Сердце зверя

Головина Оксана

Дмитрий торопливо подошел, глядя на огромное, покрытое темной бурой шерстью тело, укрытое металлом и стеклом.

— Волк. Живой? — Зои боясь прикоснуться к камере, склонилась над ним. Тварь была поистине отвратительной. Наконец, она могла видеть бесценный образец, который был так нужен ей все эти годы! Чертов профессор! Если бы она только могла догадываться об этих камерах! Все это время, они были, за ее спиной… это ужасало.

— Живой! Иначе произошла бы обратная трансформация. Как долго он здесь, одному черту известно.

Мик присел возле камеры, затем опустившись на колено, пачкая брюки, ища нужные провода.

— Что ты делаешь? — Дмитрий окликнул его, находясь у стола с горой насыпанных препаратов. Его внимание привлек старинный прибор, явно предназначенный для записи голосовых данных.

— Собираюсь отключить его! Нельзя оставлять это существо здесь, Дмитрий! Ты же это понимаешь?

Не дожидаясь ответа товарища, Мик выдернул все подводящие кабели разом, гася все данные на передней панели камеры. Зверь, более не подключенный к системе, не был способен на регенерацию, в таких критических условиях. Очертания его таяли, проявляя его истинную суть.

— Покойся с миром…

Левин нажал пару кнопок на небольшом устройстве, немедленно воспроизведшим последние сделанные записи. Знакомый голос зазвучал в помещении:

— Производство сыворотки, очень дорогостоящий процесс. Его невозможно продолжать бесконечно. Ее приходится вводить постоянно. К тому же желающие стать подопытными редко соответствуют требованиям Сил Безопасности.

Идея о выращивании готового образца, не требующего постоянных инъекций, была поддержана обоими Главами и Советом. ИЛом было принято решение не подтверждать информацию о том, кто является бета — образцом. Ввиду возможного укрепления Севером своих позиций, будет преподнесен уже достоверно положительный результат.

Проект включал в себя полную интеграцию образца в социум. Планировалось провести несколько этапов. Но наш испытуемый проваливал их раз за разом. Создавались заведомо конфликтные ситуации, провоцирующие образец на агрессию. Изучалось его возможность самоконтроля.

Когда данный этап был провален, был запущен второй этап.

Его частью стал лейтенант ВСБ Дмитрий Левин. Нам нужен был человек, способный сострадать, человек способный на самопожертвование. И он, поначалу прекрасно оправдывал наши ожидания, но был упущен следующий фактор: сострадание и самопожертвование были переняты и испытуемым образцом.

Поэтому приступы усугубились. Неожиданным фактором стало появление еще одного человека, не запланированного, но внесшего большой вклад в наш проект. Но последствия этого «вклада» оказались не менее губительны для образца.

Вывод один: бета — образец не устойчив и подлежит уничтожению, ввиду необратимого дефекта личности — полной эмоциональной бесконтрольности…

Зои выключила запись. Левин долго молчал. Слов просто не было.

— Предупрежу твой удар, прояснив — я, всего лишь ученый. Выполняю свою работу. Как в прочем и ты.

— Ты не курсант…

— И никогда им не являлась. Я была приставлена к образцу… к Виктории.

— Неужели ничего не дрогнуло, Розевски?

— Я дрожу каждый Божий день, дорогуша. Не надо считать меня монстром. Эти четыре года, я каждый день дрожу, что он свяжется со мной и вынудит сделать то, на что я не буду способна! Я сделала для нее все, что могла. Была рядом, каждый день, и слушала искренне… просто быть рядом, это все, что я могла Левин. Я пыталась приготовить сыворотку, но у меня не получилось. Ничего не получилось. Лекарства нет.

— У меня есть то, что тебе нужно, Розевски. Просто сделай это, ладно? — Дмитрий положил руки на ее плечи, — сделай это…

Дмитрий, глядел, как его товарищ, направился к следующему ряду криокамер.

Найдя, наконец, нужную, Мик положил ладонь на стекло. Человек под ним словно живой, лежал неподвижно. Казалось, еще мгновение и он откроет глаза.

— Она слишком чиста по сравнению с другими. На стекле нет пыли… — он все водил и водил по ней ладонью, забыв о том, где находится.

— Кто-то навещал его? Нужно взять пробу, дружище.

— Для этого нужно отключить систему…

— И?

— И тогда я убью его во второй раз…

— Он погиб уже давно, Мик.

— Он не погиб. Я, убил его. Собственными руками, — он был так жестоко несчастен в этот час.

— Мик… — Дмитрий опустил тяжелую руку на его плечо, дружески сжимая его, — ты знаешь, зачем мы здесь. Задержимся еще немного, и…

Грохот, чудовищный сотряс стены, заставляя дребезжать стеклянные приборы на столах.

— Что происходит?! — Зои, инстинктивно пригнулась, прикрывая голову руками.

— Тоннель перекрыт, — Мик поднял голову, словно предчувствуя, сигнал тревоги пронзительно взвыл над ними, оповещая об эвакуации.

— Что значит — перекрыт, Левин?! — Зои закричала, требуя разъяснений, но он потащил ее к камере, вручив пару дозаторов.

— Бери пробы, и мы уходим. Доступ к нижним гаражам отрезан. Силы Безопасности не смогут подступиться к Куполу некоторое время. Мы не должны допустить их сюда. Чем дольше тянем, тем больше людей может пострадать, Розевски!

Она в панике схватила приборы, опасливо оглядываясь на них, словно боясь повернуться спиной. Мик не стал ждать, пока она отключит камеру, он с силой сорвал стеклянную крышу, опустив ее бережно рядом.

— Дай мне! — он протянул руку Зои, требуя дозаторы. Она послушно опустила их в его ладонь, отступая. Мик активировав прибор, по очереди вколол их в плечо друга. Лицо его было скрыто прядями волос, оставляя его чувства лишь ему, уберегая от обзора присутствующих. Поднявшись, он кинул один из дозаторов Левину, спрятавшему сокровище в китель. Второй, к его удивлению, он отдал Зои.

— Почему? — она приняла прибор, в растерянности глядя, как он, так же осторожно накрывал камеру, укрывая лежавшее тело. Дрогнувшей рукой, он бережно вытер пыль со стекла, прекрасно осознавая, что через совсем короткое время, и эта камера, и это помещение обратиться в прах…