Сердцеедка без опыта
Шрифт:
Мариэлла выразила вслух общую признательность, остальные просто стояли и хлопали ресницами.
– Вы подписали соглашения о неразглашении, так что полностью осознаете, что не ни одно фото, запись или пост не должны просочиться в соцсети.
Команда дружно ответила «да». Он повернулся к Мариэлле:
– А твоя протеже, Мариэлла, где она?
Все отошли от Коралл, будто от чумной. Ветер поднял пыль и растрепал ей волосы. Она подняла руку, чтобы убрать волосы от лица, и его взгляд сосредоточился на ней.
– Это Коралл Даль,
Коралл улыбнулась, ожидая, пока он заговорит, но он молчал, оценивающе скользя по ней взглядом. Слегка кивнул.
– Вы выдержали конкурс, чтобы сфотографировать Кайлу.
Это прозвучало не как вопрос. Коралл кивнула:
– Да, это правда. Я очень рада познакомиться с вами и получить шанс поработать над журналом.
Он уставился на нее.
Повисла тишина, он пошел ей навстречу.
– Давайте поговорим об этом, пока едем. Передайте мне ваши вещи.
Она весело посмотрела на свой большой кожаный чемодан, на котором стояли сумка, портфель и портплед.
– Нет-нет. Все нормально. Я справлюсь.
Он ждал, будто не слыша ее слов, и тогда она поняла. Очевидно, Раффаэле привык, что его приказы беспрекословно исполняются. Без вопросов, возражений и споров. Она передала ему вещи.
– Туда. – Он указал на вторую машину в колонне, более низкую, обтекаемой формы, и открыл перед ней пассажирскую дверь.
Она скользнула внутрь, вдохнула запах кожи, мускуса и аромат мужчины, оказавшегося рядом с ней. Он хлопнул дверцей, и они оказались вдвоем в замкнутом пространстве.
Она не смотрела по сторонам, но кожей чувствовала, как все смотрят им вслед. Раффаэле свернул вниз по узкой дороге и сразу вдавил педаль в пол. Она дернулась, схватившись за ремень безопасности.
– Итак, Коралл, расскажите мне немного о себе.
– Ну, мне двадцать четыре. Я живу в Лондоне, в небольшой квартире в Ислингтоне. Работаю в кафе недалеко от дома, но мечтаю стать модным фотографом. Этот контракт – воплощение моей мечты.
– Понятно. Вы изучали искусство?
– Да, занималась изобразительным искусством. Моя мать – художник, и мы практически жили в художественных галереях. Она по возможности возила меня по всей стране, ну, а если не могла…
– Не могла?
– Я выбрала профессию фотографа, поскольку мать всю жизнь пыталась свести концы с концами. Я хочу сделать креативную карьеру, но так, чтобы она приносила доход.
– Это высококонкурентный рынок. Что заставляет вас думать, будто вы добьетесь успеха?
– Потому что я хороша.
Это не хвастовство. Она уверена. Коралл ждала, что он ответит, но они ехали молча. Уголком глаза она видела, как двигается мускулистая нога, когда он нажимает на педали. Интересно, о чем он думал.
– Вы получили степень магистра фотографии. И мой креативный директор счел ваши работы выдающимися.
– Спасибо. – Она внезапно просветлела. Приятный комплимент.
– Но для меня это слишком важный проект, чтобы рисковать
Так вот в чем дело. О боже. Но это не должно обескураживать.
– Начнем с творческого ракурса. Что вы предложите? Какую историю? Концепцию?
Веранда, открытый воздух. Нельзя говорить ему, что Мариэлла уже все решила. Сердце забилось. Коралл лихорадочно думала, глядя на россыпь вулканических островов на горизонте, где небо сливалось с морем.
– Конечно! Свет здесь настолько хорош, а цвета настолько сочные, что хочется по-новому обыграть образ греческой богини.
Она не думала, о чем говорит, важно было предложить нечто удивительное, иначе ее отправят домой.
– Когда я думаю об Афине и других греческих богинях, в уме возникают образы женщин семидесятых годов, свободных, но невероятно женственных. Я хочу использовать красоту ландшафта и ясный свет, чтобы показать мягкие, женственные силуэты.
– Понятно. – Он нахмурился, свернув с дороги.
Показалось современное здание с огромными окнами, будто обнимающее скалу. Раффа припарковался около широкого каменного крыльца, на котором лежали две огромные черные собаки. Выйдя из автомобиля, Коралл взглянула на него. На лице ни единой эмоции. Но, по крайней мере, он еще не отсылал ее домой.
– Аванти [1] , – пригласил он и, слегка коснувшись ее руки, подхватил вещи и проследовал по широким ступеням внутрь. Собаки внимательно следили за каждым ее движением, не меняя позы.
1
Вперед (ит.).
Все внутри было залито сияющим золотистым светом. Каждый предмет, от элегантной блестящей люстры до аквамаринового глубокого бассейна в скале, перед которым она остановилась как вкопанная, свидетельствовал о роскоши.
– Поразительно! – восхитилась она.
– Бассейн Афродиты. По легенде, она купала в нем младенца Адониса.
Коралл подошла ближе. Журчание воды походило на смех ребенка. Но там было глубоко, темно, даже не видно дна. Она отступила, опасаясь упасть.
– Афродита была покорена красотой Адониса и не хотела его отдавать, а он шесть месяцев в году должен был проводить с Персефоной, богиней смерти.
– Дети – не мяч, их нельзя кидать туда-сюда. – Коралл возмутилась.
– Действительно. Но кто бы осмелился спорить с Зевсом.
– Я бы рискнула! – улыбнулась Коралл.
– Да. Полагаю, вы смогли бы, – согласился он, снял зеркальные очки и встал рядом, наблюдая за ней.
Повисла тяжелая тишина. Она улыбнулась, потом осознала, что стоит не двигаясь, загипнотизированная холодными глазами цвета ириса и медовой кожей.
И этими губами. Она очень хотела запечатлеть их абсолютное совершенство. Их просто необходимо потрогать, ощутить пальцами.