Сердцевинум

Эрлинг Ирис

Ее лицо приняло выражение, отдаленно напоминавшее любопытство.

– Да, дети?

– Здравствуйте, – вежливо начала Рина. – Мы хотели бы взять у вас пок… то есть интервью.

– Интервью? – удивилась старушка.

– Именно. Видите ли, мы бы хотели написать письмо про странности в нашем доме. В газету. А там, глядишь, и до этого… ЖЭКа дойдет.

– Но для письма нам нужны очень убедительные… интервью жильцов, – подхватил Тим. – А чем старше жилец, тем убедительнее. Вот мы к вам и обращаемся.

– Какое полезное начинание! – воскликнула польщенная Пульхерия

Андреевна. – Какая инициатива!

Инициатива, надо сказать, принадлежала Тиму – правда, цель ее была несколько иной, но все равно очень полезной. Утром, когда Рина вывела Лира на прогулку, мальчик подъехал к ним на велосипеде. Он сказал: «Девчонка ты толковая, можешь мне поверить. Я в людях разбираюсь». Рина, конечно, была того же мнения. Так что, опустив условности, Тим сразу выдал свою идею.

Первым делом в любом расследовании – никто не сомневался, что это именно оно, – полагалось взять показания. Это не казалось особо трудным: жильцы охотно делились страхами по поводу дома. И все-таки стоило придумать какую-то легенду, чтобы легче было пресекать неудобные вопросы.

И вот теперь, вооружившись блокнотом и ручкой, Рина и Тим приступали к обстоятельному сбору показаний. Лира тоже взяли, потому что оставлять его одного в квартире было попросту опасно для плинтусов. Проблемой он мог стать, пожалуй, только для Пульхерии Андревны и ее Котлеты, так что решили начать со старушки и не слишком расстраиваться, если ничего не выйдет. Однако пожилая хозяйка явно была подслеповата и, ничего не спросив о собаке, впустила всех.

В квартире царили полумрак и книжный запах. Кошка нашлась уже в коридоре – апатично лежала на шкафчике для обуви, одетая в нелепый комбинезон. Ее веки сонно прикрывали желтые глазищи. Когда Лир проходил мимо, Котлета только дернула носом, отчего кривые усы затрепетали, как порванные струнки. Вот и вся пресловутая вражда.

– Проходите, – позвала старушка. – Присаживайтесь на стулья.

Рина и Тим обменялись недоуменными взглядами – кто вообще сидит на стульях, если это не обед какой-нибудь? Почему бы не найти где-то место для дивана? Но едва они разулись и шагнули в гостиную, как все стало ясно и одновременно нет.

Это была библиотека. Пульхерия Андревна устроила настоящую библиотеку в собственной квартире! Повсюду стояли шкафы с ящичками, в которых обычно располагается библиотечный указатель. Вот и стеллаж с формулярами, знакомыми всем, кто захаживает порой за парочкой книг. И, конечно, сами книги. Они были везде.

– Напомните-ка мне, – прищурилась старушка, пробегая пальцами по ящикам с интервалами алфавита, – на какую вам букву?

Рина оторопело поглядела на соседку. Какую такую букву? Ведь только что такую речь задвинули про интервью – в точности и не повторишь!

– Так мы интервью взять хотели, – робко напомнила она.

– Ах, да. По каталогу это у нас «И»…

Соседка проследила пальцем путь до нужного ящичка и попыталась выдвинуть его, но тот наудачу застрял.

– Пульхерия Андревна, – вмешался Тим. – Может, вам лекарство какое надо? Где аптечка у вас?

– Известно где. – Старушка удивленно приподняла брови. – На «А», непутевый ты

мой. Вот, гляди.

Она и впрямь вытащила ящичек с «А» и принялась перебирать желтоватые карточки. Нужная нашлась быстрее, чем Тим успел запротестовать. Пульхерия Андревна победно потрясла ею и гордо сказала:

– В комоде в спальне!

– Так это у вас не про книги?.. – Рина непонимающе нахмурилась.

Старушка поразмыслила секунду-другую, а потом серьезно ответила:

– По-разному. Как это все-таки библиотекарь по призванию и без книг? Но чаще уже вещи приходится указывать. Память совсем подводит. Бывает, ищешь все утро нужные очки… Зачем эта суета? А так – взяла по каталогу, убрала по каталогу. Уж этот навык меня, думаю, не подведет.

Интервьюеры дружно выдохнули.

В конце концов у странной соседки выяснить удалось немногое. Шумы, по ее словам, грянули где-то с неделю назад, а еще те бандиты, которые шумели, совершенно точно крали у нее мыло. Пришлось даже новый набор открывать, так что украли куска четыре, не меньше. Тут уж Пульхерия Андревна совсем съехала с темы.

– Понимаете, мои хорошие, – тоскливо объяснила она. – Это мыло мне подруга возит из другого города. Только там магазин еще остался, который именно такое продает. Мы ведь этой маркой в юности пользовались… По ГОСТу… Душистое… а у подруги со здоровьем не ладится, неизвестно, приедет ли еще…

Гости уже только и думали, как сбежать повежливее, а Лир с подозрением косился в сторону коридора, где возлежала Котлета.

– Поняли, дорогая Пульхерия Андревна, – успел-таки вставить Тим. – Займемся мылом, как только закончим с письмом. Мы бы сами в тот магазин съездили, но, боюсь, родители в другой город не пустят. Будем искать пропавшее.

Наконец, они выбрались из квартиры. Затхлый воздух подъезда вдруг показался таким пьяняще-свежим!

Надышавшись, Рина покосилась на сообщника, и тот виновато почесал затылок.

– Да я у нее не был никогда… Но вот в третьей был, там ничего. Пойдем?

– Пойдем, – кивнула Рина. – Только отдохну морально.

Тим улыбнулся.

– У тебя хвост расквасился. Андревна и его морально утомила.

– Уф… – только и сказала Рина, закусывая резинку и освободившимися руками собирая каштановую копну. – Фто жифет-то там?

– Чаепиты.

Дверь в третью квартиру оказалась открыта. Только сунув в нее нос, Тим высунулся обратно и довольно прищурился.

– Ну что такое? – нетерпеливо спросила Рина.

– Дамы вперед.

Рина заглянула в прихожую и тут же оказалась в облаке влажного белесого марева. Пар пах как чайник, в котором заварку забыли на неделю-другую – к этому моменту внутри обычно зарождается новая жизнь.

Лиру запах явно понравился. Пес протиснулся в щель приоткрытой двери и бодро потопал в глубь коридора, опустив морду к полу. На рыжих шерстинках собачьей шубки сразу же выступили крохотные капельки осевшей влаги.