Сердечные струны
Шрифт:
Он был так поражен тем, что она ему сказала, что, не задумываясь, открыл рот и принял кусочек яблока, который она в него положила.
— Как вы…
— Узнала? Бог мой, да ведь вы намекнули об этом еще в первую ночь, которую мы провели вместе.
Он не помнил, чтобы намекал на что-нибудь подобное.
— Я не…
— Да, мистер Монтана. — Она откусила хлеб с сыром чи поделилась яблоком с Иоанном Крестителем. — Вы сказали, что не хотите семью.
— Какое это имеет отношение…
— К вашей
— Ничто не может быть элементарным для вас, мисс Уорт. Вы не знаете, что такое простое! Все, что вы делаете, говорите или думаете, должно быть связано с каким-нибудь мудреным вздором, о котором нормальные люди ни черта не знают!
Она спокойно ждала, когда он перестанет неистовствовать.
— Чтобы иметь семью, вы должны иметь жену. Вы не любите женщин, поэтому не хотите жену. Таким образом, вы не планируете растить семью на своем лошадином ранчо. Именно это вы сказали мне в ту ночь, которую мы провели в лесу. Не хотите ли еще сыра?
— Что? Нет, не хочу я дурацкого сыра! Я хочу, чтобы вы прекратили…
— Мой бог, ну и нрав, — заметила она, небрежно осматривая семечко яблока. — От кого вы унаследовали такую вспыльчивость? От отца или от матери?
— Не знаю, и это последний вопрос, который вы мне задали!
Она положила руку на его колено.
— Сожалею.
— Да уж, конечно. Копаться в душе человека это…
— Нет, мистер Монтана. Вы неверно поняли. Я выражаю сочувствие по поводу смерти ваших родителей. Они, должно быть, умерли, когда вы были еще совсем маленьким, иначе вы бы помнили, у кого из них был такой же характер, как у вас. Или, возможно, вы вообще их не знали. Как бы там ни было, кто-то другой растил вас. И не думаю, что ошибаюсь, полагая, что этот кто-то был женщиной. Кто бы она ни была, она не любила и не заботилась о вас.
Вконец ошеломленный, Роман уставился в ее глаза, словно хотел увидеть в них этот поразительный мозг. Он сказал ей так мало, и все же она обнаружила правду.
Но не всю. Была не одна нелюбящая и незаботящаяся женщина, их было целых три. Ему не нравилось вспоминать о них и еще меньше быть вынужденным вспоминать.
Они заставляли его думать о своей глупости.
Теодосия наблюдала, как он, стиснув в руке кусок хлеба, превратил его в тестяной комок.
— Я не хотела рассердить вас, — сказала она мягко. — Только хотела больше узнать о…
— Рассердить? — Он зашвырнул хлебный шарик в лес. — Вы шутите? Да я доволен, как никогда! Разве не удовольствие, когда в твоей жизни копаются люди, которым наплевать, что это не их дело? Знаю, что вы боитесь молнии, но разве я пытался выяснить, почему? Нет, потому что это меня не касается. Лично мне кажется, что бояться молнии глупо. Еще могу понять, когда из-за этого нервничают, но вы же были просто в ужасе! И все-таки, это не мое дело, и, кроме того, мисс Уорт, мне абсолютно наплевать!
Она видела пламя ярости, разгоравшееся в его глазах, но за ним светилось иное чувство.
Печаль просвечивала сквозь его злость, его горе тревожило ее куда больше, чем она находила разумным. Следует ли испытывать подобный глубокий интерес к такому мужчине, как Роман Монтана? Помимо того, что она знала его всего лишь несколько дней, это был совсем не тот тип мужчины, к которому, как ей казалось, можно что-то питать. Хотя, впрочем, она и не планировала вступать в подобного рода отношения ни с одним из мужчин, поправилась она. Бразильские исследования были единственным, что имело для нее значение. Но если бы она мечтала о романтической любви, конечно, выбрала бы мужчину, чье академическое образование было бы на должной высоте.
Растревоженная напряженностью собственных чувств, она быстро собрала остатки ленча и сложила в корзину.
— Нахожу наши чувства очень похожими, — заявила она самым нормальным голосом, которым смогла овладеть. — Я не вижу основания перестать бояться молнии, а вы — изменить неприязнь к женщинам. Теперь, мне кажется, не имеет смысла спрашивать о ваших чувствах, когда мои аналогичны вашим. Таким образом, пожалуйста, питайте свою ненависть к женщинам, так же как я, без сомнения, сохраню свой страх перед молнией.
Она взяла корзину в одну руку, попугая в другую и встала.
— Хотя есть один пункт, который я должна добавить. Мой страх молнии не причиняет боли никому, кроме меня самой. Однако ваша враждебность по отношению к женщинам будет источником огромных страданий для любой ничего не подозревающей женщины, которая вздумает полюбить вас.
Он поднялся с земли и угрожающе навис над ней.
— Позвольте мне сказать, что я думаю об этом вашем пункте. Женщины не любят, мисс Уорт, они хотят. Ну разве это не пища для вашего голодного аналитического ума?
Она твердо встретила его горящий взгляд.
— Настоящий банкет.
От него не ускользнул слегка надменный изгиб ее прекрасных губ. Несомненно, она думала, что выиграет их словесную перепалку.
Он поклялся, что этого не будет.
— Кушайте на здоровье.
— Я наемся так, что больше не смогу проглотить ни одного кусочка. — Она подошла к повозке и поставила на нее корзину, а попугая на сиденье. — Когда снова проголодаюсь, уверяю вас, мистер Монтана, вернусь за новой порцией.
Он поднял одеяло с земли и тоже подошел к повозке.
— Кухня закрыта.
— Но повар часто забывает запереть дверь.
Он шагнул ближе к ней, достаточно близко, чтобы ее грудь касалась его груди.
— Вы будете входить на свой страх и риск. Повару для работы нужен огонь. Там жарко. — Он медленно поднял руки и обхватил ее бедра. — Вы можете расплавиться.
Неслыханный жар пронесся по ней.
В ту же секунду, как он увидел ее румянец, собрался показать ей, насколько горячий на самом деле огонь.