Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин?
Шрифт:
У нас нет цепи аэродромов по периметру страны, чтобы оттуда самолеты могли стартовать на перехват воздушных носителей большой дальности. Их надо создавать очень много, требуются большие финансовые вложения. И окончательный вывод: России нужны совсем другие вооруженные силы» (И. Слипченко. Цит. соч.).
Добавим к этому экспозе г-на Слипченко еще одну деталь. Летом 2009 г. агентство Reuters сообщило, что в Пентагоне будет создано новое командование — кибернетическое, со штаб квартирой в Форт-Мид, штат Мэриленд. Соответствующий приказ в июне подписал министр обороны США Роберт Гейтс. Новая структура будет заниматься обороной исключительно компьютерных систем военного назначения. По данным газеты The Guardian в Пентагоне считают, что главная опасность этому электронному арсеналу исходит помимо Китая от российских хакеров. Т. к. Пентагон использует около 15 тыс. электронных сетей, состоящих из 7 млн. компьютеров, новое командование без дела не останется. Но Пентагон готовит свои кибервойска не только к оборонительным действиям, но и к нападению на информационные ресурсы в других странах, «если это потребуется для решения боевых задач».
Создание кибервойск в США объясняют тем, что современные государства обязаны защищаться от внешних угроз своим информационным ресурсам и быть готовыми адекватно ответить на нападение из киберпространства или на угрозу такого нападения. Военные эксперты отмечают, что речь идет не о защите неких правительственных систем связи, а о создании как минимум нового рода войск (или даже вида вооруженных сил), об оснащении этих войск специальными системами вооружения и военной техники, как оборонительными, так и наступательными. В ходе подготовки агрессии такие кибервойска могут нанести противнику самый серьезный урон. Руководитель аналитического центра InfoWatch Илья Шабанов полагает, что «атаки на информационные ресурсы могут быть ничуть не менее разрушительными, чем природные катастрофы. От них можно и нужно защищаться. Вероятно, кибервойска будут использоваться не только для защиты. Лично я бы не стал исключать возможность их упреждающего применения в случае каких-то локальных военных конфликтов. Например, можно выводить из строя информационные ресурсы противника, лишая его коммуникаций и возможностей формировать общественное мнение в свою пользу». Это не говоря уже о системах связи на театре военных действий.
Тьерри Карсенти, технический директор по региону Европы, Ближнего Востока и Африки транснациональной израильской компании Check Point (специализация — информационная безопасность) не исключает, что Пентагон воспользуется, прежде всего, возможностями IT-индустрии США для создания военного преимущества. А если учесть, что эти возможности стократ усиливают IT-индустрии «братских» стран НАТО и Японии, можно представить масштаб этой новой и пока что недооцениваемой угрозы. (См. «Время новостей», 25.06.2009).
Огонь по штабам
Конечно, модернизация Вооруженных сил России давно уже назрела. «Вся российская армия, — писал «Коммерсантъ» в 2008 г., — представляет собой сильно уменьшенную (сокращенную крупными кусками) копию громоздкой и устаревшей советской военной машины, созданной для ведения глобальной войны». Это все признавали, но общая иллюзия по поводу того, что «на нас не нападут» и вечное русское «авось пронесет» до поры до времени поддерживали в российских верхах почти что горбачевскую эйфорию относительно «миролюбия Запада». Реформы откладывали, ограничиваясь полумерами вроде передачи всех воинских частей на Камчатке Тихоокеанскому флоту.
Война в Южной Осетии заставила руководство России всерьез задуматься о состоянии отечественных армии и флота. Уже 11 сентября 2008 г. в Кремле прошло совещание по вопросам развития Вооруженных сил. По его итогам 15 сентября президент Дмитрий Медведев, как верховный главнокомандующий, утвердил «новую конфигурацию облика армии». Речь идет о документе «Параметры боевого состава Вооруженных сил России до 2020 года». Это документ и лег в основу военной реформы-2008, более известной в армии, как «реформа Сердюкова». Она предусматривала, в частности, перевод всех боевых соединений в категорию постоянной готовности, оснащение самым современным оружием, в том числе высокотехнологичным. «К 2020 г. должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания в различных военно-политических условиях, а также комплексное оснащение формирований новыми образцами вооружений и средствами разведки», — сказал Медведев. «Мы должны добиваться превосходства в воздухе, в нанесении высокоточных ударов по наземным и морским целям, в оперативной переброске войск», — добавил он. «Запланировано серийное строительство боевых кораблей, в первую очередь атомных подводных крейсеров с крылатыми ракетами и многоцелевых подводных лодок», — добавил глава государства. «Будет создаваться система воздушно-космической обороны», — сообщил он. «Эта работа рассчитана до 2020 года, но самое главное, чтобы к декабрю у нас уже был четкий план действий на предстоящую перспективу», — заявил Медведев.
Все правильно говорил бывший президент РФ, хотя и был факиром на час в путинском тандеме. Реформа вооруженных сил России давно назрела, и проводить ее было необходимо. Но при ее проведении не были толком продуманы те самые параметры, под которыми стояла подпись Медведева. И главное — проводить эту реформу назначили заведомо непригодного к такому эпохальному делу человека. Сердюкова интересовала только нажива. Когда он посещал те части и военные академии, которые решил ликвидировать и распродать их имущество, он даже не интересовался, чем они занимаются, для чего созданы. Он задавал только один Вопрос: «Сколько стоит?».
Путину и Медведеву удалось легко убедить народных избранников принять многомиллиардный бюджет задуманной реформы, а затем и многотриллионную программу перевооружения ВС России. Проржавевшая бюрократическая машина Министерства обороны заработала после этого на повышенных оборотах. Уже в октябре были скорректированы планы закупок вооружений. Увеличен военный бюджет. Участились военные учения. Президент Медведев потребовал у Минобороны скорректировать первоочередные закупки в сторону самого необходимого (в итоге только по программе ГЛОНАСC финансирование решено было увеличить сразу на 67 млрд. рублей). Лозунгом дня стало: «Современного оружия должно быть достаточно». В предыдущие годы, как известно, гособоронзаказ финансировался минимально. Но с первых же шагов стало ясно, что российский оборонный промышленный комплекс к выполнению такой программы не готов. Не было у него ни достаточных мощностей, ни специалистов, ни современных технологий. Оружие в войска поступало поштучно. На 2002 весь ГОЗ был в размере 150 миллиардов рублей. По свежим следам августовской пятидневной войны Федеральное собрание без особых затяжек утвердило новый военный бюджет России. Объем гособоронзаказа на 2009–2011 годы побил все рекорды. Согласно данным замминистра обороны РФ по вооружению генерала армии Владимира Поповкина, финансирование ГОЗ на период 2009–2011 годов, несмотря на кризис, не было урезано и общий объем ГОЗ на указанный период составил 1,5 трлн. рублей. На развитие РВСН и морской компоненты стратегической триады, на их модернизацию было истрачено до четверти объема ГОЗ.
Дальнейшие перспективы таковы. В интервью «Российской газете» («Р. Г.» 26.02.09) куратор оборонной отрасли вице-премьер РФ Сергей Иванов сообщил, что новая госпрограмма вооружений на период с 2011 по 2020 год предусматривает, что только на ГОЗ будут тратить до триллиона рублей в год. К 2020 году будут полностью переоснащены стратегические ядерные силы. Произойдет полная замена российской спутниковой группировки на более современные аппараты. Будет создано единое информационное пространство поля боя. Произойдет переход на совершенно новые, интеллектуальные образцы вооружения и военной техники. Достаточно ли этого при таком обилии проблем в российских вооруженных силах? И прав ли Анатолий Цыганок, который считает, что необходимо 3–4 полных бюджета России для того, чтобы переоснастить всю армию и подготовить ее к боевым действиям? По его мнению, увеличения военных расходов в полтора раза в бюджете на 2009–2011 годы явно недостаточно, ведь большая часть этих средств пойдет на перевооружение ВМФ и около одной трети — на перевооружение ракетных систем. Получается, что на перевооружение всей остальной армии останется всего лишь одна четвертая этих средств, а это очень мало. Надо к тому же учесть, что, хотя военный бюджет российского государства при сохранении доли в 2,6–2,7 % ВВП в абсолютных цифрах постоянно растет, это, вот парадокс, не приводит к увеличению в армии новой техники или вооружений. Планирование гособоронзаказа идет на несколько лет вперед (3 года минимум), Но только в 2008 году впервые ввели фиксированные цены на военную продукцию, стало действовать жесткое правило: цена, объявленная производителем на момент проведения закупочного тендера, не может быть изменена им к концу исполнения обязательств. Но соблюдать это не всегда получается. Так, в 2007 году при составлении гособоронзаказа Минэкономразвития рекомендовало военным планировать расходы, исходя из роста цен на металл в 8 %, а в итоге они выросли на целых 45 %. В результате к концу 2012 г., например, гособоронзаказ был выполнен только на 70–80 %.
План производства и закупок этого арсенала был утвержден и деньги на него выделены. Но вот только доходят ли они до российской оборонки? Увы, сплошь и рядом, если и доходят, то с большим опозданием, что влечет отсрочки и опоздания по всей цепочки от цеха до воинской части. Дело дошло до того, что Президент Дмитрий Медведев в июне 2009 г. поручил Сердюкову лично следить за тем, чтобы средства, выделяемые в рамках гособоронзаказа, не задерживались на счетах головных предприятий, а перечислялись реальным исполнителям работ.
«Мало перечислить деньги, надо, чтобы они разошлись. Деньги должны уходить, и вы за этим лично следите», — говорил Медведев Сердюкову. — А то получается, что для Министерства обороны все в порядке, для Минфина все в порядке, только для предприятий не все в порядке: процент исполнения высокий, а денег нет ни фига. С кем из губернаторов ни поговори, все говорят, что деньги есть. Но предприятия их не получали, потому что они либо в Минобороны, либо еще гденибудь, либо у головников, которые должны деньги разверстать по предприятиям». (Цит. по: «Интерфакс», 10.06.2009).