Серебро. Полночь оборотня
Шрифт:
– Он, может быть, мне и понравился бы, но я для него не девушка, а отработка долга. Это как–то неприятно.
– Что за долг?
– Обхаживая меня, Гаумб отрабатывает карточный долг, – Шелли недовольно щелкнула языком. – Поясняю для непонятливых: он действует по принуждению. Ты бы захотела с таким танцевать?
– Я, кажется, только что это делала. Харрит выручал Вито. Я устроила брату скандал, и он сбежал, сплавив меня принцу.
– Несчастные мы с тобой. Никому не нужные.
– Как знал, что Шелли к нам присоединится, – принц появился неожиданно быстро. Принес сразу два бокала. Моя подруга смело шагнула из тени и с радостью приняла фужер.
Втроем мы просидели на скамье до рассвета. Слушали трели утренних птиц.
А потом нас, сонных, Харрит развез по домам. Сначала Шелли, потом меня. Моя голова покоилась на его плече. Он улыбался, когда карета остановилась у Департамента. Я подарила ему дружеский поцелуй в щеку.
Милый, милый принц.
Глава 6
Утром я силком заставила себя встать. Могла бы остаться в постели, потому что никто не осудил бы человека, вернувшегося домой на рассвете, но мне крайне важно было увидеться с Вито. Мы вчера плохо расстались, и я собиралась просить у него прощения. Пока умывалась, я тщательно продумывала речь.
«Дорогой Аурелио! Я вела себя как законченная эгоистка. Ты имеешь полное право любить кого угодно. Ты не моя собственность».
Да, я извинюсь перед Вито, но это будет тактический ход. Никогда и ни за что я не приму поражения.
«Умная женщина всегда добьется своего, – говорила я себе. – Ни мытьем, так катаньем. До моего совершеннолетия целых два года – это масса времени, чтобы отвадить от Аурелио всяких красноперок».
У меня были грандиозные планы.
Но все они рухнули. На пробежку со мной вместо Вито вышел Гонго.
– А где мой брат?
– Его не будет.
– М–м–м, секретное задание, – я сделал вид, что меня совсем не задела внезапная отлучка Аурелио. «Я тут нужней». Ага. Врун. Хотел заняться моим воспитанием, а как понял, что перед ним крепкий орешек, так сразу сбежал. Слабак.
Одно хорошо, теперь я могла забыть про суровые тренировки.
М–да. Зря я тешила себя, что в обмен на финт Вито получу свободу. Как выяснилось, Гонго – преданный друг. Такой не подведет, если его попросят о подмене. И отличный учитель. С твердыми моральными принципами. И железной хваткой. Здоровяка Инвара на слабо не возьмешь.
Рядом с ним мне было стыдно вспоминать, как я чудила с Вито. Гонго за волосы вытащил бы меня из бассейна, если бы я вдруг вздумала плавать нагишом. И, не дав одеться, погнал бы по центральной улице, чтобы впредь неповадно было издеваться над взрослым человеком. Как же сильно, оказывается, послаблял мне Аурелио!
– Тебе кто платит за мое истязание? Отец или Вито?
– Я умный. Беру с обоих, – Гонго увернулся, не дав себя задеть деревянным кинжалом.
– Чувствуется. Я до встречи с тобой не понимала, что такое рабство. Думала, гремлю кандалами с Вито.
– Теперь видишь разницу?
– С тобой сдохнуть можно. Совсем загонял.
– Я честно отрабатываю деньги, – выпад вперед заставил меня отпрыгнуть. Но подсечка не позволила удержаться на ногах. Я повалилась на спину. Тупой клинок тут же прижался к моему горлу. – Ты убита.
Вито не вернулся ни через месяц, ни через год. Мне казалось, что он исчез из моей жизни навсегда.
Поначалу я не находила себе места. Злость переросла в беспокойство, а беспокойство в высшую степень уязвленности. Меня бросили, даже не захотев объясниться. Гонго молчал, в Департаменте делали удивленные глаза. Иногда издевались. «Вито Аурелио? Кто такой? Нет, не знаем».
Лорд Сэкхарт хмурился и притворялся, что сильно занят. Серьезного разговора не получалось.
– В чем дело, Лети? Работа есть работа. Почему тебя раньше не удивляло исчезновение Аурелио?
Да потому, что раньше у меня не было к нему чувств.
В желании узнать, куда делся Вито, я пошла на преступление. Украла ключи и переворошила все документы в отцовском кабинете. Кроме того, что в пригороде продолжала орудовать банда незарегистрированных оборотней, ничего нового я не нашла. Я даже опустилась до того, что устроила слежку за Ханной Бушер, всякий раз надумывая причину смены ее настроения. Ханна улыбается? Значит, ночью ее навещал Вито, и она счастлива. Грустит? Неужели поссорились? Наверное, никто, даже она сама, так не жаждали ее свадьбы с каким–нибудь из ухажеров, как я. Вокруг нее их крутилась тьма. Вот и пускай выбирает, а Аурелио мой.
«Что я делаю?» – я билась головой о стол, призывая себя вернуться к прежней жизни.
Да, первая любовь редко бывает счастливой. Моя оставила широкую борозду в душе. И пока она кровоточила, я не находила себе места.
Но однажды, когда боль перестала быть острой, а надежды на то, что Вито скоро вернется, иссякли, я очнулась.
«Я человек. И не позволю зверю, сидящему во мне, взять надо мной верх».
Я была уверена, что в Аурелио влюбилась именно моя волчица, иначе я не вела бы себя так дико.
Стать новой, сильной и независимой помогли уроки, преподанные мне братом и его другом. Да и взросление внесло свою лепту в формирование стоического характера. К восемнадцати годам я больше не поддавалась ни всплескам отчаяния, ни зову луны.
***
– Вот скажи, как у тебя получается? Едим мы одинаково, но я расползаюсь, как сдобное тесто в тепле, а ты все такая же тонкая, – Шелли облизала пальцы, испачканные кремом. Мы сидели в знаменитой кондитерской «Торты мэсс Тутси» за столиком у окна. Перед нами стояла трехэтажная тарелка с пирожными, и мы разделывались с нижним ярусом. Все самое вкусное ждало впереди.
– Приходи каждое утро в шесть, увидишь, – я отпила из чашечки новомодный горький напиток.
– Фи, в шесть я еще сплю, – подруга поморщилась, пригубив кафу. Мучилась, но пила, боясь, что ее сочтут недостаточно утонченной. В полдень кондитерская полнилась посетительницами, которые тоже потягивали привезенный из Абратии напиток. Добавить в него сахар и молоко могли только отважившиеся получить звание «деревенщин». Истинные леди должны мучиться, но пить кафу в первозданном виде. Ну или закусывать пирожными, как мы с Шелли.