Серебро. Полночь оборотня
Шрифт:
– Он, может быть, мне и понравился бы, но я для него не девушка, а отработка долга. Это как–то неприятно.
– Что за долг?
– Обхаживая меня, Гаумб отрабатывает карточный долг, – Шелли недовольно щелкнула языком. – Поясняю для непонятливых: он действует по принуждению. Ты бы захотела с таким танцевать?
– Я, кажется, только что это делала. Харрит выручал Вито. Я устроила брату скандал, и он сбежал, сплавив меня принцу.
– Несчастные мы с тобой. Никому не нужные.
– Как знал, что Шелли к нам присоединится, – принц появился неожиданно быстро.
Втроем мы просидели на скамье до рассвета. Слушали трели утренних птиц.
А потом нас, сонных, Харрит развез по домам. Сначала Шелли, потом меня. Моя голова покоилась на его плече. Он улыбался, когда карета остановилась у Департамента. Я подарила ему дружеский поцелуй в щеку.
Милый, милый принц.
Глава 6
Утром я силком заставила себя встать. Могла бы остаться в постели, потому что никто не осудил бы человека, вернувшегося домой на рассвете, но мне крайне важно было увидеться с Вито. Мы вчера плохо расстались, и я собиралась просить у него прощения. Пока умывалась, я тщательно продумывала речь.
«Дорогой Аурелио! Я вела себя как законченная эгоистка. Ты имеешь полное право любить кого угодно. Ты не моя собственность».
Да, я извинюсь перед Вито, но это будет тактический ход. Никогда и ни за что я не приму поражения.
«Умная женщина всегда добьется своего, – говорила я себе. – Ни мытьем, так катаньем. До моего совершеннолетия целых два года – это масса времени, чтобы отвадить от Аурелио всяких красноперок».
У меня были грандиозные планы.
Но все они рухнули. На пробежку со мной вместо Вито вышел Гонго.
– А где мой брат?
– Его не будет.
– М–м–м, секретное задание, – я сделал вид, что меня совсем не задела внезапная отлучка Аурелио. «Я тут нужней». Ага. Врун. Хотел заняться моим воспитанием, а как понял, что перед ним крепкий орешек, так сразу сбежал. Слабак.
Одно хорошо, теперь я могла забыть про суровые тренировки.
М–да. Зря я тешила себя, что в обмен на финт Вито получу свободу. Как выяснилось, Гонго – преданный друг. Такой не подведет, если его попросят о подмене. И отличный учитель. С твердыми моральными принципами. И железной хваткой. Здоровяка Инвара на слабо не возьмешь.
Рядом с ним мне было стыдно вспоминать, как я чудила с Вито. Гонго за волосы вытащил бы меня из бассейна, если бы я вдруг вздумала плавать нагишом. И, не дав одеться, погнал бы по центральной улице, чтобы впредь неповадно было издеваться над взрослым человеком. Как же сильно, оказывается, послаблял мне Аурелио!
– Тебе кто платит за мое истязание? Отец или Вито?
– Я умный. Беру с обоих, – Гонго увернулся, не дав себя задеть деревянным кинжалом.
– Чувствуется. Я до встречи с тобой не понимала, что такое рабство. Думала, гремлю кандалами с Вито.
– Теперь видишь разницу?
– С тобой сдохнуть можно. Совсем загонял.
– Я честно отрабатываю деньги, – выпад вперед заставил меня отпрыгнуть. Но подсечка не позволила удержаться на ногах.
Вито не вернулся ни через месяц, ни через год. Мне казалось, что он исчез из моей жизни навсегда.
Поначалу я не находила себе места. Злость переросла в беспокойство, а беспокойство в высшую степень уязвленности. Меня бросили, даже не захотев объясниться. Гонго молчал, в Департаменте делали удивленные глаза. Иногда издевались. «Вито Аурелио? Кто такой? Нет, не знаем».
Лорд Сэкхарт хмурился и притворялся, что сильно занят. Серьезного разговора не получалось.
– В чем дело, Лети? Работа есть работа. Почему тебя раньше не удивляло исчезновение Аурелио?
Да потому, что раньше у меня не было к нему чувств.
В желании узнать, куда делся Вито, я пошла на преступление. Украла ключи и переворошила все документы в отцовском кабинете. Кроме того, что в пригороде продолжала орудовать банда незарегистрированных оборотней, ничего нового я не нашла. Я даже опустилась до того, что устроила слежку за Ханной Бушер, всякий раз надумывая причину смены ее настроения. Ханна улыбается? Значит, ночью ее навещал Вито, и она счастлива. Грустит? Неужели поссорились? Наверное, никто, даже она сама, так не жаждали ее свадьбы с каким–нибудь из ухажеров, как я. Вокруг нее их крутилась тьма. Вот и пускай выбирает, а Аурелио мой.
«Что я делаю?» – я билась головой о стол, призывая себя вернуться к прежней жизни.
Да, первая любовь редко бывает счастливой. Моя оставила широкую борозду в душе. И пока она кровоточила, я не находила себе места.
Но однажды, когда боль перестала быть острой, а надежды на то, что Вито скоро вернется, иссякли, я очнулась.
«Я человек. И не позволю зверю, сидящему во мне, взять надо мной верх».
Я была уверена, что в Аурелио влюбилась именно моя волчица, иначе я не вела бы себя так дико.
Стать новой, сильной и независимой помогли уроки, преподанные мне братом и его другом. Да и взросление внесло свою лепту в формирование стоического характера. К восемнадцати годам я больше не поддавалась ни всплескам отчаяния, ни зову луны.
***
– Вот скажи, как у тебя получается? Едим мы одинаково, но я расползаюсь, как сдобное тесто в тепле, а ты все такая же тонкая, – Шелли облизала пальцы, испачканные кремом. Мы сидели в знаменитой кондитерской «Торты мэсс Тутси» за столиком у окна. Перед нами стояла трехэтажная тарелка с пирожными, и мы разделывались с нижним ярусом. Все самое вкусное ждало впереди.
– Приходи каждое утро в шесть, увидишь, – я отпила из чашечки новомодный горький напиток.
– Фи, в шесть я еще сплю, – подруга поморщилась, пригубив кафу. Мучилась, но пила, боясь, что ее сочтут недостаточно утонченной. В полдень кондитерская полнилась посетительницами, которые тоже потягивали привезенный из Абратии напиток. Добавить в него сахар и молоко могли только отважившиеся получить звание «деревенщин». Истинные леди должны мучиться, но пить кафу в первозданном виде. Ну или закусывать пирожными, как мы с Шелли.