Серебряная пуля
Шрифт:
— В десять вечера? Где она может быть?
— Ты оставил ей сообщение, и когда она его получит, позвонит.
Но звонка не последовало, и они оба в беспокойстве провели ночь, Сабрина проснулась, когда еще не было шести утра, и снова позвонила.
— Если бы она была в больнице, то нам бы позвонили. Без сомнения, — говорила она.
— Если бы они знали, что должны позвонить.
— Но так же было с миссис Уильямс и миссис Роум.
— Но у них была семья. А миссис Кобер одинока.
1 ноября 1937 года
Франкфурт
Все больше и больше я думаю о том, что моя профессия так же плоха, как и все остальные. Даже хуже! Почему эти люди должны быть привержены правде больше других?
Сегодня я узнал, что в Берлине арестован Айзенштадт. Один из наших величайших химиков. За что? Но причины, увы, и не нужны. И ни слова протеста!
Однако результаты варианта 612 наилучшие. Токсичность маргинальная — уменьшается энергия и слегка пропадает аппетит. Может, основание для надежды? Надо как-то достать побольше кроликов!
Эмма чуть не заболела от страха. Осуждать ее за это нельзя. Кто будет следующем?
Мысленно оборачиваясь назад, Логан больше всего удивлялся не столько тому, что поддержка, которую они почувствовали, растаяла как дым, а тому, как легко некоторые сотрудники изменили свое поведение. Но в то утро, появившись в институте, он понял, что стал парией.
Люди, после выступления чуть не задушившие его в своих объятиях как близкого друга и коллегу, теперь спешили пройти мимо с каменным лицом. И это не просто пренебрежение, а намеренно демонстрируемое неприятие, означавшее, что иллюзии Логана насчет того, что между ними существуют какие-то взаимоотношения, должны улетучиться.
Логан понимал, что удивляться не стоит.
После пятнадцати месяцев работы здесь? Что это с ним? Но тем не менее он удивлялся больше, чем позволял себе.
В тот день он нашел у себя в ящике записку и понял, что Сабрина и Рестон их уже получили. На бланке директора медицинского департамента было написано в витиеватом старомодном стиле Ларсена.
«В свете последнего развития событий вокруг клинического лечения соединением Q метастазирующего рака груди и из-за проблем в связи с этим курсом, как и других проблем, вы приглашаетесь на встречу с представителем медицинского отделения. Встреча состоится завтра, в пятницу, 14 октября, в три часа дня, в конференц-зале административного корпуса».
Логан заметил, что на этот раз Ларсен расписался каким-то особенным, веселым росчерком.
Хорошо, что ждать оставалось недолго. Опытные врачи знают особенность человеческой натуры — почти все, у кого много времени на раздумья и волнения о том, что может произойти, начинают сосредоточиваться на худшем. Логан сам не раз имел дело с пациентами перед серьезными операциями. Если вначале они сохраняли оптимизм, то, когда срок отодвигался, их дух шел на убыль.
Ну а, поскольку до совещания оставались сутки, а у них полно дел, разгуляться воображению было некогда. Еще раз прочитать записи о пациентах, просмотреть результаты аутопсии и как следует подготовиться к защите своего курса.
В конце концов, их положение куда хуже, чем просто плохое. Ларсен наверняка собирается устроить им нагоняй, и, возможно, он сумеет закрутить мозги всем участникам предстоящего совещания и, уж конечно, попытается закрыть курс соединения Q административным приказом.
И что потом?
Если реально посмотреть на вещи — а что он может сделать? До конца их двухгодичного контракта оставалось десять месяцев. И, несмотря ни на что, вряд ли кто может отрицать, что они весьма обещающие исследователи-онкологи. Даже в институте рака, вероятно, мстительность имеет свои пределы. Возможный сценарий — строгий выговор каждому. Начальство института на всякий случай постарается оградить себя от возможных затруднений. Пациенты на их курсе умирают. И если пресса раскрутит это дело, то институту нужна хотя бы видимость, что какие-то меры принимались.
Во всяком случае, именно так представлял себе Логан положение вещей. Даже Сабрина, кажется, уже законченный прагматик, предпочитала видеть положительный исход этой болезненной стычки. Конечно, их группа свое получит. Но, во всяком случае, диалог даст возможность высказать все, что накипело и лежало под спудом, и доказать свою точку зрения.
Целый день, до глубокого вечера, они работали в библиотеке. И им стало казаться, что дела складываются не так уж плохо. Хотя, да, трудности есть, и немалые. Но разве не они больше всех переживают из-за смертей, связанных с соединением Q? Конечно, больше. Они же знали этих женщин, а двух — просто полюбили.
И те люди, с кем предстоит завтра встреча, сами знают, какое трудное дело — поиск лечения рака. И не стоит забывать, что их курс задумывался и запускался как экспериментальный. А первоначальная задача заключалась в том, чтобы установить: их соединение способно действовать. И только потому, что они зашли слишком далеко, продвигаясь к цели, их результаты можно рассматривать как разочаровывающие. С чего-то вдруг соединение Q стали судить по стандартам безопасности и эффективности лекарств третьей стадии лечения.
Может ли кто-то сомневаться даже сейчас, что было бы ошибкой отказаться от соединения Q?
Подобная логика казалась неоспоримой, и поздно вечером Сабрине страшно захотелось, чтобы завтра наступило скорее.
— Предстоит тяжелая ночь, — вздохнула она, когда Логан притормозил возле ее дома. — Нет ничего хуже, чем ждать.
— Ну еще бы. Боже мой, как я ненавижу этих сволочей!
Она провела его к себе.
— Поздно, — сказала Сабрина. — Давай только по стаканчику вина. — Потом она вышла в другую комнату, проверить, что на автоответчике. — Логан, — сказала она, появляясь через минуту. — Иди сюда!
— Что?
Молча она взяла его за руку и провела в спальню. Усевшись на край кровати, нажала кнопку автоответчика. После короткой паузы — знакомый голос: «Что за суматоха? — строго и явно озабоченно вопрошала миссис Кобер. — Я вернулась от сестры, а на автоответчике целых три послания. Если я вам все еще нужна, сегодня вечером я дома. Если нет, то на следующей неделе мой очередной визит в институт. — И она засмеялась. — Ура! Последний!»
— Хорошая новость. Правда? — спросила Сабрина. — А может, и хорошая примета?