Серебряная Соколица

Вавилова Ксения

– Запросто, они могут попросить об этом Карагрос или Силивенити.

– Могут. Вот только пойдут ли на это Карагрос и Силивенити и какую цену попросят?

Вновь пауза. Должно быть буравят друг другу хмурыми взглядами.

– План такой. Вы пригласите Сестер из Ясеневого града и в целях укрепления отношений вместе проведете ритуал. Девочка будет жить на острове, никому не мешая, расти и учиться…

– Я против. – вновь Мириам – Даже ради внучки Александра, я не стану развивать Талант аса.

Это измена и ты это знаешь.

– Никто не просит развивать её Талант. – терпеливо пояснил Вилинарий – Важно, что вы заключите союз с Ясенем. Сделаете это под лозунгом объединения и возврата к старым традициям, что некогда сделали Орден Великим.

– Это манипуляция и весьма грубая.

– Смотря как её провести. Орден сможет закупать товары по дешевке и перепродавать их нашему дому, а мы уже будет продавать их с наценкой. Не слишком большой по началу, только чтобы отбить транспортные расходы. Но после, никто не мешает нам поднять цену.

Помолчали.

– А что Тишина? – спросил Гиндорил.

– Что Тишина? – раздраженно ответил вопросом на вопрос его брат.

– Что будет с ней?

– Сколько живут асы?

– Н-не знаю. – растерянно отозвался Гиндорил.

– От шестидесяти до восьмидесяти лет. – пришла ему на помощь Мириам.

– Вот и ответ на твой вопрос. Девочке чуть больше десяти, сколько десятилетних циклов она еще проживет? Даже если семь или восемь, это капля в море. К тому моменту, когда кто-нибудь о ней вспомнит, она уже будет старухой. Не забивай голову мелочами.

– А как же дедушка?

Вилинарий ответил не сразу.

– Его нужно отпустить. – негромко произнес он и от интонации с которой это было сказано, по спине побежали мурашки – Но не раньше, чем нам станет известно о всех его связях и рычагах давления.

– Ты хочешь занять его место? – негромко спросил Гиндорил.

– Нет, ты займешь его место. – брат видимо хотел возразить фыркнув, но Вилинарий продолжил – Мне осталось не долго и расцвета нашего дома я уже не увижу. Но это не значит, что я уйду, оставив его гнить, под тенью Акилона.

Услышанное, Ниоба передала Зару. Тот нахмурился.

– Письма не уходят. – поделился он – Мои птицы не возвращаются. Нужно поскорее раздобыть дневник и уходить от сюда, как можно дальше.

Ближе к вечеру, Ниоба, Зар и Вилинарий выдвинулись в сторону города. Шли спешным шагом. Возможно идею уйти на восток к горам придется отложить. Лиса должно быть с ума сходит от беспокойства и нужно найти способ связаться с ней или вернуться в Кондому. В конце концов дневник её отца, они идут забирать. Ей и решать, что с ним делать.

Миновав пригород, они залезли в сточную трубу. Пусть Ниоба и не чувствовала запахов, но не ощущать как мерзкая, ледяная жижа заливается в ботинки не могла. Лэрт уверенно вел их по лабиринтам канализационных туннелей, так не похожих на чистые и просторные катакомбы под Кондомой.

С каждым шагом в Ниобе зрело неприятно чувство.

Что-то не так.

Может к демонам все это? Нужно вернуться, схватить Тишину в охапку и бежать.

– Почти пришли. – едва слышно выдохнул Вилинарий.

Железная лестница вывела на поверхность, посреди некрополя.

Морось прекратилась, на смену ей пришел туман, окутав молчаливые склепы белесой пеленой. Скрючившись, стараясь не высовываться, они проползли мимо черного обелиска, подпиравшего тяжелое ночное небо. У княжеского склепа, зябка ёжась, стоял почетный караул.

– Идем в обход. – скомандовал Вилинарий.

Небольшая дверца, для служащих нашлась на другом конце склепа, скрытая кустами и деревьями. При помощи Таланта, Зар отворил дверь, и они никем не замеченные, проникли внутрь.

Узкий технической коридор. Коморка со швабрами и ведрами. Комната побольше, с вешалками и халатами, должно быть гардероб. В главный зал они вышли из неприметной ниши в глубокой тени.

Талант позволил Ниобе смотреть сквозь темноту, но в серо-синем виде, склеп оказался еще более жутким, чем в свете электрических ламп.

Вилинарий, переступил не высокое ограждение и прошел вперед, рассматривая портреты. Чуть помедлив, за ним двинулся Зар. В нем проснулось любопытство. Крутя головой, он неслышно прошел по залу и остановился у портрета старого князя и княгини.

Ниоба не могла двинуться с места. Ей вспомнилось, как она уходила от сюда в прошлый раз, заметив отсвет желтых глаз в темноте. Тот человек стоял на этом самом месте, где сейчас замерла она. По телу пробежал холодок. Вспомнилось происшествие на пароме и слежка, обнаруженная Тишиной. То как их преследовали в городе, когда они сошли на сушу.

На ватных ногах, она переступила заграждение.

Казалось, портреты предков возмущены вторжением и смотрят с укоризной. Сердце громко забилось в груди. Мужчины уже замерли у саркофага мамы, но Ниоба никак не могла заставить себя подойти.

Вилинарий торопливо положил руки на крышку, но Зар его остановил, глядя на девушку. На лице его отразилась тревога.

– Ниоба? – тихо позвал он и эхо разнесло шепот.

В груди все сжалось от холода. Что-то не так.

Возможно, это место, где упокоились люди, которых она когда-то любила, действовало на неё. Возможно чутье, подсказывало, что как-то слишком легко им удалось сюда проникнуть.

Устав ждать, лэрт толкнул крышку. Большую, толстую каменную плиту, он сдвинул словно простую деревяшку. Сунулся было внутрь, но Зар настойчиво отвел его руки в сторону и кивнул Ниобе.