Серебряная Соколица
Шрифт:
– Мне известно кто вы. – стараясь склониться как можно ниже, отозвался он.
– Это совсем не обязательно.
– поспешно произнесла она, видя как пленник резко побледнел, а под пальцами выступила темная кровь, просочившаяся сквозь бинты.
– Это то не многое, что я могу сделать для вас, в качестве извинения за нападение.
– Вы можете рассказать зачем это сделали.
– мягко отозвалась она в ответ, и указала на стулья.
С помощью таких порукровок, Серый человек медленно разбавляет лэртскую кровь. Из-за цвета волос его можно принять за выходца из Ясеневого
Отведя взгляд в сторону, он схватился за стакан и сделал несколько судорожных глотков.
– Ваш мур здорово меня подрал. Даже удивительно, откуда у вас такая животина?
– А мне интересно, ради чего вы, согласились отнять чужую жизнь.
Допив компот, он некоторое время рассматривал дно кружки.
За толстыми стенами не слышно других сестер. Мура она оставила за дверью, и он временами скребся, заставляя их вздрагивать от внезапного, жуткого звука.
– Они сказали, что примут меня в клан.
– сказал он кружке, не поднимая глаз, Мириам промолчала - Я чистокровный, клянусь! Мой дедушка был из Ясеневого града, у меня есть документы, подтверждающие мою родословную! Но все относятся ко мне как к грязи, считая, что я полукровка.
– Вас исключили из евгенической программы?
– Да.
– буркнул он, рассматривая дно кружки - На службу никто брать меня не хотел. Я думал заняться торговлей, стать Ходячим под солнцем, но и в этом мне отказали.
– Из какого вы дома?
– Террели.
Малый дом. Карарос.
– мысленно добавила Мириам - Удивительно, я считала, что нападающие были из безродных или изгнанники. Конечно, чтобы заслужить расположение покровителей, кто-нибудь из малых домов может пойти убийство, но если его поймают пострадает весь дом. Вместо того что бы возвыситься, они лишаться всего, даже личной свободы, став рабами дома, который пострадал от их действий. – в голове промелькнула мысль – Можно забрать всю их собственность и детей в пользу храма.
– Ваш дом служит роду Эрлэтти, если я не ошибаюсь?
– Да. Госпожа обещала сделать меня частью Великого дома, если я справлюсь.
– в ответ на её удивленно поднятые брови пленник добавил - Мне бы позволили обучаться в военной Академии, сделали личным гвардейцем Преподобной, и позволили завести детей.
– Что бы кто-то из Малого дома совершил подобный прыжок, - она покачала головой - Вы ведь понимаете, что это невозможно.
Пленник смутился и замолчал.
В комнате стало тихо.
Что происходит в Карагросе, если Преподобная позволяет себе разбрасываться подобными обещаниями? Мириам посмотрела на парня, у которого потемнело лицо от прилившей к щекам крови.
Его даже жаль.
Положение Малых домов всегда было крайне нестабильное, а если не повезло родиться с признаками смешенной крови, считай живой мертвец. Даже рабом его никто не пустит в свой дом. Таких уничтожают еще во младенчестве, при первых признаках грязной крови. Странно, что он дожил до совершеннолетия.
– Преподобная. Могу я попросить милости?
– соскользнув со стула, он опустился на
– Нет.
– резко ответила она, но не пленнику, а своим мыслям - Вы останетесь здесь. Боюсь вам придется еще немного побыть нашим гостем. Могу обещать, что никто не причинит вам вреда.
Слова её ушли в пустоту.
Когда через пару минут, в камеру пришли сменить бинты, парень был уже мертв.
На вскрытие пригласили Преподобную. За свою жизнь Мириам отпустила не мало душ и все же до сих пор испытывала трепет перед мертвым, пустым телом. Особенно когда оболочка оказывается раскрыта, всем нутром наружу. Было в этом что-то не правильное и жуткое.
Темная кровь, стекала по желобам, спрятанным в столе. Грудину раскрыли и теперь над ней склонилась одна из сестер.
– О!
– заметив её появление сестра Калисса, выпрямилась, стягивая с лица платок - Вас-то мы и ждали.
Мириам предпочла бы не видеть, что ей покажут, но сглотнув сделала шаг к столу.
– Полагаю вам известно, о похищениях и попытках скрещивания асов с представителями других рас?
– спросила сестра, а её помощница по ту сторону стола, выразительно посмотрела на коллегу.
– Да.
– отозвалась Мириам, собственный голос показался ей далеким эхом.
Дедушка старался скрыть причину, по которой Вилинарий оставил пост главы дома и ушел под солнце. Слухи ходили разные, но большинство склонялись к нечестивому вмешательству Серых и были правы.
– Для начала меня смутила его кровь.
– сказала Калисса, не заметив удивления собеседницы, что посмотрела на волосы, продолжила - А в особенности красноватый оттенок.
Подняв предметное стекло на свет, она указала на пятно в центре. Кровь лэртов темна и это не метафора, но свет высветлил его до красновато-бурого оттенка. А должен быть коричневый.
– Потом зубы.
– сестра без стеснения залезла в рот бывшего пленника отодвигая губы и демонстрируя неправильную форму клыков.
Мириам смотрела на все это, словно сквозь пелену, оторопев от бесцеремонности, с которой Калисса обращается с телом. В голове не укладывалось, что она не так давно разговаривала с этим человеком. Он дышал, мыслил и мог прожить еще много лет, а теперь лежал тут с нутром наружу.
Люди, чей дух она отпускала, уже мало походили на людей. Слишком старые и преданные собственными телами. Отпускать их было милостью. Видеть на их месте еще совсем молодого, даже юного лэрта было тяжело.
– И еще кое-что.
– подняв руку мертвеца, Калисса провела пальцами по коже на внутренней стороне предплечья - Видите?
– Нет.
– А вы потрогайте.
Трогать мертвеца не хотелось, но и дать слабину было нельзя. Проведя пальцами по холодной коже, Мириам ощутила небольшую неровность.
– Что это?
– Шрам. Тут что-то было и это удалили, срастив кожу при помощи Таланта. Если не знать, что ищешь, можно не заметить.
Повисло тягостное молчание. Пришедшие с ней советницы смотрели на тело, словно на паразита, пожравшего садовые цветы.