Серебряная трель. Сказки
Шрифт:
Путники шли дни, недели, даже, может быть, месяцы – Софка не помнила. И спросить не у кого: людные места они обходили. Худышка побаивалась котов, а девочка – лихих людей.
Землеройка без устали бежала вперёд, Софка едва поспевала за ним. Пролезала сквозь кусты, валежник, пробиралась через ручьи и пригорки. Вечером они ужинали своим, признаться, надоевшим бутербродом, запивая его студёной водой из родников.
Девочка всегда отламывала добрый кусок и делилась с Худышкой. Ложась спать, укладывала
Если девочка грустила, Худышка веселила её. Она маршировала, размахивая крошечными лапками, и забавно пищала:
– Бревно берёт пила, дорогу – ходьба!
Она разыгрывала сценки, как Фея кормит бабушку супом из лепестков купальницы. А бабушка плюёт в платок и жалуется: «Ей-богу! Отравишь меня совсем!»
Или как бесенята играют в карты, а потом яростно спорят, чья очередь подбрасывать дрова в адский огонь.
Это было, наверно, смешно, но Софка всё равно плакала. Тогда Худышка плакала за компанию. Ведь всем известно, что если с тобой плачет друг, то горе делится пополам.
Однажды на рассвете Софка умывалась из чистой дождевой лужицы. Она загляделась на своё дрожащее водяное отражение. Ветер завил волосы в тугие кудряшки, а солнце позолотило их. Лицо похудело, глаза стали темнее и печальнее. А у кончиков губ она заметила складку-морщинку… Или ей показалось?
Вдруг ей стало страшно. Что, если они с землеройкой будут идти, идти, и Софка уже превратится в старуху, и землеройка давно умрёт, а она, старая Софка, будет идти, сама уже не помня, куда идёт, зачем…
Подойдя к завтракающей землеройке, она, как бы между прочим, поинтересовалась:
– Худышка, милая. Мы всё идём, а королевства что-то не видно.
– По королевству мы идём давно. Взгляни на ту аллейку.
Софка прочитала слова на стрелке-указателе, прячущейся среди пушистых голубых ёлочек: «Посёлок Королево». Слово «посёлок» было замазано краской. А перед последней буквой дописаны сверху три буквы «СТВ». Всё вместе читалось «КОРОЛЕВСТВО». Это выглядело довольно странно.
– А вот перед нами то, что нам нужно, – продолжала землеройка.
Софка обернулась и ахнула.
Утренний туман рассеивался. На глазах обретал очертания огромный дворец из разноцветного кирпича, с башенками и зубчатыми стенами. С востока стены золотили лучи, а с запада окутывали густо-молочные клубы тумана. Через ров был перекинут изящный кружевной мостик на цепях.
Как это было красиво!
А Худышка уже озабоченно дёргала и теребила джинсы Софки.
– Теперь думай сама, как быть дальше. Юноша, которого ты ищешь, живёт в этом дворце. Он знает, как найти волшебную купальницу. Постарайся проникнуть во дворец и попасться какому-нибудь доброму человеку на глаза. Не будь недотёпой, не стесняйся спрашивать – по губам не шлёпнут. А я… Я отлично проведу время здесь. Тут много учтивых джентльменов о четырёх лапах, – и землеройка, хихикнув, нырнула в траву.
– Постой, Худышка! Куда мне идти? Что делать? Я ничегошеньки не знаю, – взмолилась Софка. Она принялась раздвигать траву в том месте, где исчезла землеройка.
– «Не знаю», «не знаю»… – Худышка сердито высунулась из клумбы. – Вот привязалась. Куда овца, туда и хвост. Иди во дворец, наймись кем-нибудь… Судомойкой, прачкой – что ты умеешь делать? Боюсь, ничего, как все современные девицы. И не мешай мне, пожалуйста. Видишь, я завязываю знакомства. Чует моё сердце, бешеный успех мне обеспечен. Привет!
Софка нерешительно двинулась в сторону дворца. Из будки выглянул охранник в камуфляже. Софка несла лукошко, и он принял её за девочку-зеленщицу.
– Что же ты так поздно несёшь зелень к завтраку? – упрекнул её охранник. – Тебя заждались на кухне.
Ажурные ворота сами собой бесшумно раздвинулись. Девочка медленно двинулась вдоль длинной кирпичной стены. То тут, то там встречались низенькие железные дверцы. Из одной вышел человек с метлой и начал мести дорожку, выложенную разноцветными стеклянными камушками. За другой дверцей скрылся старик, который поливал из шланга клумбы.
Софка приоткрыла наугад одну из дверей. По истёртым каменным ступеням, круто уходящим вниз, спустилась в подвал. Здесь обнаружила ещё одну дверь. Набралась духу и толкнула её.
Это оказалась кухня. Мимо Софки стремительно проносились распаренные женщины, задевая её мокрыми горячими локтями и жирными подносами.
Раскалённая докрасна плита, клубы пара, оглушительное звяканье ложек и ножей, звон тазов, шум бьющих из крана струй воды, крики и хохот женщин – всё это оглушило Софки.
Кто-то пребольно ударил её в бок грудой тарелок и заверещал:
– Чего путаешься под ногами, здесь люди работают!
Это кричала низенькая женщина в белом переднике.
– Кто тебя сюда впустил? Видишь табличку: «Посторонним вход строго запрещён»?
Видя, что Софка совсем растерялась, она уже добрым голосом добавила:
– А то все бегают, ненароком ошпарят. Я-то тебя не больно ударила?
Тут она кого-то увидела за спиной девочки и подобострастно сказала этому «кому-то»:
– Господин Повар, вот девчонка тут. Не знаю, как сюда попала. Я ей говорю: «Антисанитария». А я, господин Повар, ни в чём не виновата.
Софка обернулась: позади стоял толстый дядька в высоком колпаке и белом халате. Он равнодушно взглянул на неё:
– Иди, иди, девочка, куда шла. Не мешай нам. Королева сердится: десерт снова не пришёлся ей по вкусу. Хотя зачем я тебе это говорю? Всё равно ты не поможешь.
– Напротив! – воскликнула Софка. – Я постараюсь приготовить десерт так, что он понравится Королеве. Ещё я могу готовить бифштексы. Они так и называются: «королевские».