Серебрянка, или Напевы морской раковины
Шрифт:
– Ау-у! Полли-и-и! – откликнулся Чарли.
Полл съехала по песчаному откосу – сперва плавно, а под конец кубарем – и очутилась у самых ног рыбака.
– Привет, – выдохнула она.
– Привет, – сказал Чарли.
Топорков как ветром сдуло.
Полл очухалась, вытрясла песок из волос и попыталась вспомнить, зачем пришла.
– Привет, Чарли.
– Ну, привет, привет.
– Ой, я вроде уже поздоровалась, да? Ладно, привет ещё раз. Ах, вот что! Меня маманя за палтусами прислала.
– Выбирай, – приветливо сказал Чарли.
Полл перелезла через высокий борт. Дно лодки было устлано рыбой.
– Больших можно брать?
– Сказал же, выбирай, – проворчал Чарли. – Сколько хочешь, каких хочешь.
– Спасибо. – И Полл принялась складывать в корзинку самые лучшие рыбины.
Вдруг небо над головой разорвал пронзительный, испуганный птичий крик, и тут же его перекрыл истошный звериный вой.
– Эй ты! Кыш! Брысь! Пшёл! – заорал Чарли, спрыгнув с кормы.
Шум – вой – хлопанье крыльев. Полл, выпрямившись, разглядела в песчаном смерче невиданное существо, которое носилось по берегу с птицей в пасти. Существо было ужасно тощее, тело его кое-где поросло курчавой чёрной шерстью; хвост тоже чёрный, но какой-то облезлый; уши острые, глаза красные, когти кривые и крепкие. В пасти его, зажатая чудовищными челюстями, билась серебристая птица.
– Какой мерзкий! Какой противный! Гадкий! Гадкий! – закричала возмущённая Полл и тоже устремилась в погоню.
Чарли заступал разбойнику путь и пытался задержать его длинными худыми руками, а Полл старалась загнать разбойника в эту западню. Он же норовил улизнуть: ловко ускользая от преследователей, кидался из стороны в сторону и наконец полез вверх по крутому откосу. Здесь на него, точно коршун, налетел топорок Номер Один, и мерзкое чудище бросилось наутёк вдоль кромки воды, но топорки Номер Два и Три отрезали его с двух сторон от моря и суши. Тут и Чарли подоспел. Разбойник, злобно зарычав, выпустил птицу из пасти. Сам же проскользнул меж ног рыбака и дал дёру. Полл не пыталась его догонять: пускай убегает поскорей, раз такой мерзкий. Топорки тоже отступились, едва увидели серебристую птицу в руках у человека. Полл подскочила к Чарли. И они вместе, с изумлением и жалостью, глядели на спасённую птицу – в серебристом ореоле перьев, с белым клювом и белыми лапками. Никогда прежде не видела Полл такой красоты. Птица лежала на руках у Чарли совершенно неподвижно.
– Чарли, она мёртвая? – спросила девочка шёпотом.
– Нет.
– Ей больно?
– Да.
– Очень?
– Очень. Но боль скоро уймётся.
– Значит, она выздоровеет?
– Может быть, – отозвался Чарли.
– Тогда почему ты так на неё смотришь?
– Это же Серебристая серпоклювка, – благоговейно произнёс Чарли. – Чтоб меня! Ну и ну!.. Я и помыслить не мог…
– О чём? – спросила Полл.
– Что доведётся мне Серебристую серпоклювку в руках подержать.
– А кто такие серебристые серпоклювки?
Чарли возмутился её невежеству.
– Не знаешь, кто такая Серебристая серпоклювка? Ну и ну!
Он повернулся спиной к Полл и стал бережно ощупывать птицу длинными узловатыми пальцами.
– Ну что ты сердишься? – вздохнула Полл. – Уж и спросить нельзя…
– Нечего глупые вопросы задавать, – пробурчал Чарли.
– Я просто спросила, кто такие эти серебристые…
– Вот и выходит глупость. Серебристая серпоклювка одна! Одна-единственная на всём белом свете. Это она и есть.
Полл робко шагнула ещё чуть поближе. Пальцы Чарли осторожно, пёрышко за пёрышком, перебирали серебристые крылья единственной на всём белом свете Серебристой серпоклювки.
– Прости, Чарли, я не знала, – виновато сказала девочка. – Ведь когда человек не знает, то откуда ж ему знать…
– Да ладно, не грусти. – Сдвинутые брови Чарли разгладились так же внезапно, как насупились.
– Сильно навредило ей это мерзкое чудище? – спросила Полл.
– Крыло вывихнуто и сломано, – ответил Чарли и начал аккуратно его вправлять.
– Чарли, – умоляюще сказала Полл, – расскажи, кто такая Серебристая серпоклювка!
Чарли продолжал возиться с птицей, и Полл поняла, что сейчас его лучше не торопить. Наконец он заговорил – нараспев, точно под неслышную далёкую музыку, звучавшую в его душе или памяти.
– Однажды жил да был на Луне человек. А ещё жила на Луне Прекрасная Дама, его подружка. Луна была удивительным местом, куда лучше, чем Земля, но однажды ночью человек и его подружка глянули вниз, на Землю, и увидели колокольню в Нориче. Они о таких чудесах прежде и слыхом не слыхивали, и захотелось им рассмотреть колокольню поближе. Так захотелось – прямо вынь да положь эту самую колокольню. Человек без раздумий перевалился через край Луны и грохнулся на Землю головой вниз. С тех пор с перекошенными мозгами и ходит. А Прекрасная Дама была поумнее, она обратилась в серпоклювку и слетела вниз на попутном ветерке. Она, конечно, ни обо что не ударилась. Только на Земле она утратила своё лунное чародейство, и обратно в женщину ей превратиться не удалось. Так и осталась птицей. Это она и есть, – закончил Чарли самым обыкновенным голосом. – Теперь ты всё знаешь.
– Всё? – разочарованно протянула Полл. Ей, как всегда, показалось мало, и она отчаянно искала, о чём бы спросить Чарли. – А Лунная дама была красивая?
– Краше вечерней звезды.
– А человек? Тот, что упал. Какой он был?
– Не помню.
– Да… – вздохнула Полл и задумалась над новым вопросом. – А кто этот мерзкий, гадкий, противный разбойник?
– Какая-то нечисть из Ведьмина леса.
– Он хотел съесть Серебристую серпоклювку?
– Да уж, не пожалел бы.
– Ужасный какой! – сказала Полл и как бы невзначай спросила: – А что там, в Ведьмином лесу?
Чарли нахмурился.
– Негоже тебе про них знать, – сказал он. – И обходи-ка ты Ведьмин лес стороной.
– Почему?
Чарли склонился над поломанным крылом птицы.
– Почему же? Почему? – не унималась Полл.
– Много будешь знать – скоро состаришься.
Полл сердито затопала ногами:
– Ну почему никто не отвечает на мои вопросы?!
Впрочем, топать она перестала быстро, ведь от песка, топай не топай, звука не добьёшься. Зато она обиженно надулась.
– Ну вот, теперь сердишься ты, – заметил Чарли.
– Прости… – Полл снова взглянула на птицу. – Ты полечил ей крыло?
– Сделал что мог.
– Она будет летать?
– Может, и полетит. Наперёд не скажешь, – ответил Чарли и легонько погладил серебристые перья. – За ней надо хорошо ухаживать.
– Я буду за ней ухаживать! – с готовностью воскликнула Полл. Вытряхнув из корзинки палтусов, она выстелила дно сухими водорослями и травой, что пробивалась в песке у откоса. – Я заберу её домой и стану кормить хлебом с мёдом.