Серебрянка, или Напевы морской раковины
Шрифт:
– Ну, Нянюшка, ну не плачь, ну, милая, дам калач…
– Ещё бы, – горестно всхлипывала Нянька, – постареешь с тобой. Что с маленьким, что с большим – забот полон рот.
– Ну-ну, будет, не плачь, я уже паинька, примерный мальчик…
– Как же! Примерный до завтрашнего утра. Ох, чует моё старое сердце, недолго мне осталось, приму я смерть через твои безобразия!
– Клянусь, я тебе больше никаких забот не доставлю!
– Тебе так кажется, – снова всхлипнула старушка.
– Но, Нянюшка, что же нам делать?
– Женить тебя надо, вот что.
– Женить?
– Точно! Женись-ка ты, голубчик, побыстрее да свали обузу с моих старых плеч.
– Хорошо, Нянюшка, женюсь, честное слово – женюсь! – Нолличек готов был пообещать что угодно, лишь бы старушка перестала плакать.
А она и впрямь перестала: сидит у него на коленях, по обыкновению, бодра и деловита.
– Женишься? Отлично! Только не вздумай сам невесту выбирать – непременно выберешь кралю или криворучку. Знаю я тебя.
– Я, Нянюшка, возьму в жёны лучшую в Норфолке пряху! – воскликнул Нолличек. – Чтоб тебе угодить.
– Очень ты часто думаешь о том, чтоб мне угодить?! Нет у меня в твои слова веры. И жену ты выберешь на свой вкус, а не на мой.
Король Нолличек обвёл рукою ломившийся от льна шкаф.
– Я выберу ту, которая спрядёт этот лён.
Нянька живо соскочила с его острых коленок и вскричала:
– Вперёд! Скорее!
– Куда?
– Искать!
– Кого? Невесту?
– Ту единственную в Норфолке девушку, которая сможет спрясть этот лён.
Глава VI
Мамаша Кодлинг вне себя
«Королева норфолкских беляшей! Королева норфолкских беляшей!» – звенели голоса в Доллечкином сне.
А заснула она даже крепче обычного, поскольку по телу разливалась приятная сонная сытость. Мамаша Кодлинг, вернувшись с дрожжами от пекаря, застала Долл возле печки – дочка спала, свесив голову на грудь. Больше на кухне никого не было, хотя время близилось к обеду. Мамаша Кодлинг положила сумку на стол и громко спросила:
– Мальчики с поля подошли?
– Нет, маманя, – очнулась Доллечка.
– А Полл с рыбой?
– Нет ещё, мамань.
– А беляши в печке подошли?
Долл поднялась и приоткрыла дверцу:
– Нет ещё, мамань.
– А пора бы, – заметила мамаша Кодлинг, развязывая ленты на подбородке. – Ладно, ещё пять минут подождём.
Мамаша Кодлинг принялась накрывать к обеду.
– Ну а сколько мотков ты спряла? – спросила она. – Небось ни единого.
– Правильно, мамань, – безмятежно зевнув, ответила Долл.
– Вот и неправильно, нельзя с утра до ночи бездельничать, – заворчала мать. – Да тебя, такую лентяйку, никто и в жёны не возьмёт.
– Ну и что… – равнодушно сказала Долл.
– Это тебе «ну и что», а мне не «ну и что». Всю жизнь тебя поить-кормить прикажешь?
Мамаша Кодлинг расставила тарелки: по три с каждой стороны – для детей и одну во главе стола – для себя.
Тут в кухню ворвалась запыхавшаяся Полл.
– Мамань, где у нас птичья клетка?
– Ну наконец-то! – сказала мамаша Кодлинг. – Что, дал тебе Чарли палтусов пожирнее? – Она заглянула в корзинку, всплеснула руками и ахнула: – Господибожемой! Разве это палтусы? Что ты притащила? – Она неодобрительно осматривала серебристую птицу, недвижно лежавшую в траве и водорослях. Перекушенное крыло было аккуратно подвязано.
– Ну, мамань! Ты только послушай! – с жаром начала Полл. – Это Серебристая серпоклювка, а когда-то на Луне была Прекрасная Дама, но она слетела на Землю, взглянуть на башню в Нориче, и ужасное, мерзкое чудище из Ведьмина леса хотело её съесть, и съело бы, только Чарли его прогнал, подвязал серпоклювке крылышко и отдал её мне, чтоб выхаживать. Ты прости, мамань, палтусы в корзинке не поместились, Серебристой серпоклювке было бы тесно. И вообще, палтусов на свете сто тысяч, а моя Серебрянка одна-единственная. Где у нас птичья клетка?
И Полл полезла доставать клетку с крюка под самым потолком.
– Может, в море и плавают сто тыщ палтусов, – возмутилась мамаша Кодлинг, – но я по твоей милости осталась без обеда.
– Я тебе один свой беляш отдам, – сказала Полл, выстилая водорослями дно клетки.
– Ты прекрасно знаешь, что я их не перевариваю! – Мамаша Кодлинг выглянула за порог. – О, вон и мальчики с поля идут, голодные, как настоящие взрослые фермеры. Долл, а беляши-то подошли?
Долл снова приоткрыла печку:
– Нет ещё, мамань.
– Странное дело, – удивилась мамаша Кодлинг. – Ладно, пускай ещё пяток минут посидят. Эй, вы! – закричала она сыновьям. – Эйб! Сид! Дейв! Хэл! А ну побыстрей ногами двигайте!
На кухню друг за дружкой вошли мужчины семейства Кодлингов. Первым шёл самый высокий, Эйб, вторым – самый низенький, Сид, третьим – самый толстый, Дейв, а четвёртым – самый худой, Хэл. Но как бы ни разнились братья с виду, в головах у них была одна и та же мысль и задали они один и тот же вопрос:
– Мамань, что на обед?
– Беляши.
– Вот здорово! – хором сказали Эйб, Сид, Дейв и Хэл.
– Беляши – прекрасная еда! – сказал Эйб.
– Беляши – чудесная еда! – сказал Сид.
– Беляши – самая лучшая еда! – сказал Дейв.
– Беляши – хорошая еда! – сказал Хэл.
– А ещё бывают кренделя, – задумчиво промолвил Эйб.
– И ватрушки, – поддакнул Сид.
– И булочки, – напомнил Дейв.
– И пирожки с потрохами, – произнёс Хэл.
– А ещё оладьи, – мечтательно добавил Дейв.