Серебряное слово. Тарасик
Шрифт:
— Ага, — облизнувшись, говорит Тарасик. — Хорошая вишня. Я буду — вишню.
— Вот и отлично! — восхищается Маргарита Ивановна.
И Тарасик хватает ее за подол. Крепко держась за ее подол, он сердито глядит на папу из-под бортов своей лохматой шапки.
Глава вторая
Сняв кепку, стыдливо поджав под стул ноги, папа сидит в прихожей и ждет заведующую детским садом.
Дверь пропела еще разок свою тонкую, нежную песенку, и в детский сад вошли мама и ее девочка.
Мама
На голове у девочки капор, который связала мама; на ногах тупоносые белые ботики; на крошечных ручках варежки, вышитые мамой. В тугих косичках голубые прозрачные ленты, торчащие и шустрые, как уши у зайца.
А на маме черное выгоревшее пальто и черная шляпа, похожая на старый горшок. Под шляпу гладко убраны ее седоватые волосы. Мама раскланивается, улыбается… У нее нет двух передних зубов. (Эти зубы уже никогда не вырастут, потому что они не молочные).
Тяжело ступают по красным дорожкам большие, плоские мамины ступни, обутые в открытые калоши. Ее шаги сотрясают пол. Шагают, шагают упрямые мамины ноги, а рядом, как лапки воробышка, семенят тупоносые белые ботики ее дочки.
Дверь открывается опять. Трубач-мороз говорит: «Вот он! Встречайте, ребята!»
Через порожек перекатывается крепко скроенный, краснощекий мальчик в серой каракулевой генеральской шапке.
За ним идет его ладно скроенный сизощекий дедушка-генерал.
— Приветствую! — переступая порог, говорит генерал. И кажется, что его басок брызжет соком и чистотой, так его славно умыл мороз. — Привет почтенному дому сему! — помахивая рукой, брызжет умытым, ласковым голосом генерал.
— Привет, с хорошей погодой, папаша! — не сморгнув, отвечает деду хитрая нянечка.
— Альфред, раздевайся! — сдерживая ликующую улыбку, командует дедушка.
И разматывает на внуке шарф.
А дверь верещит опять. Она поет свою утреннюю, знакомую песенку: «Ки-ра, Ки-са, Кса-на, К-рил».
И нет ей времени отдохнуть.
Тонок и звонок голос двери. «Не ссорьтесь, не ссорьтесь, — скрипит она. — Не простужайтесь, не задирайтесь, не обижайтесь. Поздравляю и много благодарю».
Энергично толкая друг дружку локтями, переваливаясь на коротких, кривых ногах, в прихожую входят два брата-близнеца.
— Сычи да и только, — вздыхает нянечка.
«Добрые люди, — говорит молодое, кроткое личико матери, — не обессудьте за то, что они родились у меня такие самостоятельные».
— Хочу какава! — подходя к своему шкафу, говорит один из двух мальчиков.
— Дайте какава! — сейчас же требует его брат.
— Будет вам! — убеждает шепотом мама. — Вы же только что напились кефиру. Могут подумать, что вы голодные.
— Какава! — хором говорят дети, снимая валенки.
— Ай да братья Пылаевы, — покачивает головой нянечка. — Сразу слыхать, что пришли Пылаевы.
Близнецов зовут Пашей и Пекой. Но никто не может выговорить сразу два имени, как бы он ни старался.
Поэтому в детском саду мальчиков-близнецов зовут по фамилии: Пылаевы. «Братья Пылаевы», — чтоб не обидно было ни Пеке, ни Паше.
— Ай да Пылаевы, — говорит нянечка. — Сразу слыхать, что пришли Пылаевы.
— …Товарищ Искра, — говорит задумавшемуся папе Тарасика заведующая детским садом. — Извините… Я вас заставила ждать. Пройдемте… Нет, сюда. В эту дверь.
Глава третья
Дверь — стеклянная, раздвижная.
Когда заведующая детским садом сидит в своей комнатенке, она словно капитан на капитанском мостике.
Приподнимет голову — приметит сквозь прозрачные двери, кто входит в детский сад, а кто выходит из детского сада; повернет голову вправо — увидит большую белую лестницу, бегущую вверх, в спальни к ребятам; посмотрит влево — глядь, плита. И кухарка.
Когда капитан стоит на своем мостике, перед ним море, солнце и звезды. (По-морскому они называются небесными светилами.) Есть у капитана и карта. На ней отмечены глубины морей, подводные скалы и указано, какие и где проходят подводные течения.
А перед заведующей детским садом лежит на столе большая толстая книга, переплетенная в голубую обложку. В эту книгу вписаны все девочки и мальчики, которые приходят в детский сад.
Имя:
«Тарасик (Тарас Богданович Искра)», — вписывает заведующая большими, четкими буквами в свою голубую книжку.
Возраст:
«Четыре года, шесть месяцев».
Национальность:
«Украинец».
Отец:
«Богдан Тарасович Искра».
Специальность:
«Электротехник».
Место работы:
«Улица Гоголя, 42. «Госэнерго» (студент-заочник электротехнического института)».
Мать:
— Отсутствует! — говорит папа.
— То есть как это так — «отсутствует»?.. — Молодая кудрявая заведующая хмурится. — Извините, товарищ Искра, но у меня в саду сто двадцать ребят. У меня нет времени для шуток.
— А я не шучу, — рассердившись, говорит папа. — Она на Дальнем Востоке.
Заведующая отрывает глаза от книжки и по-детски, в упор, неучтиво и пристально, разглядывает папу Тарасика.
Под ее взглядом он густо краснеет и пытается что-то пробормотать.
— Товарищ Искра, — дрогнувшим голосом перебивает она. — Свет не без добрых людей. Ребенка вырастите. И вырастите хорошо!
— Чего-чего?! — ужаснувшись, спрашивает папа.
— Успокойтесь, товарищ Искра!
И перо скрипит:
Мать:
«Отец-одиночка», — прикусив губу, аккуратно вписывает двадцатидвухлетняя заведующая детским садом в голубую толстую книжку.