Серебряные пули с урановым сердечником
Шрифт:
– Ну что там у тебя?
– Гляди. – Золушка отодвинула в сторону деревянную панель, открыв моему взору нечто, похожее на потроха охотничьего биомеха. – Видишь во-от эту красную стекляшку?
Проследив за небесно-голубым ноготком, я уткнулся взглядом в переплетение трубочек, способное привести в восторг любого ценителя графики невозможного.
– Я даже вижу, что в ней кто-то есть. Маленькое, змеевидное и на редкость омерзительное. Похоже на пиявку.
– Ага, – кивнула напарница. – Похоже на сперматозоид под микроскопом. Так вот, хочешь верь, хочешь нет, но эта фиговина в данной схеме эквивалентна центральному процу.
– Хм.
– Думаю, – задумчиво сказала девушка, – мне стоит повозиться с этим в лаборатории.
– Может… – начал было я, но моя напарница уже протянула руку и, прежде чем я успел произнести «не стоит», с треском выдрала стекляшку из переплетения волноводов.
– Попробую подключить ее к… ай! Жжется!
Я выполз из-под стола как раз вовремя, чтобы пронаблюдать конец змеепроцессора – брошенный на пол, он вспыхнул ярким желтым пламенем, за несколько секунд превратившим его в горсть сероватого пепла.
– Что это было?
– Заклинание самоликвидации, надо полагать. – Я осторожно коснулся серой кучки носком ботинка. – Однако… первый раз вижу, чтобы стекло сгорало, как бумага.
– Черт! – Золушка озадаченно уставилась на черное пятно, занявшее чуть ли не половину правой ладони. – Надеюсь, это самое заклинание не заразно.
– Об этом тебе лучше спросить Нуува, – посоветовал я. – И как можно скорее, пока…
В этот момент громкий треск раздался, казалось, отовсюду – и в следующий миг я обнаружил себя… барахтающимся по горло в воде среди обломков «Зеленого Голландца». Рядом со мной хваталась за какую-то деревяшку Золушка, а чуть поодаль барахтались пятеро наемников, вместе с нами обыскивавших трофейный корабль.
– Помогите! Проклятые боги, да помогите же!
Кричал Девлин. Несмотря на то что старший десятник правой рукой хватался за самый длинный обломок мачты, ему приходилось несладко – то, что он держал в левой, тянуло его на дно не хуже оголодавшего спрута.
Процесс удержания на поверхности давался мне легче, чем Золушке, – сказывался свежеполученный опыт. Зато меня крайне занимал другой вопрос – насколько герметична нацепленная на меня медтехника и – если ответ на первый отрицателен – чем может обернуться для моих несчастных потрохов это нарушение правил эксплуатации?
Ответ на эти вопросы я получил уже будучи вытащенным на палубу «Морского пахаря» – укол тока в животе заставил меня согнуться в три погибели. Следующий разряд – в позвоночник – разогнул меня обратно, причем так основательно, что, при наличии желания я бы мог почесать правое ухо левой пяткой.
– Ва-ва-ва-выклю… – наемник, к которому я протянул руку, с воплем шарахнулся в сторону. Я его не винил – змеящиеся вдоль руки разряды и впрямь выглядели жутко.
– Эк его корежит, – сочувственно прогнусавил кто-то позади. – Проклятие, не иначе.
– Вы-ы… аи!
Бесполезно. Единственный на ближайшие пять-шесть парсек человек, способный мне помочь, в данный момент только-только открывал глаза, пытаясь разглядеть ими что-либо кроме лужи морской воды вперемешку с остатками собственного обеда.
– А-ау!
Называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Очередной удар тока заставил меня взлететь над палубой. Упав на спину, я слушал жалобный хруст… и до боли знакомый запах горелой изоляции. Последний запоздалый разряд сорвался с ногтя мизинца и исчез в бухте троса.
– Это, должно быть, было очень мощное проклятие. – Девлин уже давно оправился от последствий незапланированного купания и сейчас возвышался надо мной, слегка перекашиваясь на левый бок. Причиной этого крена был большой квадратный ларец – надо полагать, тот самый спрут, едва не утащивший старшего десятника в пучину.
– Н-ничег-го, – отозвался я. – У-у мен-ня для них в-в запасе е-есть н-не мен-нее мощное п-прокля-тие. «С-союз з-защит-ты п-п-прав п-потребителей н-называется».
Как и следовало ожидать, среди полутора тысяч наименований аптечки космолета не отыскалось ничего, способного вернуть мне дар членораздельной речи хотя бы на пять минут. Пришлось удовольствоваться заверениями Золушки, что вызванное ударом тока заикание обычно проходит само – недели через две. И раз уж меня не убило на месте…
Я собрался было проверить эту информацию у фишки, которая сохла на обогревательной панели, но оказалось, что на ней уже успел свернуться бесенок. Будить измотанное враждебной аурой существо у меня не поднялась рука.
– Мы пытались открыть его сами, – сказал Девлин.
– В-вижу.
Кроме давешнего ларца, на столе в каюте имелось три стилета с обломанными кончиками и местный аналог ножовки – с наполовину выкрошившимися зубьями. Ларец же обзавелся несколькими малозаметными царапинами в районе замка.
– Стрелять вы по нему, надеюсь, не пробовали?
– Нет, – язвительно отозвалась Кайти. – Нам, знаешь ли, хотелось бы заполучить его содержимое в целом виде… а не размазанным по стенкам каюты.
– Я же не с-сказал – г-гранатой, – возразил я, пытаясь разобраться в настройках своего «Викторинокса». Согласно проспектам, мощности лазера должно было хватить на пять минут непрерывной работы… и двухмиллиметровый титановый лист.
О чем там не упоминалось – так это о том, что уже через тридцать секунд работы ножик нагревается так, что удерживать его в не защищенных асбестовыми перчатками пальцах становится крайне неприятно. Впрочем…
– Тройной заговор, – прокомментировал Девлин мой недоверчивый взгляд. – А может, даже и четвертной. Гномья работа, не иначе. Думаю, этот ларец выдержит даже драконье пламя.
М-да. По крайней мере, результат моих усилий выглядел более заметно, чем предыдущие попытки. Пожалуй, дня за два… но лучше все же обратиться к специалисту.
Золушка появилась в каюте пять минут спустя. К моему удивлению, она не увешалась дюжиной различных резаков и наборами интелктронных отмычек. Вместо них моя напарница прихватила два серебристых диска, сантиметров по пять в диаметре.