Серебряный доспех
Шрифт:
– Разве это не означает темную магию?
– спросила Пенна, наморщив лоб.
Эгертон двинул бровями.
– Что ты имеешь в виду?
– Попытка связаться с пророками тумана, - объяснила девушка.
– Почему?
– Удивление Эгертона росло. Логика рассуждений Пенны оставалась для него непостижимой.
– Пророки тумана - страшные, - попыталась объяснить свою мысль Пенна.
– Они… ну, они злые.
– Еще одно бессмысленное слово, - предостерегающе поднял палец Эгертон.
– Избегай таких определений.
– Они страшные. Говорят о страшном. Они пугают людей. Они непонятные.
– Люди пугаются, потому что людям свойственно бояться правды, - сказал Эгертон.
– Это их слабость… как и многое другое. Пророки тумана непонятны лишь потому, что никто не дает себе труда понять их. На самом же деле все очень просто. Пророки тумана возвещают приход Кары богов.
– Но откуда взялась Кара богов?
– горячо спросила Пенна.
– Новая сущность на Лааре, - сказал Эгертон.
– Я толкую тебе об этом добрых полчаса.
– Маги ордена Тоа-Дан пытаются связаться с пророками тумана, чтобы узнать как можно больше об этой загадочной новой сущности?
– Хвала Дзару, богу огня и войны!
– воскликнул Эгертон.
– Наконец-то ты поняла!
– Да, - криво усмехнулась Пенна.
– Я все поняла. Все, кроме двух вещей: во-первых, какое я имею отношение ко всему этому? И во-вторых…
Она замолчала.
– Что - «во-вторых»?
– спросил Эгертон с любопытством.
Пенна бросила косой взгляд в темноту.
– Во-вторых, как ты надеешься обороняться от орды упырей, которая вот уже несколько минут как окружает нас со всех сторон?
***
Никогда прежде не доводилось молодым троллокам видеть ничего подобного. То, что открылось Хазреду с Гирсу, сверкало, переливалось, оно казалось живым, постоянно изменчивым и вечным. В первое мгновение Хазред был уверен, что под обелиском томилась в мучительном сне прекрасная женщина и что своим дерзким поступком они освободили ее. Он смотрел на сияющее существо, ожидая, что оно вот-вот очнется, пошевелится, встанет, явит своим спасителям восхитительное лицо… Мысль об этом была так сладка, что Хазред едва не задохнулся.
Гирсу стоял чуть в стороне от друга и дрожал как в лихорадке. Он не в силах был оторвать взгляда от чудесной вещи, которая предстала перед ними.
Хазред сам не заметил, как с его губ сорвалось:
– Но как нам ее поделить, если она одна такая?
– Она?
– Гирсу медленно покачал головой.
– Что ты имеешь в виду, Хазред?
– Вот это.
– Хазред кивнул подбородком на то, что доселе скрывалось под обелиском.
– Ее не разорвать, потому что это ее убьет.
– Не «она», - возразил Гирсу.
– Это «он». Посмотри внимательнее, Хазред! Это доспех.
То ли троллоки притерпелись к серебристому сиянию, то ли освобожденная друзьями вещь неуловимо изменилась и умерила яркость свечения, но после слов Гирсу у Хазреда словно пелена спала с глаз.
Перед ними действительно лежал чудесный доспех, выкованный неведомыми мастерами из легкого, почти невесомого серебра. На левом плече не хватало одной пластины.
Прошло довольно много времени, прежде чем Хазред решился прикоснуться к доспеху. Благоговение переполняло троллока, но еще сильнее было другое чувство: Хазред ощущал невероятную магическую мощь, которая исходила от серебряных пластин. Он боялся даже предположить, каково было происхождение этого серебра.
Гирсу уже давно привык к странностям своего друга. Поэтому он не торопил Хазреда. Пусть рассматривает находку со всех сторон, то наклоняясь над ней, то падая на живот и пытаясь заглянуть под нее… Времени-то полно. Никто за ними не гонится - в кои-то веки!
– и враги все перебиты, кто не сбежал… Хотя нет, вон последняя из мосластых тварей еще шевелится. Гирсу с интересом стал наблюдать за тем, как она издыхает. Очевидно, эти животные (если только это животные, а не какие-нибудь низшие демоны) привыкли существовать в стае. Одиночество губительно для них. Еще более губительно, чем отравленные стрелы. Да, любопытно. Стоит потом обсудить это с Хазредом, может быть, он выскажет какие-нибудь умные соображения на сей счет.
Однако сейчас Хазреду было не до повадок и особенностей мосластых существ: он наконец-то собрался с духом и решился прикоснуться к доспеху. Его пальцы как будто обожгло сразу и огнем, и леденящим холодом. По серебряным пластинам пробежали радужные волны. И вместе с тем неслыханный восторг вспыхнул в душе Хазреда.
Он повернулся к Гирсу, и тот с трудом подавил удивленный вскрик: никогда в жизни он не видел своего друга таким счастливым. Глаза Хазреда лучились радостью, рот улыбался от уха до уха, каждая черта его лица излучала торжество.
Гирсу испугался:
– Что случилось? Хазред, что с этой штукой не так?
– С ней… все так, - ответил Хазред, смеясь и плача одновременно.
– Это… доспех… и он, Гирсу, особенный… из особенного серебра…
Голос у него пресекался, как будто незримая петля пережала ему горло.
– Отдышись, - посоветовал Гирсу.
– Посиди спокойно. Не смотри на эту штуковину. Что-то она мне перестала нравиться. Что она с тобой делает?
– Ничего… ничего особенного. Ничего, что не делает со мной мир. Вся жизнь. Могущество. Величие, - сбивчиво проговорил Хазред.
– Ну вот что, - рассердился Гирсу, - просто сядь, отвернись и не думай об этом. Смотри на меня. Поговори со мной о чем-нибудь приятном. Как ты считаешь, мы с тобой вдвоем смогли бы одолеть глита?
– Глита?
– Хазред бессмысленно заморгал, как ребенок, пытающийся угадать, чего ожидают от него взрослые.
– Да, - подтвердил Гирсу.
– Видишь ли, я посвятил этой теме… раздумья. Ну, недолгие, но очень интенсивные. Видишь ли, глит… он очень сильный. Так. Его нанимают, чтобы он сражался за плату. Ну вот он и сражается. Но возможно ли его одолеть? Вот проблема. Я думаю, двух троллоков против одного глита катастрофически мало. А твое мнение?