Серебряный шпиль
Шрифт:
— Могу приступать к докладу?
— Вы уже питались?
— Нет, я...
— К дьяволу! Пустой желудок означает пустую голову, а у меня достаточно проблем с вашими умственными способностями и при набитом брюхе. Фриц приберег для вас тарелку своего фирменного блюда. Встретимся в шесть.
Значит, после того, как он расстанется со своими орхидеями, что меня как нельзя более устраивало. Мы с Вулфом были едины во мнении, что шедевр Фрица — запеченная в тесте с орехами подслащенная телятина — стоит того, чтобы ради него пожертвовать любым, даже самым важным делом. Во второй раз после вторжения Серебряного Шпиля в нашу жизнь мне пришлось есть за маленьким столом в кухне. Я расточал комплименты искусству
— Как продвигается дело, Арчи? — спросил он, нервно сжимая полотенце. Фриц постоянно беспокоится, когда у нас нет работы, а когда работа имеется, он опасается, что нам не заплатят.
— Движется понемножку, — ответил я. Мне не хотелось ему говорить, что дело с каждым днем все более становится упражнением pro bono [6] . Я разделался с телятиной, добавил к ней кусок яблочного пирога и с чашкой кофе отправился в кабинет. Там я уселся за свой стол и прокрутил в памяти от начала до конца результаты моих «раскопок». Из всех разговоров следовало, что Ройял Мид ухитрился восстановить против себя всех членов «кружка веры», хотя и в разной степени. Но с какой стати, задавал я себе вопрос, церковник, пусть даже самый свирепый противник Мида, вдруг решил застрелить парня? Бесспорно, даже по самой мягкой оценке, он сидел у всех занозой в заднице. Но таких людей тысячи и тысячи, а они почему-то не становятся мишенью.
6
Pro bono publico - «на благо народа», бесплатно. В просторечии - «и пользу бедных» (лат.).
На листке блокнота я вывел печатными буквами имена всех членов «кружка веры». Первым шел ужасно серьезный, неуверенный в себе и немного параноидальный Роджер Джиллис, абсолютно убежденный в том, что Мид жаждал скинуть его с поста руководителя образовательной программы. Очень трудно представить Джиллиса, убивающим что-нибудь больше паука, и при этом паука крошечного. Но Мид унижал его публично, что и тихоню может вывести из себя. Я помню одного «тихого книжника» — автослесаря из Ньюарка, который стал известен всей стране тем, что принялся палить во все стороны из «узи» только из-за того, что босс оскорбил его в присутствии клиентов.
Может быть, и Джиллис был таким зарядом динамита, ожидающим запала?
А как насчет Сэма Риза — этой динамо-машины маркетинга? Парень был возмущен тем, что Мид, как ему казалось, пытался оттеснить его в сторону. Весьма перспективный кандидат в преступники. Я без труда мог представить его с улыбкой нажимающим на спусковой крючок и наблюдающим, как Мид валится головой на стол. Но достаточно ли у него характера или, если на то пошло, мотивов, чтобы прикончить Мида?
Но, по-моему, Карола Риз выглядела еще более перспективным кандидатом. Во-первых, совершенно ясно, что прежде чем сочетаться браком с Сэмом, она уже успела пробежать несколько кругов по стадиону жизни. Во-вторых, либо она была первоклассной актрисой, либо действительно искренне возмущалась отношением Мида к мужу. Второе было более вероятно. Мне нравятся женщины, способные поднять щит, прикрывая мужа. Разве не мог стать таким щитом пистолет тридцать восьмого калибра? Итак, леди определенно заслуживала дальнейшего внимания.
Рядом с именем Марли Вилкинсона я поставил большой вопросительный знак. Признаться честно, он был очень неприятным, высокомерным типом. Я недолюбливаю людей, которые заявляют, что моя «уверенность обращена в ложном направлении». Но, увы, ни один из этих недостатков не позволял квалифицировать его как убийцу. И если принять слова Вилкинсона на веру, то Мид не совал свой
Несмотря на попытку Ллойда Моргана стать нашим клиентом, я не стал пока исключать его из круга лиц, заслуживающих внимания. Хотя, пожалуй, он выглядел слишком чванливым и консервативным для того, чтобы задумать столь решительное действие, как убийство, а уж тем более чтобы осуществить его. Кроме того, я совершенно не видел мотивов, по которым он мог бы прикончить Мида. Поэтому я поставил его одним из последних в списке.
Оставалась супружеская пара Бэй. Я решил оставить самого падре в стороне, по крайней мере на время. И без этого все выглядело достаточно скверно — кто-то стоящий достаточно высоко в церковной иерархии застрелил священника, — и мне пока не хотелось видеть убийцей Самого Ценного Игрока Лиги.
Теперь Элиз — потрясная Элиз. Она серьезно недолюбливала Мида, и чтобы сообразить это, вовсе не требовалось умственной мощи Вулфа. Не нужна гениальность и для того, чтобы увидеть за великолепным экстерьером существо с мертвой хваткой и стальным характером. Принимая во внимание ее абсолютную преданность мужу, можно допустить, что каждый, кто представляет для него хотя бы потенциальную угрозу, автоматически становится ее врагом. Логично? Да, но все же я не представляю Элиз с пистолетом Фреда, наведенным на Мида. И вовсе не потому, что она ослепила меня своим видом, хотя это именно так. Я знавал красоток, которые использовали револьверы для решения своих проблем. Среди них оказалась и та, которая, как я тогда надеялся, могла бы стать классной миссис Гудвин. Но эту историю я расскажу как-нибудь потом.
Еще раз изучив список, я покачал головой. Ничего не прояснилось. На какую-то секунду я даже допустил мысль о том, что Фред Даркин действительно мог нажать на спусковой крючок, но тут же возненавидел себя за такое предположение. Фред не мог быть убийцей.
Фред питает отвращение к насилию, даже когда того требует дело. Может быть, поэтому он и не добился больших успехов в нашем бизнесе. Прелесть жизни, по его представлению, заключалась в том, чтобы смотреть по вечерам телевизор вместе с Фанни и ребятишками. Он даже несколько раз отказывался от прекрасной, но требовавшей отлучек из города работы.
Только раз на моей памяти я видел Фреда пытавшимся застрелить человека. У меня имелись веские основания запомнить этот эпизод. Несколько лет назад владелец транспортной компании обратился к Вулфу с просьбой выяснить, кто разворовывает из фургонов груз — главным образом компьютеры и другую электронную аппаратуру. Вулфа загадка не очень заинтересовала, но наш банковский счет в тот момент оказался на редкость худосочным, и мне продолжительным нытьем удалось заставить его взять дело. Оно оказалось более сложным, чем я предполагал, и нам пришлось прибегнуть к помощи Сола Пензера и Фреда Даркина, чтобы вести наблюдение за складом и погрузочной площадкой в Бруклине, где, как считали Вулф и я, товар изымался с грузовиков.
Однажды ночью я дежурил с Фредом. Мы оба были вооружены. Склад был величиной с квартал, и в нем было темно, как в чреве кита. Около полуночи мне показалось, что я слышу какой-то шум. Я оказался прав, но, увы, чересчур медлителен. Я обнаружил вора, или, вернее, он обнаружил меня. До сих пор в памяти стоит ослепительная вспышка света карманного фонаря. «Молись, да побыстрее, тебе крышка», — прошипел бандит. Я услышал выстрел и замер, ничего при этом не почувствовав. Фонарь со стуком упал на пол, раздался стон. Когда я подскочил к парню, тот корчился на полу, зажав рану на правой руке. На рукаве уже начало проступать алое пятно, и рядом валялся пистолет.