Серебряный ублюдок
Шрифт:
— Привет, — здороваюсь я, широко открыв дверь.
Пак приветствует меня в своем стиле, схватив за шею и затягивая меня в долгий, горячий поцелуй, от которого перехватывает дыхание. Наконец он отрывается, утыкаясь своим лбом в мой.
— Имеется ли какая-то особая причина, по которой твоя кухня вся в огне?
Я медленно качаю головой, балдея, от того как его голова двигается в такт с моей. Оказывается, вся эта телевизионная романтическая фигня между девушкой и парнем довольна мила.
—
Он отступает, нахмурившись.
— Это значит, что я не получу свой кусок?
— Что если я скажу тебе, что у нас будет отличный секс?
Все еще хмурясь, он поднимает бровь.
— Ты не ответила на вопрос.
Я бью его по плечу, и он, ухмыляясь, притягивает меня к себе, а потом целует в макушку.
— Я выбираю секс, — решает он. — Но должен признаться, я разочарован пирогом.
— Всё хорошо. Просто немного начинки попало на дно духовки. Пирог не самый красивый, но всё равно вкусный. И я отдам его Эрлу и Реджине.
— Они старые, поэтому не смогут съесть все. Принеси мне остатки, и я переживу. Теперь давай перейдём к сексу.
Я смотрю на часы.
— У нас есть около получаса до моего отъезда, — говорю я. — Но сначала мне нужно убраться.
— Не проблема.
Десять минут спустя Пак уже прижимает меня к стене моего крошечного душа, одной ногой Пак разводит мои бедра, а ртом блуждает по моей шее, в то время как его пальцы погружаются глубоко в меня. Все так тесно, неловко и прекрасно одновременно.
— Срань господня, — стон вырывается из меня. — Не могу поверить, как это приятно.
— Скоро будет еще лучше, — уверяет меня Пак.
Внезапно его руки хватаю мои бедра, поднимая меня достаточно высоко, чтобы он смог засунуть свой член внутрь. Он наполняет меня, бедра вдавливаются в мои, и я снова прижата к стене. Наверное, это должно быть больно, но это не так. Совсем нет.
Каким-то образом момент становится идеальным во всех отношениях.
Потом Пак начинает двигаться, и я понимаю, что «идеальный» — это скорее состояние бытия, чем одна конкретная позиция, потому что, клянусь, с каждой секундой он чувствуется все лучше и лучше.
— Черт, как же хорошо, — бормочет он и начинает двигаться быстрее.
Я чувствую, как напряжение нарастает, быстрее, чем обычно. Все чувствуется по-другому, лучше, чем раньше. Плотнее, горячее... сильнее.
Мои пальцы впиваются в его мускулы. Потом он попадает в то особое место глубоко внутри, и моя спина изгибается, а ногти царапают его кожу. Пак никак на это не реагирует. Теперь всё моё тело стянуто в дугу, и я чувствую, то сладкое облегчение, которое пока витает вне досягаемости.
— Сильнее, — стон снова покидает мои губы. — Трахни меня
— Продолжай умолять, — хмыкает он. — Жарко как в аду.
— Твой член чувствуется лучше, чем...
— Не смей произносить имя какого-нибудь другого парня.
Смех ускользает от меня.
— Нет, — задыхаюсь я. — Я так не думала.
— О чём ты думала? — спрашивает он, жестко двигаясь бедрами.
— Мой вибратор, — умудряюсь выдохнуть я. — Иногда ночью я представляла, что это твой член.
— Иисус.
Наверное, он нашёл способ попасть в меня как можно глубже, и становится понятно, что ходить после этого может быть немного проблематично. Не то, чтобы меня это волнует. Я нахожусь примерно в десяти секундах от…
Пять... четыре... три...
Бум.
Мой мир взрывается. Я сжимаю его так сильно, что должно быть ему больно, но он просто застывает, и я чувствую горячие брызги глубоко внутри. Вода льется на нас, пока мы цепляемся друг за друга, стараясь не рухнуть под тяжестью нашего общего удовольствия.
Потом Пак выходит на свободу, мягко опуская меня на пол.
— Мне кажется, ты вырвала пару кусков из моей спины, — выдыхает он.
Я разворачиваю его в крошечном пространстве.
— Дерьмо. — Конечно же, мои ногти оставили ярко-красные следы, расползающиеся по его коже. — Это выглядит немного ужасно. Мне правда жаль.
— А мне нет, — говорит он. — Мне нравится играть грубо, Бекка. Можешь держаться за меня и царапаться так грубо, как только хочешь
Не уверенная в том, что стоит думать по этому поводу, я решаю не обращать на это внимания и заняться душем…
Ой. Бл*дь.
— Мы не использовали презерватив, — шепчу я в ужасе. — Мы не использовали грёбаный презерватив!
Пак замирает.
— Я даже не подумал об этом, — признается он. — Я хотел быть внутри тебя. Ты на таблетках?
— Нет, — отвечаю я.
Мы смотрим друг на друга, ошеломлённые.
— Ха, — выдает он наконец. — Ты знаешь, какой у тебя сейчас цикл?
— Ты знаешь об этом?
— Я взрослый человек, Бекка, — говорит он. — Не двенадцатилетний. Конечно, я знаю об этом. Каковы шансы, что ты залетишь?
Я качаю головой и жму плечами.
— Понятия не имею, — признаюсь я. — У меня он всегда был не очень регулярным.
— Тогда, наверное, у нас всё хорошо, — говорит Пак. — Я чист, если ты волнуешься об этом.
Я моргаю, пытаясь понять, что он имеет в виду.
— Ладно.
— Ладно.
— Хм, думаю, мне нужно вымыть волосы перед уходом, — наконец говорю я.
— Это так ты намекаешь, что хочешь побыть одна и мне стоит выйти из душа? — спрашивает он с легкой смешинкой в голосе.