Серега и Город Мечты

Ра Юрий

— Хм, эдак ты скажешь, что он не врал про пристрелянное место встречи. Погоди, а в том фильме с Высоцким не эта самая лавочка фигурирует?

— Это вы про «Место встречи изменить нельзя» говорите? Не скажу, что та же, но примерно да. Охренеть! Это что, намек? Мол, можем разговор завершить как в том фильме, ножом в сердце? Павел Олегович, считаю, что дальнейшие контакты с этим человеком надо прекращать. Слишком наглые.

— Давай, Степан, это я буду решать, что и когда прекращать. Что вообще по анализу разговора?

— Всё, как Максим Росляков и говорил о нем: косит под инфантила, взгляд несосредоточенный, речь безэмоциональная, демонстрирует

пренебрежение к деньгам, но при этом торгуется жестко. Мы прослушивали запись вашего разговора — он не планировал съезжать с шестисот тысяч, видимо на принцип пошел.

— Степан, не тяни кота за бубенцы. Вывод?

— Я и веду к финалу — отличный актер, великолепные навыки слежки и контрслежки. Хладнокровен, жаден, безжалостен. Выкормыш какой-то силовой структуры, ушедший на вольные хлеба или наоборот, работающий в её коммерческом секторе. Используется как ширма и отвлекающий предмет. Уверен, что при всей его выучке структура готова списать своего кадра в любой момент, если возникнет угроза раскрытия. Он это понимает, поэтому играет напропалую, ему нечего терять, к смерти боец уже давно морально готов.

— Какой страшный портрет. Насколько он сам опасен?

— Думаю, что обучен убивать, но считает это ниже своей квалификации. У таких группировок ликвидаторы стоят на самой нижней ступеньке. Высший пилотаж — это пройтись по тылам противника незаметно и всё срисовать, а не нашуметь крупно и что-то такое взорвать.

— Ладно. По записи что?

— Тут тоже всё весело. Про аудиозапись сказать можно одно — велась с близкого расстояния. Это мог быть радиожучок, прикрепленный к одежде одного из гостей. Теперь по видеозаписи: попавший к нам файл снят обычной китайской экшен-камерой типа «гоу-про», ноунейм недорогая моделька. Видеозапись на неё делалась с большого жидкокристаллического экрана. Так что никакими программными средствами не выяснить, на что делалась оригинальная запись. Могу сказать одно — широкоугольный объектив, расположенный на уровне глаз или плеча. Никакой речи о дроне на большой высоте или о длиннофокусном телеобъективе из леска напротив. Звук аудиозаписи коррелируется с артикуляцией на видео, можно смело утверждать — записи подлинные и звук без лакун и разрывов записи.

— Короче говоря, Стёпа, запись велась с близкого расстояния, вероятно с привлечением одного из участников интересующей нас встречи.

— Да. Причем участие могло быть невольное. В любом случае налицо высшая квалификация. Кстати говоря, за использование этого Сергей я качестве бойца группы отвлечения говорит его поведение на том благотворительном аукционе — он активно светился на камеры, привлекал к себе внимание, давал интервью в то время, пока кто-то решал все вопросы по выполнению заказа.

— То ты говоришь, с его командой опасно работать, то хвалишь их, мол профи высочайшего уровня…

— Так и есть. Профессионалы. Страшно. Но если нужен результат, то привлечение их группы может быть целесообразно.

— А ценник?

— Нормальный у них ценник, шеф.

Короче говоря, Серёга еще не отоспался, а по его отряду уже было принято решение: самого Серегу и его командира больше не искать, чтоб не злить банду, привлекать к сотрудничеству на возмездной основе по самым сложным случаям; работать напрямую, а не через посредников.

А вечером за ним пришли. То есть сначала Рыбка позвонила и предупредила, что придет в гости, потому как ей стало скучно. А потом нагрянула с самыми низменными целями. И внезапно оказалось, что проспавший весь день

молодой человек поступил абсолютно правильно, потому как был готов к ночному бдению, легкому блуду и исполнению капризов своей пассии. А следующим желанием у Рыбки после этого самого легкого блуда было катание по ночному городу. Дорогой читатель, ты когда-нибудь был молод? В смысле правильно молод, когда под твоей рукой щебечет красивая девушка, под капотом порыкивает ста семидесяти-сильный двигатель, а под колесами ночная Москва, да не советская или купеческая, не военная и не девяностых, а современная, опутанная сотнями и тысячами километров отличных дорог, залитая огнями богатая и такая щедрая Москва! Я вам так скажу, описать состояние молодого человека в данной ситуации можно лишь одним словом «Ух!»

Серёга не был лихачом, гонщиком или злостным нарушителем правил дорожного движения. А теперь стал. Чувство эйфории, вседозволенности и упоения скоростью и Рыбкой захлестнуло его, МКАД оказался загружен не настолько, чтоб на нём нельзя было разогнаться до двухсот километров в час, а петли развязок радовали своей пологостью. Если бы я писал классическую драму, то Серёга бы обязательно разбился, причем не до смерти, поскольку он всё-таки главный герой. Зато его подружка бы точно погибла, вернее испустила дух на руках плачущего раздолбая, угробившего свою первую любовь. Блин, даже жалею, что такой классный сюжет мимо кассы. Но тут ка всё устроено — я описываю только то, что реально имело место, а имело место посещение Воробьевых гор с последующим любованием вида столицы с высоты и поцелуями взасос.

— Серёга, ты нескучный, с тобой норм!

— Ага, ты тоже прикольная.

Вот и поговорили. А чего разводить словеса, чай не девятнадцатый век на дворе. Нравится девушка, ухватил за попку и доказывай, что твои чувства искренние. А все эти вздохи на луну, описанные Львом Толстым под вековым дубом — не, такого никому не надо. В школе на литературе прошли и забыли, как страшный сон. Вот только Рыбке почему-то показалось мало фразы про её прикольность, и Серёга получил ощутимый удар маленьким острым кулачком в район печени.

— Ну чего ты, Рыбка, ну правда же нравишься мне. Или чего, стихи тебе сейчас читать?

— А хоть бы и стихи. Слабо? — Серёга давно понял, что на «слабо» разводятся только самые недалёкие пацаны и послушно согласился.

— Слабо конечно. Мне этих стихов в школе хватило по самое не балуйся. Нормально надо выражать свои мысли, а не это вот всё. Кто нормально разговаривать не умеет, то стихи придумывает, потом записывает на бумажку и читает. Это как на свидание со шпаргалкой приходить. Целуешься такой, а сам в бумажку косишься — чего там дальше делать. Ага, сейчас лифчик расстегнуть, а сейчас стишок прочитать про любовь. И такой залезаешь на табурет и громко с выражением читаешь про любовь, в такт размахивая лифчиком. Ты так хотела?

Рыбка аж опешила от такой долгой и осмысленной отповеди. И ведь особо не поспоришь, прав Серёга по существу, но всё равно стихов и романтики хотелось.

— Серёга, ты неисправимый не романтик. Девушка хочет музыки, цветов, радости… а ты про школу и домашку по литературе.

— Ха! Рыбка, так бы сразу и сказала. Вот можешь же нормально излагать! Цветы, музыка и радость, это я легко! — и наша снова счастливая парочка поехала сначала в круглосуточный цветочный магазин, а потом погнали искать кафешку, где играла устраивающая обоих музыка, смеялись люди и жизнь била ключом не по голове, а по барабанным перепонкам.