Серега и Город Мечты
Шрифт:
— В смысле?
— В коромысле! Небось уже накосорезил, как нынче выражаются? Влез куда-нибудь уже от большого ума. Слух идет, что появился на Москве молодой да ранний невидимка, который из магазинов товары прямо тележками ворует. Не знаешь такого? Мне почему-то сразу ты вспомнился.
— Вот идиоты! Оплатил я в тот раз все покупки, шел и тренировался, привычка у меня такая, тренировать Дар свой при любой возможности.
— А ведь не врешь! Ты смотри, ошиблась под конец жизни, на приличного человека плохое
— Да ладно, Марья Ильинишна. Сам знаю, что и выгляжу обормотом, и веду себя порой также. А вот по поводу слуха — получается так, что среди Истинных не каждый «роток на замок», сплетничают как все прочие люди.
— Так люди же. И сплетничают, и подличают. И надо бы друг за дружку держаться, а чаще каждый за себя.
— Что, и клуба в Москве нет своего у Истинных? Каждый за себя?
— Пробовали когда-то организовать что-то такое. И надзор, и дозор, и призор. ДА не вышло, не захотели остальные под чью-то дудку плясать, хоть и с благими целями затевалось.
— Ага, знаем мы про благие цели. Строем в светлое будущее. Марья Ильинишна, а что такое призор?
— Что, слово незнакомое? Призор, оно же призрение — опека слабых и убогих. Слово «беспризорник» слышал? Так вот оно и обозначает — ребенок без призора, о ком позаботиться некому.
— Так причем тут Истинные, они о себе позаботиться не могут, что ли?
— Так силы, они не навсегда. А то бывает, сила есть, а головой человек уже ослаб. Представляешь, что натворить может? И родственники, которые обычные люди, про Дар ничего не знают. Тут до беды недалеко.
— И у меня еще один вопрос тогда сразу! Дар, он по наследству передается или как попало?
— И снова хороший вопрос, Сережка. Семечко Дара в крови передается, да никто не знает, почему у одних просыпается, а у других нет. Когда генетика с медициной до нонешнего уровня дошли, Истинных, почитай, и не осталось. Хотя, их и было немного. Почитай, как при Иване Третьем на Москве был один-другой десяток, так и сейчас столько. Да только в стоилце двадцать миллионов теперь, а не двадцать тысяч. Это про процентное соотношение Истинных. Да и не станет никто по своей воле в подопытные кролики записываться.
— Получается, кто-то в моём роду когда-то был или мог быть Истинным?
— Ага. По материнской линии или по отцовской. Ежели вглубь веков заглянуть, там знаешь сколько за твоей спиной предков! Без высшей математики не сосчитать.
— Да чего не сосчитать-то? Первое поколение мама-папа, второе — четверо дедушек-бабушек, в третьем восемь… геометрическая прогрессия с коэффициентом «два». Если взять, что каждое поколение приходит через двадцать пять лет, можно примерно посчитать, сколько у меня было предков в каждом столетии и всего за тысячу лет истории государства Российского.
— Ловок! Только забыл — если двоюродные-троюродные
— Согласен. Надо коэффициент вероятности родственных браков добавлять.
— Смотрю, ты в институте учился.
— Учился. Год целый.
— Смотрю, ты уникум. Другие за пять лет науку постигают, а тебе года хватило.
— Ага, хватило года. Умеете вы, Марья Ильинишна всё по местам расставить.
— Не говори ничего, вижу в голове твоей историю получения образования, Серёжа. И диагноз вижу тоже.
— Какой еще диагноз?
— Обычный. Цели ты не приобрел в жизни, всё в тебя есть, бежать некуда и незачем. Проклятье сытого поколения.
— И что мне делать?
— Редкий случай, Сергей. Делать надо хоть что-то. Но до пота и до скрежета зубовного, чтоб жилы рвать. Цель нужна какая-то, без этого никак. Ты сказзку про Ваньку-Дурака помнишь с Коньком-Горбунком?
— Ну.
— Гну! Лежал на печи, ел калачи. А как возжелал царскую дочку, так и начал подпрыгивать, полмира оббегал.
— И что? Добился он дочки царской, женился на ней. А потом опять лег на печку. Тут и сказке конец.
— Сказке конец, мы дальше не знаем, как у него в жизни завернулось, тут ты Серёжа, прав. Толи дали ему до смерти лежать, толи скинули с трона такого лежебоку. А может, он с заговорами супротив себя всю жизнь боролся. Кстати, тебе царская дочка не нужна?
— Нафига? Вон, Золотая Рыбка в руках была чуть не только что, все желания исполняла. А потом начала свои высказывать — обратно её выкинул, чтоб на мозг не приседала.
— Знатный, ты у нас ленивец, я посмотрю.
— Да нет, просто характерами не сошлись мы. Рыба моей мечты где-то в другом месте плещется.
— А тебе уже и удочку лень закидывать.
— Типа того. Сейчас можно и не ловить самому. Пошел в магазин и купил любую рыбу.
— Ага, а еще говорят, можно по интернету с доставкой заказать. Да, Сережка? Чтоб в магазин не тащиться.
— Точно! Специально придумали для тех, у кого времени нет.
— А у тебя со временем совсем плохо? Сильно перетрудился?
— Марья Ильинишна! Почему мне разговор с вами всё больше напоминает беседы с родителями?
— Ну да. Твоя правда. Учуть тебя, учуть все подряд, остановиться не могут. Ты извини, Сережка, пойду я, не буду отнимать твоё драгоценное время.
— Погодите, а звали-то меня зачем? Что сказать хотели?
— Посмотреть хотела, не наворочаешь ли ты дел дурных от ума широты. Посмотрела. Вроде не дурак, понимаешь, что не в пустыне живешь.
— И чего решили? Можно дальше жить? — Серёге прямо обидно стало от таких слов.