Серенада для шефа
Шрифт:
– А как бы эту вашу приятельницу с пекинесом отыскать?
– А чего ее искать? Сейчас позвоню ей по телефону и все выясню.
Старушка подошла к телефону и набрала номер по памяти, а все жалуются, что ничего не помнят! Через пять минут выяснился и номер квартиры, и как зовут инвалида. Мужчина был довольно молодой, пятидесяти еще нет, лет пять назад попал в автомобильную катастрофу, повредил позвоночник: сидеть может, а ходить уже нет. Жена с ним развелась, он теперь живет со старшей сестрой, та его опекает, но днем она на работе, так что приходить можно только
С чувством простившись с бабулями, дождавшись вечера, оперативник позвонил в нужную квартиру. Его не хотели пускать, долго держали за дверью, пока не изучили его документы от корки до корки, потом позвали соседей по площадке, чтобы все на него поглядели и запомнили на всякий случай, и только тогда пустили в квартиру. С хозяйкой говорить было особенно не о чем, она ничего не видела, днем на работе, вечером по хозяйству, о чем она и не преминула сообщить, строго глядя оперу в глаза и намекая на его скорый уход. Однако молодой человек сделал вид, что не понял ее намеков, и продолжал стоять в прихожей.
– О чем же вы еще хотели поговорить?
– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с вашим братом.
– Ну, не знаю… Брат инвалид, его нельзя волновать.
– Вы понимаете, погибла девушка, проводится расследование. Показания вашего брата могли бы очень помочь следствию.
– Ну ладно… Сергей, это к тебе!
Из соседней комнаты выехал в инвалидном кресле худощавый мужчина средних лет. Оперативник представился, снова показал свои документы. Инвалид назвался Сергеем Юрьевичем.
– Чем же я могу вам помочь? Вы ведь понимаете, я никуда не выхожу, ничего не знаю…
– Конечно-конечно. Но именно поэтому я к вам и обратился. Вы все время дома и, может быть, иногда смотрите в окно… Вот, видите, дом напротив вашего, можно сказать, окна в окна. Может быть, ну чисто случайно, вы что-нибудь видели в этих окнах, что-нибудь заметили? Конкретно меня интересует вон та квартира на третьем этаже…
– Я, молодой человек, в чужие окна не подглядываю, я не так воспитан. За кого вы меня принимаете? – Сергей Юрьевич смотрел на оперативника с явной враждебностью. – Я не позволю вам возводить на меня такие инсинуации.
Опер покосился на его сестру. Она делала вид, что вытирает пыль, но при этом даже спина ее выражала, с одной стороны, безумное любопытство, а с другой – крайнее неодобрение.
– Наталья Юрьевна, простите за нахальство, а нельзя ли у вас попросить чайку?
– Ну, конечно, простите, что сразу не догадалась вам предложить, – и она удалилась на кухню.
Парень подошел вплотную к инвалидному креслу и склонился к Сергею Юрьевичу:
– Сергей Юрьевич, произошло событие очень серьезное, совершено убийство. Убиты два человека – молодой мужчина из квартиры напротив и девушка, которая, возможно, в этой квартире бывала, – он достал фотографию Марины и показал ее инвалиду, внимательно следя за выражением его лица. Увидев фотографию, Сергей Юрьевич вздрогнул. – Ну же, Сергей Юрьевич! Только вы можете помочь следствию! Скажите, ведь вы видели ее, правда?
– Да, я ее видел… Красивая девушка, только я не хотел бы, чтобы сестра… Знаете, у нее тяжелый характер.
– Я понимаю вас, конечно. Вы только ее и видите, с глазу на глаз, изо дня в день…
– Да уж. Вам не понять… Вы не можете себе представить, что такое одиночество. С утра до вечера один, в этой квартире… Да, я стал наблюдать за окнами соседей. Это все-таки какое-то развлечение. Вот, у меня и бинокль есть, – он достал большой армейский бинокль из ящика письменного стола, – не подумайте, пожалуйста, что я какой-то маньяк. Просто хоть чем-то хочется отвлечься от тоски, все-таки какое-то разнообразие, а не только телевизор.
– Я вас понимаю. Вот в этих окнах, о которых я вам говорил, здесь вы видели эту девушку?
Сергей Юрьевич грустно кивнул.
– Да… Как жаль! Какая красивая и молодая…
– А с кем вы ее видели? Кто был одновременно с ней в квартире? Какой-нибудь мужчина?
– Нет, знаете, не замечал. Самого хозяина квартиры, кажется, в это время не бывало – она появлялась только днем и ненадолго, а он – только утром и вечером, ну и в выходные, конечно, а днем, надо полагать, он работал. Хотя, наверное, она приходила не одна, но кто с ней был – мне не удалось ни разу его увидеть.
– А что еще вы видели в этих окнах?
– Да в общем-то почти ничего, молодой человек жил замкнуто, никого к себе не приглашал, вот только перед седьмым ноября у него была вечеринка, пожалуй, это единственный раз. А потом после его смерти родственники там крутились, вещи делили, узлы какие-то связывали, а теперь стоит квартира пустая, суда они ждут, жилье будут делить.
Оперативник окинул комнату взглядом и заметил на столе несколько коробочек от фотопленки.
– Сергей Юрьевич, а вы фотографией не увлекаетесь?
– Фотографией? – инвалид смутился. – Ну, балуюсь иногда.
– А ту квартиру вам никогда не случалось фотографировать? Пожалуйста, если бы вы нашли какие-нибудь фотографии – им бы цены не было, для следствия они были бы просто незаменимы!
– Что ж, ладно, очень уж жалко эту девушку.
Он выдвинул ящик письменного стола, долго рылся в коробках с фотографиями и, наконец, нашел один черно-белый снимок, очень отчетливый. Марина стояла у окна, слегка прикрытая занавеской, так что видна была обнаженная грудь. Рядом с ней сквозь занавеску просвечивал силуэт мужчины, который кинулся к ней, наверное, просто чтобы оттащить от окна, а казалось – чтобы причинить какое-то зло.
– Очень удачный снимок, Сергей Юрьевич. Наверное, вы много кадров отсняли, чтобы получился такой удачный?
– Да, конечно, чуть не половину пленки отщелкал. Хороший снимок – это дело случая, здесь удача нужна, момент поймать, да чтобы освещение было подходящим.
– А вы не могли бы дать мне негативы?
– Берите. Только уж не обессудьте, а я у вас расписочку попрошу – а то потом обратно не получишь.
– Пожалуйста-пожалуйста.
Инвалид еще порылся в своем бездонном столе и нашел нужную кассету. В это время в комнату вошла его сестра, неся на подносе чашки и вазочку с вареньем.