Сёрфер. Вкус холода

Востро Анна

– Простуженной и сонной. Сбила температуру жаропонижающим, так что мне немного лучше.

За ужином парни оживлённо что-то рассказывали, смеялись. Рома активно проявлял ко мне внимание, пытался разговорить, но апатия упорно не желала покидать меня. Я отвечала ему односложно и без настроения, и в какой-то момент мне стало настолько грустно, что я вышла на кухонный балкон подышать свежим воздухом. Рома вышел вслед за мной. Был промозглый осенний вечер, а я не накинула на себя ничего из верхней одежды. Обеспокоившись, что я могу замерзнуть и простудиться, он предложил принести мне пальто. Я отказалась,

обосновав это тем, что у меня сейчас такое состояние, когда меня всё достало и я вообще ничего не чувствую, так что даже лучше, если я замерзну – по крайней мере, так я хотя бы буду ощущать холод, а это лучше, чем вообще ничего. Он стал мне вторить, что прекрасно понимает, о чем я сейчас говорю, потому что и с ним такое было.

– Да ничего ты не понимаешь!

– И, тем не менее, думаю, я знаю, что ты чувствуешь. И даже с девяностопроцентной уверенностью могу сказать из-за чего.

– Ну и из-за чего же?

– Тебя совсем недавно кто-то очень сильно обидел. Причем этот кто-то наверняка мужчина, которым ты была всерьёз увлечена. Я прав?

– Ну, эээээ…. нет! – ответила я, а сама подумала, что всё верно, за исключением того, что тот мужчина меня не обидел, а просто-напросто разбил мне сердце. И это не было для меня серьёзным увлечением, а скорее наваждением, от которого я никак не могу избавиться.

– А я думаю, что прав! – категорично заявил он.

– Слушай, а ты, случайно психологом по совместительству не работаешь? – не удержалась, чтобы не съязвить я.

– Случайно нет. Просто у меня большой жизненный опыт. Знаешь, я всё-таки не хочу, чтобы ты заболела! – он подошел ко мне вплотную со спины и обнял, – Можно я тебя хоть таким образом немного согрею?

– Ну, попробуй.

Мы немного постояли так, молча. Почувствовав на шее нежный поцелуй, я вздрогнула и повернулась к нему лицом.

– Тебе теплее? – поинтересовался он и опустил взгляд на мои губы.

Я кивнула и грустно усмехнулась.

– О чём ты думаешь? – прищурился он.

– Да ни о чём. А вот о чём ты думаешь, я знаю.

– Да? И о чём же?

– Ты думаешь о том, что хочешь меня поцеловать, но опасаешься, если попробуешь – как я на это отреагирую.

– И как ты на это отреагируешь?

– А ты попробуй и узнаешь.

Рома начал меня целовать сначала осторожно, словно прощупывая почву. По телу разлилось приятное тепло и лёгкое возбуждение. Целовался он умело, мне понравилось. Поцелуй постепенно перешёл в стадию страстного. Та история с кофе «в постель» оставила положительные воспоминания, приснившийся сон продолжал не давать покоя, и я до сих пор ощущала наводящий тошноту запах Дэна. Мне захотелось отвлечься от сна, и чтобы он своими прикосновениями стер с меня этот ненавистный запах.

– Оставайся сегодня со мной. Хочу, чтобы ты продолжил согревать меня в постели.

Он явно не ожидал такого быстрого развития событий – удивлённо-обрадованное выражение его лица меня позабавило.

На вопрос о наличии у него с собой презервативов Рома ответил отрицательно, пояснив, что не ожидал такого развития событий сегодня. А я с грустью подумала: «Так значит твои карманы не кладезь разных полезных вещей, как у некоторых? Как жаль!» Пришлось парню стрельнуть один контрацептив у приятеля.

Он

был очень нежным, и явно стремился доставить мне удовольствие, но, не смотря на приятные ощущения, до уровня «я сейчас взорвусь» было далеко. Я снова невольно сравнивала его с Киром, и возбуждение зависло где-то на уровне «мне очень приятно».

В самый разгар ласк Рома вдруг склонился над моим лицом и прошептал: «Я очень хочу, чтобы ты кончила! Скажи, что мне сделать?» От такого неожиданно резкого контраста с моим предыдущим сексуальным партнёром я растерялась и не сразу нашлась что ответить. Почувствовав моё замешательство, он поспешил пояснить.

– Просто я не люблю быть в постели эгоистом и думать только о себе. Мне важно, чтобы женщине тоже было хорошо.

Внутри шевельнулось тёплое чувство благодарности, но, тем не менее, мне было ясно, что бы он ни делал – я не смогу испытать оргазм. А притворяться с ним мне не хотелось.

– Эммм …. Видишь ли, для меня это не так просто. А я сегодня устала и слишком расстроена. Поэтому, скорее всего, до этого не дойдет, чтобы ты не делал. Не переживай – мне и так сейчас хорошо.

Следующим утром, завернутая в полотенце, я вышла из душа, остановилась у большого настенного зеркала в коридоре и принялась расчесывать спутавшиеся на затылке пряди. В этот момент сзади подошел Рома и обнял меня за талию. Из одежды на нём были только боксёры. Я смотрела на наши отражения: мы – почти полностью обнаженные, мои растрёпанные волосы и бледное лицо, его горящие в утреннем солнечном свете глаза и нежная улыбка.

Хорошо помню этот момент и моё внутреннее состояние безразличия в нём. А также то, как резко меня «вышибло» из этого состояния, когда он произнёс те три слова и перед моим мысленным взором предстала другая комната, другое зеркало, другой мужчина, точно так же обнимающий меня за талию, разглядывая наши отражения.

– Ты такая красивая!

Сердце моментально налилось свинцовой тяжестью. Захотелось, чтобы он поскорее ушёл.

– Мне надо ехать по делам. Поэтому давай позавтракаем, и я буду собираться.

– Уже выпроваживаешь? – он нежно поцеловал меня в плечо, – Я думал ты позволишь мне согреть тебя сегодня ещё раз. Ну, чтобы ты осталась полностью довольна.

– Я осталась довольна. И мне, правда, надо уезжать.

Я выскользнула из его объятий, бросила расчёску на тумбочку и ушла в комнату одеваться.

– Ты мне дашь свой номер телефона? – спросил он за завтраком.

– Послушай, ты отличный парень, но мне сейчас не хочется завязывать ни с кем отношения. Даже только ради секса. А вчера мне просто надо было отвлечься.

– Жаль, очень жаль! – Рома тяжело вздохнул. – А мой номер у тебя сохранился?

– Да.

– Ну, тогда, позвони мне сама, если захочешь как-нибудь повторить.

– Хорошо.

Перед тем как уйти он нежно поцеловал меня на прощание и тихо сказал: «Буду рад, если ты всё-таки позвонишь. Ты – какая-то особенная».

Четыре

Не верил я ни суеверьям, ни приметам.