Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом
Шрифт:
42. Скороходов Максим Владимирович – кандидат филологических наук (диссертация посвящена раннему творчеству Сергея Есенина). Член Есенинской группы, старший научный сотрудник ИМЛИ имени А. М. Горького РАН.
43. Смирнов Владимир Павлович – литературовед, литературный критик, публицист, теле- и радиоведущий. Профессор, заведующий кафедрой новейшей русской литературы Литературного института имени А. М. Горького, кандидат филологических наук. Вёл лекционные курсы в университетах Италии, Вьетнама, Германии, Франции, а также в различных высших учебных заведениях России и Белоруссии. Лауреат Всероссийской литературной премии имени И. А. Бунина, Всероссийской
44. Соколкин Сергей Юрьевич – поэт, прозаик, автор текстов песен, переводчик, председатель Просветительского проекта «Белые журавли России». Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
45. Сорокин Валентин Васильевич – поэт, лауреат Государственной премии Российской Федерации. В недавнем прошлом – проректор Литературного института имени А. М. Горького, руководитель Высших литературных курсов при Литературном институте имени А. М. Горького. Председатель Всероссийского писательского Есенинского комитета.
46. Фефелов Андрей Александрович – публицист, литературный критик, заместитель главного редактора газеты «Завтра», главный редактор телеканала «День-ТВ».
47. Чистяков Александр Александрович – поэт, руководитель Всероссийского форума гражданской поэзии «Часовые памяти», директор Всероссийского открытого фестиваля молодых поэтов «Мцыри», организатор литературных фестивалей «Московские салюты», «Мартовские львы», «Барышневый сад».
48. Шетракова Светлана Николаевна – кандидат филологических наук, автор ряда книг и статей о Сергее Есенине. Директор Государственного Музея Сергея Есенина в Москве.
49. Шубникова-Гусева Наталья Игоревна – литературовед, доктор филологических наук, профессор. Главный научный сотрудник, руководитель Есенинской группы ИМЛИ имени А. М. Горького РАН. Опубликовала свыше 100 научных работ, посвящённых Сергею Есенину (в том числе в России, США, Польше, Франции).
Глава I. Прелюдия к большому разговору. Структура коллективного обсуждения
Знаменитый русский поэт, от которого на Родине буквально сходили с ума преданные почитатели, – носили на руках, визжали от восторга при его впечатляющих декламациях – скучал в зябком одиночестве в номере дорогущего американского отеля. И настойчиво силился разобраться в хитросплетениях местных газет – что же там такого-разэтакого про него понаписали? Увы, печатали всё больше какую-то странную ерунду, прямо скажем. В основном и не о нём даже, а всё больше о новоиспечённой супруге – дородной танцовщице, довольно успешно выступающей перед пресыщенной публикой с авторскими «босоногими» танцами. А о нём – всё вскользь да не по делу.
«Молодой русский, которому, как выяснилось, уже 27 лет, выглядит не старше семнадцати… Не владея английским, он, стоя рядом с женой, кивает с одобрительной улыбкой, подтверждая всё, что она говорит репортёрам» – гласила – даже не передовица, нет! – обычная безликая заметка в разделе светской хроники.
Вот незадача! Ведь изначально-то в грандиозных планах рисовалось, что Америка будет восторженно встречать поэта чуть ли не с военными оркестрами, картинно падать к ногам и, в конце многочисленных помпезных приёмов, – обречённо признавать приоритет великой русской поэзии в общемировом масштабе! Но «не срослось» как-то всё… Обмолвились, конечно, о том, что странный русский, прибывший поглазеть на Америку в обнимку с великовозрастной женой – ещё вроде как и литератор. Упомянули вскользь: «известен в России как поэт…» – важное уточнение. Потому как в Америке информация подавалась всё больше малокомплиментарная.
Сам поэт Сергей Есенин (да-да, речь о нём – о ком же ещё?) вспоминал позднее, что около двадцати газет дали статьи о его (вкупе с женой) визите в Штаты, но там в основном «говорилось… немного об Айседоре Дункан… но больше всего – о моих ботинках и о том, что у меня прекрасное атлетическое сложение и что я наверняка был бы лучшим спортсменом в Америке».
Классическое «по одёжке встречают»… Впрочем, за океаном и провожают всё так же. От размусоливания «одёжки» заморского гостя («Одеждой не отличается от обычного американского коммерсанта – простой серый костюм из твида…») до чисто «жареных» обвинений в некоем «коммунистическом экстремизме».
Впрочем, о чём точно думал Есенин, какие непечатные фольклорные обороты употреблял, рассматривая нью-йоркские газетки, – мы уже вряд ли точно узнаем. Но, по воспоминаниям современников, вернулся Сергей Александрович в Россию довольно раздражённым: и на Америку, и на очередную жену – Айседору… Америку приложил от души в путевых заметках «железный Миргород», вышедших в центральной газете «Известия», с Айседорой довольно скоро развёлся. (Точнее – провернул «финт», который успешно опробовал со многими своими супругами. Чтобы не тратить время на процедуру официального развода, поэт «как-то кстати» раз от раза «терял» паспорт. А потом, по заявлению, получал новый – уже без штампа о браке и, соответственно, без указаний на супружеские обязательства разного рода).
В «Миргороде» – как мог, проехался недобрым словом об отсталости американцев, не признавшем в нём великого представителя общемировой культуры: «…американцы – народ… весьма примитивный со стороны внутренней культуры… Владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Business» и остального знать не желает. Искусство Америки на самой низшей ступени развития. Там до сих пор остаётся неразрешённым вопрос: нравственно или безнравственно поставить памятник Эдгару По. Всё это свидетельствует о том, что американцы – народ весьма молодой и не вполне сложившийся».
Видимо, только потом, значительно позже, поэт понял, что самим американцам его пытливые наблюдения и раздумья глубоко «параллельны».
Спустя какое-то время стал готовить к печати свои знаменитые «жёсткие» циклы: «Любовь хулигана» и «Москва кабацкая». Часть этих стихов уже частично написана ранее, но вот так, в полноценных циклах – своеобразных вехах есенинского творчества, по мнению многих исследователей, – собраны лишь после тесного контакта с американской действительностью.
…Тогда в США пытался удержаться на своей шаткой морализаторствующей табуретке «Сухой закон». Кто знает, может, Есенин обращался с издёвкой именно к заокеанской стране-блуднице: «Пей со мной, паршивая сука!» (Хотя, может, это и не ей, злой мачехе-Америке, посвящалось: прямого посвящения автором не указано. Тут всё равно одни предположения: кому, как, где, когда, да кто прототип).
А если заняться подобными догадками ещё поглубже да попристальнее, то можно и порассуждать от души… Только не самому – единичное частное мнение едва ли кому будет интересно. А пригласить экспертов-есениноведов, историков, философов, литературоведов, прозаиков, поэтов, восторженных любителей, а также литературных организаторов, администраторов и распорядителей (а куда сейчас без них?). Глядишь, все вместе и смогут многое в богатом есенинском наследии – как биографии, так и художественном творчестве – прояснить.