Сергей Михалков

Михалков Сергей Владимирович

Бумажный змей

Я взял бумагу, щепки, клей. Весь день сидел, потел. Бумажный змей — воздушный змей Я смастерить хотел. Я делал все по чертежам. Заглядывал в журнал, И я работал только сам — Я помощи не знал. Так появился Змей на свет Из дома моего. Мой друг сказал: — Такого нет Нигде! Ни у кого! Лиловый нос, багровый рот. Из ниток борода, И все же вовсе не урод, А просто хоть куда! Мы Змея вынесли на луг. В то утро ветер был, И здесь он вырвался из рук И над землею взмыл. Своим трепещущим хвостом Он распугал ворон. Он, видно, чувствовал при том, Что на свободе он. Змей был над нами высоко, А мы вдвоем — под ним. Но удивительно легко Мы управляли им. Он так и рвался в облака. Чтоб скрыться в облаках, Но мы-то знали: нить

крепка И Змей у нас в руках!

Пятерня

Две руки у меня, И на каждой — пятерня! Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! Если надо причесаться — Причешусь я пятерней! — Но пожалуй, мой дружок. Все же лучше гребешок! Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: Если надо мне сморкаться, Я сморкаюсь пятерней. С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! — Но не лучше ли, дружочек. Если все-таки в платочек? Пятерня! Пятерня! Выручаешь ты меня: Если надо будет драться — Буду драться пятерней, С ней не надо расставаться — Пятерня всегда со мной! — Ну, а если, милый друг, И тебя ударят вдруг? Сколько пальцев на руке, Столько их и в кулаке! Пятерня! Пятерня! Для чего ж ты у меня? — Для того, чтобы не драться, А лопату в руки брать. Чтобы в пальцы не сморкаться, А здороваться, прощаться И с друзьями в мяч играть!

Не спать

Я ненавижу слово «спать»! Я ежусь каждый раз. Когда я слышу: «Марш в кровать! Уже десятый час!» Нет, я не спорю и не злюсь — Я чай на кухне пью. Я никуда не тороплюсь. Когда напьюсь — тогда напьюсь! Напившись, я встаю И, засыпая на ходу, Лицо и руки мыть иду… Но вот доносится опять Настойчивый приказ: «А ну, сейчас же марш в кровать! Одиннадцатый час!» Нет, я не спорю, не сержусь — Я не спеша на стул сажусь И начинаю кое-как С одной ноги снимать башмак. Я как герой борюсь со сном, Чтоб время протянуть. Мечтая только об одном: Подольше не заснуть! Я раздеваюсь полчаса. И где-то в полусне Я слышу чьи-то голоса. Что спорят обо мне. Сквозь спор знакомых голосов Мне ясно слышен бой часов. И папа маме говорит: «Смотри, смотри! Он сидя спит!» Я ненавижу слово «спать»! Я ежусь каждый раз. Когда я слышу: «Марш в кровать! Уже десятый час!» Как хорошо иметь права Ложиться спать хоть в час! Хоть в два! В четыре! Или в пять! А иногда, а иногда (И в этом, право, нет вреда!) Всю ночь совсем не спать!

Одна рифма

Шел трамвай десятый номер По бульварному кольцу. В нем сидело и стояло Сто пятнадцать человек. Люди входят и выходят. Продвигаются вперед. Пионеру Николаю Ехать очень хорошо. Он сидит на лучшем месте — Возле самого окна. У него коньки под мышкой: Он собрался на каток. Вдруг на пятой остановке. Опираясь на клюку, Бабка дряхлая влезает В переполненный вагон. Люди входят и выходят, Продвигаются вперед. Николай сидит скучает. Бабка рядышком стоит. Вот вагон остановился Возле самого катка, И из этого вагона Вылезает пионер. На свободное местечко Захотелось бабке сесть, Оглянуться не успела — Место занято другим. Пионеру Валентину Ехать очень хорошо. Он сидит на лучшем месте. Возвращается с катка. Люди входят и выходят. Продвигаются вперед. Валентин сидит скучает, Бабка рядышком стоит. Этот случай про старушку Можно дальше продолжать, Но давайте скажем в рифму: — Старость нужно уважать!

Часы

Чтобы ходики Ходили, А будильники будили И всегда любой из нас Точно знал. Который час, По каким часам Вставать, По каким часам В кровать, — В часовой мастерской Чинят время день-деньской. Входит с жалобой старушка: — Как же мне не горевать! Из моих часов Кукушка Перестала куковать… Все понятно старику, Старику часовщику. Из окошечка резного Снова слышится: «Ку-ку!» Мы в часы мячом попали. Со стола часы упали. Под столом раздался звон, И пружина вышла вон. Мы сказали: — Дядя Ваня, Мы давно знакомы с вами. Неужели в этот раз Вы не выручите нас? Щуря глаз И хмуря брови. Поворчав себе в усы. Часовщик Иван Петрович Осторожно взял часы. Все понятно старику, Старику часовщику. Мы теперь приходим в класс Раньше всех на целый час.

Про сома

Широка и глубока Под мостом текла река. Под корягой Под мостом Жил в реке усатый сом. Он лежал на дне Часами. Шевелил во сне Усами. А на берегу реки Жили-были рыбаки. В дождь и в солнечные дни Сети ставили они. И спросонья На рассвете Заходила рыба в сети. Попадался карп горбатый. Попадался — пропадал. Только сом, Большой, Усатый, Никогда не попадет. Он лежал, И, кроме ила. Кроме всяческой еды, Над его корягой было Метров пять речной воды. Говорит один рыбак: — Не поймать сома никак. Или снасти не крепки? Или мы не рыбаки? Неужели в этот раз Он опять уйдет от нас? За рекой стада мычат, Петухи к дождю кричат. Сеть лежит на берегу, Из нее усы торчат. Говорит один рыбак: — Ну, поймали кое-как. — Шевельнув сома ногой: — Не уйдет, — сказал другой. Но свернулся колесом И хвостом ударил сом. Вспомнил речку голубую. Вспомнил рыбку молодую Да корягу под мостом — И ушел.

Трезор

На дверях висел Замок. Взаперти сидел Щенок. Все ушли И одного В доме Заперли его. Мы оставили Трезора Без присмотра, Без надзора. И поэтому щенок Перепортил все, что мог. Разорвал на кукле платье. Зайцу выдрал шерсти клок, В коридор из-под кровати Наши туфли уволок. Под кровать загнал кота — Кот остался без хвоста. Отыскал на кухне угол — С головой забрался в уголь. Вылез черный — не узнать. Влез в кувшин — Перевернулся, Чуть совсем не захлебнулся И улегся на кровать Спать… Мы щенка в воде и мыле Два часа мочалкой мыли. Ни за что теперь его Не оставим одного!

Рисунок

Я карандаш с бумагой взял. Нарисовал дорогу. На ней быка нарисовал, А рядом с ним корову. Направо дождь, налево сад, В саду пятнадцать точек. Как будто яблоки висят И дождик их не мочит. Я сделал розовым быка. Оранжевой — дорогу. Потом над ними облака Подрисовал немного. И эти тучи я потом Проткнул стрелой. Так надо. Чтоб на рисунке вышел гром И молния над садом. Я черным точки зачеркнул, И означало это. Как будто ветер вдруг подул — И яблок больше нету. Еще я дождик удлинил — Он сразу в сад ворвался. Но не хватило мне чернил, А карандаш сломался. И я поставил стул на стол. Залез как можно выше И там рисунок приколол. Хотя он плохо вышел.

Если

Мы сидим и смотрим в окна. Тучи по небу летят. На дворе собаки мокнут. Даже лаять не хотят. Где же солнце? Что случилось? Целый день течет вода. На дворе такая сырость, Что не выйдешь никуда. Если взять все эти лужи И соединить в одну, А потом у этой лужи Сесть, Измерить глубину, То окажется, что лужа Моря Черного не хуже. Только море чуть поглубже. Только лужа чуть поуже. Если взять все эти тучи И соединить в одну, А потом на эту тучу Влезть, Измерить ширину. То получится ответ, Что краев у тучи нет. Что в Москве из тучи — дождик, А в Чите из тучи — снег. Если взять все эти капли И соединить в одну, А потом у этой капли Ниткой смерить толщину — Будет каплища такая. Что не снилась никому. И не приснится никогда В таком количестве вода!

Любимые вещи

Вот ящик. Расстаться я с ним не могу: Любимые вещи Я в нем берегу. Орехи Такие, что их нипочем Нельзя расколоть Ни одним кирпичом. Свисток. Я не слышал такого свистка! Я сам его вырезал Из тростника. Я каждое утро Его мастерил. Мой ножик со мной Выбивался из сил. Однажды Я к берегу моря пошел, Я в море купался И камень нашел. Пусть все говорят мне. Что камень — пустяк. Я твердо уверен. Что это не так. Но больше всего Из любимых вещей Горжусь я Железной стамеской своей. Знакомый столяр Мне ее подарил. Он ею работал И трубку курил.