Сергей Николаевич Булгаков

Институт философии РАН

Некоммерческий научный фонд «Институт развития им. Г. П. Щедровицкого»

Издание подготовлено при финансовой поддержке Александра Николаевича Генералова

Сергей Николаевич Булгаков

Творческое наследие отца Сергия Булгакова как по числу переизданий его трудов после 1989 года, когда наследие русских религиозных философов, высланных за рубеж, было официально «разрешено» к изданию, так и по интересу к нему исследователей различных специальностей и просто читателей, интересующихся историей философской, богословской и общественной мысли, является сегодня одним из наиболее востребованных. Возможно, это вызвано и широким «отмечанием столетний» – сначала 100-летие сборника «Вехи», одним из авторов которого был Булгаков, затем 100-летие русских революций 1917 года, 100-летие Всероссийского Поместного Собора, деятельным участником которого являлся С. Н. Булгаков, 100-летие убийства царской семьи. Не за горизонтом и 100-летие административной высылки деятелей русской культуры на так называемых философских пароходах, и здесь Булгаков был одной из ее жертв, хотя высылался он не из Петрограда, а из Крыма, из Севастополя, где он со своей семьей прожил и проработал первое послереволюционное

пятилетие.

Исследование творчества Булгакова имеет свои этапы. Если первоначальная заслуга в изучении творческого наследия Булгакова принадлежит его верному ученику Л. А. Зандеру (книга «Бог и мир», Париж, 1948, в 2 т.), то в последующем усилия по систематизации и изучению булгаковского наследия носили эпизодический характер. Однако благодаря деятельности Н. А. Струве в «Вестнике РХД» и ряде других журналов выходили публикации неизданных текстов и писем отца Сергия, нередко подвергавшихся значительной редактуре и конъектуре. Новый этап изучения творчества Булгакова начался в 90-х годах прошлого века и был связан как с массовой републикацией изданных сочинений Булгакова, так и с публикацией ряда важных текстов либо вообще не издававшихся ранее, либо не выходивших на русском языке. К таким текстам следует отнести «Христос в мире», «Трагедию философии», «У стен Херсониса», «Мужское и женское» и «Мужское и женское в Божестве». В конце 1990-х годов систематизируется и становится доступным для изучения архив отца Сергия, хранящийся в Парижском Свято-Сергиевском богословском институте. Это позволяет уточнить и критически переиздать ряд текстов позднего, эмигрантского периода творчества. Исследовательская работа связана прежде всего с изучением текстов философа, выявлением их контекстов, публикацией эпистолярия. Однако и содержательно был актуализирован ряд областей творчества Булгакова – это и опыт научного изучения религиозных истоков социализма и коммунизма, и оригинальная «философия хозяйства», сумевшая заинтересовать в 1930-е годы японцев, ищущих «третий путь» между капитализмом и коммунизмом, и его труды, вызванные интересом к имяславию и совместной с другими членами Новоселовского кружка работой по созданию «философии имени», и своеобразная попытка ревизии основ цивилизационного развития Руси, начиная с ее крещения, предпринятая в пореволюционных диалогах «У стен Херсониса», и значительно более специальный, но взывающий все-таки интерес у философов и экуменически настроенной части христианской интеллигенции софиологический синтез позднего Булгакова. Большой вклад в систематизацию и актуализацию булгаковского наследия внесла группа швейцарских ученых, работающих на теологическом факультете университета Фрибурга, отметим среди них Барбару Халленслебен и публикующуюся в данном томе Регулу Цвален, откликающуюся в своем исследовательском творчестве на темы человеческого достоинства и прав человека, актуализированные в современной европейской культуре. Анализу богословского наследия отца Сергия, его тринитологии и софиологии в сравнении с взглядами на эти вопросы Владимира Соловьева посвящена статья декана богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета доктора богословия протоиерея Павла Хондзинского. В томе публикуются статьи иностранных исследователей, внесших большой вклад в изучение наследия самого о. Сергия Булгакова и его окружения, – Антуана Аржаковского (Франция) и Екатерины Евтуховой (США), нынешнего редактора «Вестника РХД» Татьяны Викторовой (Франция), обращающейся к взаимным отношениям отца Сергия и матери Марии (Скобцовой), сторонницы активного деятельного христианства, мученически погибшей в нацистском концлагере, японского исследователя Хориэ Хироюки, сделавшего особый акцент на изучении персонализма Булгакова, а также статья, посвященная отношению отца Сергия к расизму в эпоху Второй мировой войны, работающего в Японии российского востоковеда, филолога и историка Василия Молодякова.

В настоящем томе представлен лишь некоторый срез той исследовательской работы, которая ведется в России и в мире в последние 25–30 лет. В томе публикуются фрагменты завершенной большой работы недавно ушедшего Сергея Михайловича Половинкина, посвятившего свою творческую жизнь исследованию русской религиозной философии. Более сдержанный взгляд на творчество Булгакова принадлежит автору оригинальной концепции «синергийной антропологии» С. С. Хоружему, который в значительной степени продолжает в русской философии линию булгаковского оппонента прот. Георгия Флоровского. Публикуется посвященная сравнительному анализу трех версий имяславия статья философа и лингвиста Людмилы Арчиловны Гоготишвили, чей внезапный уход тоже, к сожалению, не позволит ей увидеть этот том. В настоящий том вошли статьи признанных современных философов эпистемолога Л. А. Микешиной, вписывающей взгляды С. Н. Булгакова периода «Философии хозяйства» в контекст современной философии науки, и ординарного профессора Школы философии Высшей школы экономики В. Н. Поруса, обращающегося к сравнению философского кредо двух современников, во многом близких, но расходящихся по своей конфессиональной самоопределенности, – С. Н. Булгакова и Л. И. Шестова. В томе публикуются исследования внесших вклад в публикацию и изучение наследия прот. С. Булгакова современных российских исследователей М. А. Колерова, А. И. Резниченко, а также посвятивших немало исследовательских усилий философско-богословской части наследия отца Сергия – автора монографии «Софиология прот. Сергия Булгакова» Н. А. Вагановой и религиоведа и историка философии К. М. Антонова, неутомимого исследователя творчества и окружения Г. Г. Шпета и «большого диалога» в русской культуре Т Г. Щедриной. Петербургская школа историков русской философии представлена в настоящем издании специально написанным для него исследованием, посвященным эстетическим взглядам С. Н. Булгакова, которое подготовлено блестящим знатоком русской культуры и философии К. Г Исуповым. В конце этого тома публикуется библиография трудов отца Сергия [существует уже изрядная традиция таких библиографий, отметим, здесь прежде всего парижскую библиографию Климента Наумова (1984) и недавно изданную в швейцарском Фрибурге библиографию под редакцией Регулы Цвален и Ксении Бабковой (2018)], а также избранная библиография публикаций и исследований о нем, которая требует расширения и дополнения. Она показывает, что исследовательский интерес к Булгакову не угасает, а, напротив, растет, в том числе и на Западе (там прежде всего этот интерес проявляет себя в католических и протестантских институциях), что вызвано продолжением издания целого массива архивных материалов (рукописей, неизданных сочинений, переписки), которое началось во Франции, в «Вестнике РХД», усилиями Н. А. Струве и было продолжено в России, прежде всего теми исследователями, которые публикуются в этом томе.

Хочется надеяться, что настоящее издание даст современному читателю объемное представление о темах творчества Сергея Николаевича Булгакова – протоиерея Сергия Булгакова, об основных направлениях современных исследований его творчества, что, однако, не отменяет, а скорее предполагает необходимость обращения к его текстам, которые будут перечитываться заново новыми поколениями исследователей и читателей.

А. П. Козырев

Следуя настоятельной потребности общества, философия в России как будто берется наконец за серьезное освоение своего поруганного и заброшенного наследства – творчества крупнейших русских мыслителей. Одною из первых же задач этой работы должно, несомненно, стать основательное изучение творчества Сергея Николаевича Булгакова, мысль и деятельность которого как в России, так и позднее в изгнании всегда находились в центре философского процесса, оказывая на этот процесс немалое влияние. Глубина,

обширность, разнообразие творчества о. Сергия делают эту задачу нелегко исполнимой. В качестве одного из начальных подступов к ней, возможно, будет небесполезен и нижеследующий текст, написанный в 1982 году (за вычетом раздела о «Трагедии философии») и разбирающий главные темы и мотивы философской мысли Булгакова.

Жизненный путь о. Сергия, его духовная эволюция отразили в себе многие типические черты судеб русской интеллигенции. Как сам он часто указывал, необычайно важными для его пути явились истоки – родовое происхождение и детство. Они сразу и навсегда утвердили в его мире как два незыблемых основания – Церковь и Родину. Булгаков родился в глубине Руси, в старинном городке Ливны Орловской губернии. Предки его во многих поколениях были священниками; отец служил настоятелем бедной кладбищенской церкви св. Сергия. И для детской жизни его в скудном маленьком городке, каким были Ливны, источником почти всех духовных впечатлений стала церковь. История, культура, искусство – все приходило к нему через церковь, через богослужение, вобранным в церковный космос. Неудивительно, что в зрелые годы именно церковность стала его главенствующей установкой, доминантой как творческой, так и жизненной позиции.

Однако детская погруженность в стихию веры и церкви отнюдь не перешла непрерывно в позднейшее православное мировоззрение Булгакова. Будущий богослов и священник прошел период атеистического материализма и даже довольно длительный. Окончив духовное училище и уже приближаясь к окончанию духовной семинарии в Орле, Булгаков в 1888 году семинарию покинул. Принудительность и формализм семинарского религиозного уклада разрушали его веру, тяга к культуре не удовлетворялась, а главное – на него сильно уже воздействовали общеинтеллигентские воззрения той поры, непременной частью которых были позитивизм и материализм, идеал прогресса, идеи служения народу и противостояния власти. Вместо семинарии он оканчивает гимназию в Ельце, затем поступает на юридический факультет Московского университета и в 1894 году оканчивает его по кафедре политической экономии и статистики. Ближайшие годы Булгаков посвящает научным занятиям в этой области; по убеждениям он в данный период – марксист и социал-демократ. Эти убеждения были глубоки и серьезны; как он писал впоследствии: «…я старался верой и правдой служить марксизму». Даже много поздней он признавал за ранним периодом русского марксистского движения немаловажные достоинства. По его мнению, марксизм был для общественного сознания шагом вперед, выходом «из томительного удушья 80-х годов». Помимо того, в России он не только и не столько служил научной доктриной, сколько «утолял религиозную жажду абсолютного» по той немыслимой логике русских радикалов, алогизм которой афористически выразил Вл. Соловьев: «…человек произошел от обезьяны – и потому должен полагать душу свою за братьев своих»… И первые работы Булгакова – статьи, книга «О рынках при капиталистическом производстве» (1897) – были серьезным вкладом в марксистскую ученость, который замечен был и в Европе.

Отход от марксизма назревает у о. Сергия на рубеже двух веков. Существенно, что не религиозные искания были главным его мотивом. Та показательная для многих эволюция, которая прослеживается, точно резюмируется позднейшей формулой: от марксизма к идеализму и от него – к православной религиозности. И средний этап, «идеализм», здесь отнюдь не второстепенен; у иных он оказывался и последним, не получая религиозного заключения. Весьма заметен, весом этот период и у Булгакова. Для своего поворота он сам указывал два главных фактора. Во-первых, его марксистские позиции неожиданно оказались подорваны изнутри, в результате его собственных исследований. Трудясь над марксистским анализом аграрного вопроса, он обнаруживает в данной теме непреодолимые недостатки марксистского подхода: «Против воли и в борьбе с собой я вынужден был признать, что аграрная эволюция совершенно не имеет предполагаемого и желаемого мною характера… От здания, которое еще недавно казалось мне столь стройным и цельным, остались одни стены» [2] . Другой фактор – критика метода и философских оснований марксизма с позиций гносеологии Канта. На положительном же полюсе о. Сергия в те же годы начинают все более привлекать идеи и темы русской мысли, творчество Достоевского и Владимира Соловьева. В 1903 году выходит сборник статей Булгакова, отразивших и его сомнения, и его новые интересы. Автор нашел для него простое и в то же время крылатое название, которое, по слову биографа, «сделалось как бы поговоркой, характеризующей эпоху»: «От марксизма к идеализму».

Между тем Россия вступала в революционный период. Можно тут видеть или не видеть прямую связь, однако в эти же годы у о. Сергия заметно возрастает его общественная активность. Именно сейчас складывается его известность как общественного деятеля, одного из духовных лидеров русской интеллигенции. В 1906 году он был даже избран депутатом II Государственной думы (как беспартийный «христианский социалист»). На первый план в его творчестве выходит публицистика на актуальные общественные темы: о задачах интеллигенции, революционной и христианской этике, христианском подходе к теории прогресса, культуре, социальных проблемах… Он выступает с лекциями, ведет журнальную и издательскую деятельность, участвует во многих начинаниях, из которых постепенно слагалось то, что мы называем сегодня «русским религиозно-философским возрождением». В этой деятельности он сближается с теми, кто, подобно ему, проходит эволюцию от марксизма к идеализму: в первую очередь это Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, П. Б. Струве. В 1904 году он принимает активное участие в журнале «Новый путь», в 1905 году издает журнал «Вопросы жизни», выступает в числе инициаторов и участников ряда сборников, среди которых надо назвать «Проблемы идеализма» (1902), «Вопросы религии» (1906) и, конечно, «Вехи» (1909). Выпуск знаменитого сборника – кульминация общественного служения о. Сергия. Ему принадлежит там одна из главных статей, сильно и смело говорящая о пороках революционерской идеологии и интеллигентской стадной морали.

Из многих философских начинаний с участием Булгакова нужно особо вспомнить работу книгоиздательства «Путь», основанного в 1909 году. Во всей философской жизни Серебряного века, небывало насыщенной и богатой, «Путь» можно смело назвать важнейшим издательским предприятием. Руководимое редакцией, куда, кроме Булгакова, входили Е. Н. Трубецкой, Н. А. Бердяев, Г. А. Рачинский и В. Ф. Эрн, издательство стремилось, и не без успеха, проводить единую линию, направленную на формирование самобытной русской религиозно-философской традиции. Следуя этой линии, осуществлялись первые научные издания русских мыслителей – Чаадаева, Ив. Киреевского, В. Одоевского, выпускались сборники на актуальные темы религии и культуры, печатались новые труды современных философов. До 1917 года (работа была прервана революцией) «Путь» успел издать впервые многие сочинения Вл. Соловьева и капитальный двухтомник Е. Трубецкого о его творчестве, «Столп и утверждение Истины» Флоренского, «Философию свободы» Бердяева и «Борьбу за Логос» Эрна, том сочинений Л. М. Лопатина, монографии о Сковороде, Хомякове, А. А. Козлове… Виднейшее место среди новых работ занимали книги Булгакова. Он выпустил в «Пути» три крупных труда: «Два града» (в 2 т., 1911), «Философия хозяйства» (1912), «Свет Невечерний» (1917). В них – главные плоды его творчества за весь дореволюционный период. И если первый из этих трудов, подобно книге «От марксизма к идеализму», еще был сборником статей на философские и историко-культурные темы, то следующие носили иной характер. В них систематически развивалось оригинальное философское учение Булгакова: христианская философия Бога и мира, полагающая в основу (вслед за учениями Соловьева и Флоренского) мифологему Софии Премудрости Божией.