Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940
Шрифт:
9 июня, согласно корреспонденту «Руля», «Ольденбург высказал мнение, что после установления новой власти, не нужно будет искать непосредственных симпатий населения; нужно дать ему порядок, а потом свободы. Новой власти придётся бороться с местными волнениями, с чёрной сотней, погромщиками и большевиками. Она будет вынуждена предпринимать много военных экспедиций. Ей понадобится содействие всех интеллигентных сил, не исключая правых». Под “чёрной сотней” в данном случае явно подразумеваются не правые монархические организации, на поддержке которых С.С. Ольденбург предлагает основывать новый режим, а анархические еврейские погромы и уголовную преступность в целом, которая в Российской Империи и при Белом Движении
Большевики приводили в такой форме цитаты из выступления С.С. Ольденбурга на съезде: «Русское общество не должно рассчитывать на свободу, когда Россия восстановится. Ещё, может быть, будет дана та доза свободы, которая была при Александре III, но речи не может быть о свободе, которой оно пользовалось в довоенное время» [Н. Мещеряков «Распад» // «Красная новь» (1922), №1 (5), с.236].
Либеральная газета «Сегодня» 19 июня опубликовала свою корреспонденцию о работе съезда, где снова отмечен успех у публики: «г-н Ольденбург рисует детально разработанный план тех мер, к каким должна будет прибегнуть будущая российская власть. При этом он исходит из положения, что не на сочувствии населения можно основать власть в России. Придётся прибегать к военным экспедициям, поддерживать сношения с крайними правыми, опираться на армию из своих сторонников и добровольцев и т.д. Публика довольна и аплодирует всем этим заявлениям».
9 июня С.С. Ольденбург участвовал в прениях по докладу В.Д. Набокова, придерживаясь мнения, что большевизм может быть свергнут только военной силой, а не через его “эволюцию” (будущий распад СССР явно связан с деградацией, а не эволюцией). 12 июня на съезде замечены выступления писателей И.А. Бунина и А.И. Куприна.
В газету «Новая Русская Жизнь» С.С. Ольденбург прислал статью «Книжный рынок Советской России» (опубл. 12 июня, подп. С.) о «Книжной Летописи», доведённой пока до середины 1919 г.: больше половины из нескольких тысяч наименований заняли листовки и воззвания, которые до красных не регистрировались Книжной Палатой. Изданы социалистические книги и в основном переводные «Всемирной Литературы» Горького. «Новых оригинальных беллетристических произведений не выходило, если не считать двух-трёх романов».
«Руль» 22 июня в анонимной передовой о тактике Милюкова дал отсылку на произнесённые Ольденбургом речи: «такой борьбы будем мы свидетелями, если – по выражению С.С. Ольденбурга – фильм развернётся в обратном направлении и за периодом большевизма придёт период обновлённой керенщины, под эгидой “умеренных” социалистов и их новых друзей. Нужны ли России эти новые испытания?».
Как видно, считая С.С. Ольденбурга своим автором, враждебный Рейхенгалльскому съезду «Руль» пока ещё смутно ориентируется на знаменитую фамилию сына академика из партии к.-д. и не вполне представляет с кем имеет дело. Открытое сотрудничество Ольденбурга с Высшим Монархическим Советом вскоре положит конец такой поддержке со стороны И.В. Гессена.
На собрании бюро Национального Комитета в присутствии Бубликова, Гучкова, Карташева 14 июля 1921 г. откровенные монархические взгляды высказывали П.Б. Струве и, особенно явно, С.С. Ольденбург. Еврейский активист и масон Г.Б. Слиозберг был настолько возмущён последним, что заявил: «г. Ольденбург распоясался политически» [Н.В. Савич «После исхода. Парижский дневник. 1921-1923» М.: Русский путь, 2008, с.93, 123].
В списке руководства
Очевидно, что в РНК преобладали левые и правые либералы и практически не представлены монархисты, кроме нескольких умеренных. В статье «Разочарованный “разъединитель”» «Возрождение» через несколько лет напоминало, что на этот съезд усердно звали П.Н. Милюкова, который приглашения В.Д. Набокова отверг, зато совсем не позвали правых монархистов. Такой съезд, следовательно, никого не мог объединить и мало кого представлял.
По докладу А.В. Карташева съезд принял резолюцию с предрешением государственного строя будущей России, который, «полностью осуществляя идею конституционной демократии», основывался бы на всеобщем избирательном праве и полной свободе всего и вся. Ни в каком из докладов С.С. Ольденбурга не содержалось такого неуместного вздора.
В одной из эмигрантских брошюр критически охарактеризован т.н. Национальный Комитет как бессильное творение антирусской интеллигенции, для которой «монархисты и большевики оказались одинаково страшными» [«К Русской Молодёжи» Париж, 1925, с.5].
П.Б. Струве ещё в январе 1920 г. на станции Тихорецкой высказал убеждение в необходимости открытого провозглашения монархического лозунга, который разделяло «большинство» в Добровольческой Армии. Деникин, служивший тому главным препятствием во ВСЮР, высказал тогда удивление отказу Струве от взглядов партии к.-д. и радикально революционного «Освобождения». Тогда даже В.Л. Бурцев допустил, что спасение России может заключаться в установлении конституционной монархии.
Таким образом, несмотря на революционное прошлое Бурцева, поддержка им Белого Движения делала возможным сотрудничество с ним.
Монархическое объединение в Германии с Е.А. Ефимовским «всецело» поддержало постановления съезда в Рейхенгалле [«Новое Время» (Белград), 1921, 21 июля, №71, с.2].
В Берлине председателем совета монархического объединения 7 марта 1921 г. был избран князь В.М. Волконский, бывший зам. МВД в 1915-1916 г. заметными фигурами среди русских монархистов в Берлине показали себя жандармский генерал А.В. Герасимов, октябрист Ф.В. Шлиппе, писатель И.А. Родионов, М.А. Таубе, А.А. Римский-Корсаков.
В монархической печати появлялось письмо Наживина с утверждением, что различные русские сословия не были представлены в Рейхенгалле достаточно полно, будто бы преобладала знать, дворяне и сановники. «Только та Россия будет сильна и долговечна, которая станет на гранитном основании крестьянства». Наряду с едва ли уместным противопоставлением дворянства и крестьянства, имеющих общие монархические интересы, автор письма счёл неуместными старания съезда «реабилитировать наше ближайшее прошлое и его деятелей и героев», якобы монархисты взяли слишком пышное идеологическое романтическое направление и недостаточно практическое [Рейхенхаллец «Письмо в редакцию» // «Детинец» Берлин, 1922, Сб.1, с.203].
После того как революция 1917 г. смогла победить только за счёт распространения лжи о русских монархистах и Царской Семье, естественно, что первейшей задачей самосознания было очистить клевету с подлинных героев Российской Империи. Недовольство этим сторонника неких левых течений монархической мысли лишний раз подтверждает необходимость брать правое, а не левое идеологическое направление, что не может быть никакой левой монархии, левого национализма или левого православия.
Вместе с тем, письмо справедливо предупреждало об опасности будущих расколов вокруг определения престолонаследника.