Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940
Шрифт:
По воспоминаниям Н.Н. Чебышева, весной 1923 г. в Берлине притворявшиеся монархистами, на то время ещё не разоблачённые советские агенты пытались настроить Н.Е. Маркова и всё руководство ВМС против вождей Белой Армии (якобы таково желание красноармейцев), довести до полного разрыва эмигрантских монархических организаций с П.Н. Врангелем, а также заманить Н.Е. Маркова в СССР. Но ничего из этого им не удалось. Обманутым и использованным зато окажется В.В. Шульгин.
С.С. Ольденбург вступил в спор с А.В. Пешехоновым и газетой «Дни» относительно новой орфографии и обычного арсенала «ссылок на Академию Наук». Он вполне обоснованно утверждает, что в других европейских языках не устраняют написание букв, которые не произносятся,
2 мая 1923 г. С.С. Ольденбург принимал участие в обсуждении Русским общественным собранием в помещении «Рейнголд» доклада сторонника ВМС, бывшего председателя архангельского окружного суда С.Н. Городецкого «Монархисты в национальном объединении» о возможности сотрудничества с РНК. Выступали также Н.Е. Марков, Н.Д. Тальберг, Н.Н. Чебышев, А.М. Масленников. В это время сотрудничество Ольденбурга с ВМС явно теснее чем с П.Б. Струве.
С.М. Прокопович читал доклад об экономическом положении большевиков. С.С. Ольденбург, принимая участие в прениях, указал на заметное преобладание ввоза над вывозом как на показатель неуспеха советской политики (по сообщению «Руля» от 12 мая).
Далее С.С. Ольденбург замечен среди участников обсуждения доклада А.В. Пешехонова «Почему я не стал эмигрантом» 22 мая. Там же высказывались Б.Д. Бруцкус, Б.В. Станкевич, С.П. Мельгунов, В.А. Мякотин и др. Ольденбург говорил, что «уехал из России совершенно сознательно. Он уехал потому, что пришёл к заключению, что интеллигент, остающийся в России, всегда помогает советской власти, исполняя даже самую нейтральную работу. Сидение на одной скамье с убийцами духа и тела страны – подобная терпимость неизбежно приводит к нравственному маразму и глубокому падению». Возвращение в Россию, утверждал С.С. Ольденбург, должно означать победу над большевизмом, а не сдачу ему в плен.
Также, в мае 1923 г. С.С. Ольденбург напечатал в №11-12 берлинского журнала «Русский Экономист» А.Я. Гутмана статью «Русская зарубежная печать».
О начавшей выходить в Париже «Русской Газете» в объявлениях за июнь 1923 г. сообщалось о ближайшем участии в ней А. Куприна, Е. Ефимовского, А. Яблоновского, Г. Алексинского, С. Ольденбурга, А. Филиппова, В. Шульгина.
Есть сообщения о сотрудничестве С.С. Ольденбурга в газете «Русь» (София), где за 1922-1928 г. печатались многие русские монархисты. Ольденбургу может принадлежать упоминавшаяся в словаре псевдонимов статья «Судьба Царской Семьи» №103 за 1923 г., подписанная С.О. Однако следует учитывать что в софийской газете печатался С.И. Орем, который использовал сокращение С.О. Про начало 1920-х пока не встречаются надёжные сведения, что Ольденбург использовал помимо С. подпись С.О. Явно не принадлежат Ольденбургу подписанные Русский различные статьи в антимонархической берлинской газете «Время» за 1923 г.
П.Н. Савицкий 12 июня 1923 г. писал П.П. Сувчинскому, что «Г.В. Вернадский очень просит доставить Г.П. Струве для Ольденбурга экземпляр «России и латинства»» (сборник статей евразийцев, вышедший в 1923 г. в Берлине под редакцией М.Н. Бурнашева). Савицкий сожалел что не исполнил просьбу, когда был в Берлине и теперь просил отправить экземпляр по почте с надписью «для Ольденбурга». В последующие годы С.С. Ольденбург продолжал переписываться с Савицким, что не означает, будто он разделял евразийские взгляды и отступал к ним от русского монархизма и национализма. Статьи Ольденбурга содержат явные язвительные подколы против евразиатичества.
13 июня 1923 г. в Берлине С.С. Ольденбург и А.А. Мосолов были избраны в Совет Союза Возрождения Родины (отделение
Позднее С.С. Ольденбург вспоминал, что несколько раз чувствовал одну и ту же революционную обстановку, в 1917 г. в России, в 1923-м в Германии и в 1936-м во Франции. «Мы, русские, ушиблены опытом 1917 года. Мы наблюдали, как с непреодолимой силой, по наклонной плоскости, наша родина катилась к торжеству большевизма». «Летом 1923 года в Германии наметилось грозное нарастание революционного движения, проживавших там русских охватила поэтому паника. Десятки тысяч спешно выправляли себе паспорта, покидали Германию – тогда ещё было куда бежать». «Больше всего во Францию» (как генерал Краснов). «Казалось, не сегодня-завтра коммунисты в Германии захватят власть». «Взывая с одной стороны к патриотическим чувствам немцев, коммунисты уже и тогда старались параллельно разрушать все организованные силы, несогласные с ними» [С.С. Ольденбург «“Революционная обстановка” 1917-1923-1936» // «Возрождение», 1936, 29 августа, с.3].
В опубликованных в СССР путевых очерках Ольденбург-старший назовёт демократический Берлин заметно более грязным сравнительно с чопорно-чистым довоенным. Разорение и обеднение Германии наблюдалось всюду, даже по немыслимому ранее использованию битых чашек и тарелок, порванных скатертей в ресторанах ввиду сложностей замены предметов [С.Ф. Ольденбург «Европа в сумерках на пожарище войны» Пг.: Время, 1924, с.9-10].
Отправившись в командировку в Европу, на пути в Лондон, С.Ф. Ольденбург встретился с сыном 2 июля 1923 г. в Берлине. Ученик и коллега советского академика В.М. Алексеев переслал жене ценнейшее свидетельство о неодолимой силе православно-монархических убеждений, продемонстрированных С.С. Ольденбургом:
«С.Ф. виделся со своим сыном – ярым монархистом. Присутствовал при разговоре отца и сына – политических врагов. Они вчера целый день у Вертгейма спорили, а я сидел, преодолевая боль, и слушал. Сергей Сергеевич – монархист-мистик, совершенно нового, не виденного мною доселе типа. Своей верой обезоруживает, и мы с С.Ф., отнюдь, конечно, не разделяя ни в чём его посылок, ничего не можем возразить» [«Начало пути». Восточный альманах. М.: Художественная литература, 1981, Вып.9, с.490-491].
Оставшийся в СССР В.М. Алексеев ещё почувствует на себе все прелести большевизма. 31 мая 1938 г. в «Правде» он будет назван: «лжеучёный в звании советского академика», а его книгу о Китае на заседаниях академического “актива” назовут «расистской галиматьёй, смыкающейся с фашистскими тенденциями» [«Неизвестные страницы отечественного востоковедения» М.: Восточная литература, 2008, Вып.III, с.386, 456].
Известен ещё отрывок из письма С.Ф. Ольденбурга его новой жене: «Тяжелы мне и очень глубокие, непримиримые разногласия с Серёжей: столкнулись два мировоззрения и у двух людей, упорно держащихся каждый своего, верящих в него... Чувствую, что Серёжа меня любит; но ему глубоко чуждо то, чем я живу, а мне то, во что он верит, кажется таким ветхим и ненужным» [Б.С. Каганович «Начало трагедии (Академия наук в 1920-е годы по материалам архива С.Ф. Ольденбурга)» // «Звезда», 1994, №12, с.127].
С.Ф. Ольденбург писал 12 июля 1923 г.: «с Серёжей вчера большой разговор о религии». Ольденбург-ст. был полностью лишён веры и её понимания.
3 июля 1923 г. обратил внимание на русского монархиста, ставшего приметной фигурой, М. Горький в письме Нине Берберовой: «В благодарность за милое письмо Ваше искренно желаю Вам сплясать гопака с Ольденбургом С.С. и какой-нибудь отчаянный фокстрот с Зиновием Гржебиным» [М. Горький «Письма» М.: Наука, 2009, Т.14, с.204].