Серия «Рассекреченные жизни»
Шрифт:
В это время, по стечению обстоятельств, в Каире в командировке оказался заместитель начальника разведки Ф.К.Мортин. Он знакомился с этим районом и после пребывания в ряде арабских стран приехал в Египет. Мортин собрал сотрудников резидентуры и поставил задачу — сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь Шепилову в осуществлении его миссии. Договорились, что попытаюсь это сделать я.
Домашнего телефона и адреса своего вышеупомянутого друга я не знал (он мне не давал их сознательно, из соображений предосторожности), а его рабочие телефоны не отвечали. Я кинулся к каирским телефонным справочникам, чтобы попытаться найти там нужные сведения, но тщетно. Наконец мне пришла в голову
С моим другом Сергеем Сармановым мы помчались в отдаленный район Каира и в первом часу ночи нашли нужный нам дом. Однако самого хозяина не было дома: то ли он работал, то ли развлекался где-нибудь… Мы попросили бав-ваба (привратника) сообщить о нашем визите по срочному делу и сказали, что через некоторое время приедем снова. Так мы и ездили в этот дом целую ночь и застали моего друга лишь под утро, часов в шесть или семь.
42
Я рассказал ему, расписывая, как только было возможно, насколько важна встреча Шепилова с Насером для будущих отношений между нашими государствами, и убеждал его оказать решительное содействие в этом деле. Выслушав мою взволнованную речь, собеседник в конце концов понял серьезность моего обращения и обещал дать ответ по телефону в начале десятого утра. Так и случилось. В 9.30 я получил положительный ответ и побежал в кабинет посла.
Там все уже собрались и атмосфера была накаленной. Шепилов, крупный мужчина, зло ходил по кабинету и хлестал посла жесткими и обидными словами. Посол оправдывался, как мог, и объяснял все недоброжелательностью к нам египетского руководства.
— Дмитрий Трофимович, — сказал я, — в десять ноль-ноль за вами прибудет президентский кортеж для сопровождения к Насеру.
Последовала немая сцена, а затем общий вздох облегчения. Вот таким образом удалось организовать первую встречу Насера с доверенным представителем Н.С.Хрущева, положившую начало нашим тесным отношениям с Египтом. Конечно, это сближение на каком-то этапе все равно бы произошло, но тогда, оказавшись в самом центре событий, я воспринимал все по-другому и испытывал большое удовлетворение от нашей работы.
Вскоре после возвращения из Египта Шепилов стал министром иностранных дел СССР (июнь 1956 г. – май 1957 г.) и на своей первой встрече с активом МИД рассказал, какие бывают странные послы, не имеющие контактов с руководителями страны, и какие бывают проворные атташе, роющие ходы в нужных направлениях. На некоторое время я стал популярным человеком в коридорах Министерства иностранных дел и Первого главного управления. В дальнейшем, пока не приехал новый посол Евгений Дмитриевич Киселев, через нашего египетского друга и доброжелателя в течение нескольких месяцев поддерживались наиболее важные контакты с Насером, особенно по вопросам военного сотрудничества.
После прибытия в Египет Е.Д.Киселева тесные отношения с Египтом приобрели открытый характер, разносторонние связи с Египтом стали быстро набирать силу. Помимо
43
посольства и торгпредства в Каире открылись, консульства в Александрии и Порт-Саиде. Преодолевая многочисленные трудности, удалось создать и небольшой культурный центр посольства в одном из торговых районов столицы. Первым его директором был энтузиаст арабистики, впоследствии доктор филологии Павел Георгиевич Булгаков. Начал функционировать представитель Государственного комитета по внешнеэкономическим связям. Сотрудники посольства занялись поисками участка для строительства нового здания советского посольства. В Каир ринулись советские корреспонденты, и два года спустя после визита Шепилова у нас уже были корпункты
В начале 50-х годов египетская общественность еще очень мало знала о Советском Союзе. Информация о нашем государстве поступала в Египет лишь из западных источников. Первую в Египте книгу под названием «Месяц в России» написал о Советском Союзе Ахмед Баха ад-Дин, который с группой журналистов провел в нашей стране около месяца. Побывав в республиках и областях, он честно описал все виденное и слышанное. Египтяне были поражены теплым приемом и добрым отношением к ним со стороны простых граждан и официальных властей.
Дотошные журналисты старались проникнуть всюду и побеседовать с возможно большим числом советских людей. В каждом городе ходили они и по магазинам, и по базарам.
Вместе с Баха ад-Дином в составе группы была известная журналистка Инжи Рушди. На базарах сердобольные , торговки маслом, молоком и сметаной, принимая элегантную худощавость египтянки за крайнюю степень дистрофии, несколько раз пытались угощать ее сметаной.
Широкое распространение в Египте книги «Месяц в России» в середине 50-х годов свидетельствовало о возросшем интересе египтян к Советскому Союзу.
Между тем более чем скромное здание советского посольства в Замалеке буквально было переполнено людьми, а новые сотрудники все прибывали и прибывали. К знакомым и общепринятым дипломатическим должностям прибавля-
44
лись какие-то совсем необычные: советник по сельскому хозяйству, советник по атомной энергетике. Работа, впрочем, находилась всем. Советское посольство стало местом паломничества египтян. Официально пропагандируемая советско-египетская дружба как бы сняла все запреты на посещение иностранного посольства, и мы целый день принимали посетителей, разбирали письма, поступавшие к нам во все увеличивавшихся количествах, работали с многочисленными советскими делегациями.
Бурное развитие отношений носило, надо сказать, довольно неорганизованный характер. Трудно было в этом хаосе выделить действительно важные и полезные для государства дела. Но, так или иначе, посетителей все равно нужно было принимать, нужно было и читать письма, среди которых было много невразумительных и просто малограмотных. Значительная доля посещений и письменных обращений была связана с мольбами о помощи и просьбами о лечении в Советском Союзе. Самыми распространенными болезнями в Египте тогда были глазные. Даже в местных изречениях и пословицах эта печальная сторона египетской жизни нашла свое устойчивое отражение: «Кривой среди слепых — султан», «На двух египтян приходятся три глаза»… В маленькую приемную посольства приходили слепые, хромые и убогие и показывали свои болячки. Один посетитель порядочно перепугал меня, неожиданно показав то, что надлежало показывать венерологу.
Конечно, помочь всем страждущим посольство не могло, хотя очень незначительную часть из этой армии обездоленных с течением времени удавалось все же направить на лечение в Советский Союз. В корреспонденции в основном также содержались просьбы о помощи. Отвечать на эти письма, разумеется, не было никакой возможности, но прочитать их все равно было необходимо, а разбирать эти каракули приходилось с большими усилиями, до боли в глазах.
Попадались среди писем и удивительные просьбы и предложения… Одно письмо, написанное четким и красивым почерком, повествовало о проблеме производства тарбушей (высоких малиновых фесок с черной кисточкой) в Египте, которое, по словам автора, грозило совсем зачахнуть. Письмо явно было написано профессиональным писцом. В ту пору они