Серия «Рассекреченные жизни»
Шрифт:
В институте Примаков сразу стал известным человеком благодаря своей поразительной способности к общению с людьми. Через несколько недель пребывания в институте его уже знали все, и он знал всех. Быть все время на людях, общаться со всеми, получать удовольствие от общения и не
279
уставать от этого — здесь кроется какая-то загадка. Скорее всего, это врожденное качество, помноженное на кавказское гостеприимство и южный образ жизни.
Естественно, что человек с таким темпераментом не мог оставаться вне общественной жизни: тут была и работа в комсомоле, и активное участие в художественной самодеятельности, и (прошу заметить!) большой интерес с первого же курса к студенческим научным кружкам.
На наших театральных подмостках быстро приобрела популярность вокально-музыкальная группа в составе Жени Примакова, Эдика Маркарова и Сурена Широяна.
И вот идет наги караван:
Маркаров, я и Широян…—
пел задушевным басом на музыку модной тогда песни Женя. Караван оказался недолговечным. Очень рано из жизни ушли талантливые, литературно и музыкально одаренные Маркаров и Широян.
Поначалу среди друзей Примакова было больше всего кавказцев. Среди них — бесстрашный, вспыльчивый и неуправляемый Герой Советского Союза Зия Буниятов, воевавший в штрафных батальонах, что наложило отпечаток на всю его последующую жизнь. Наверное, Жене Примакову было лестно дружить со старшим по возрасту героем, перед которым гостеприимно к тому же открывались двери театров, ресторанов и железнодорожных касс. Мое же общение с Зией Буниятовым носило совсем иной характер. Как секретарю партбюро арабского отделения, а потом и всего института, мне все время приходилось разбирать персональные дела героического сына азербайджанского народа, главным образом по части рукоприкладства. Однако учеба Буниятова в нашем институте пошла ему на пользу — он стал азербайджанским академиком и вообще знаменитым в республике человеком.
Всех институтских друзей Примакова перечислить, естественно, невозможно. Тут были и будущие послы СССР в арабских странах Юрий Грядунов и Владимир Поляков, учившиеся с ним в одной учебной группе, тут был и будущий знаменитый писатель Юлиан Семенов, создавший легендарного Штирлица, сначала героя разведки, а затем постоянного персонажа анекдотов. Кстати сказать, по числу;
280
анекдотов Штирлиц и его антипод начальник гестапо Мюллер в конечном счете превзошли героя гражданской войны Чапаева и его ординарца Петьку. Короче говоря, вокруг Примакова всегда шумела веселая и озорная компания умных и находчивых ребят, а он неизменно был в ее центре. Хорошая была послевоенная молодежь: жадная до жизни, деятельная и глубоко патриотичная.
Подвижная натура Примакова, разнообразие его интересов неизбежно привели к некоторым противоречиям с арабским языком. Этот язык, если, конечно, не обладать выдающимися лингвистическими способностями, нужно было упорно долбить, сидя на одном месте, а потом, немного передохнув, снова заниматься беспощадной зубрежкой. Это было не для Примакова.
Или кто-то ему подсказал, или сам он, будучи человеком практического склада ума, дошел до понимания того факта, что арабский язык может сожрать все учебное время и дать к тому же весьма скромный результат, но, так или иначе, он высвободил время для английского языка и для общественно-политических дисциплин, в изучении которых достиг высоких результатов.
Во всяком случае, когда мы надрывались над зубрежкой арабского, Примаков читал умные книги, расширял свои знания по Востоку, по международным отношениям и готовил себя к карьере политолога.
Мне кажется, что уже на старших курсах Женя точно знал, что пойдет в аспирантуру и, став затем кандидатом наук, начнет активную, творческую общественно-политическую жизнь.
Женитьба на землячке из Тбилиси Лауре, женщине энергичной и остроумной, с саркастическим уклоном, рождение сына Саши, а затем и дочери Наны не изменили образа жизни Примакова. Он так же, как и в студенческие годы, продолжал щедро расходовать свое время на общение с друзьями, и у меня даже впоследствии сложилось твердое убеждение, что он поставил нигде не зарегистрированный мировой рекорд по количеству друзей и знакомых. О ком с ним, бывало, не заговоришь, он тут же скажет: «Я его очень хорошо знаю», или: «Он мой хороший товарищ», или: «Он мой очень давний и близкий друг».
281
Успешно закончив аспирантуру и став кандидатом экономических наук, Примаков пошел работать в арабскую редакцию всесоюзного радио и быстро приобрел репутацию знающего и оперативного радиожурналиста, а когда его пригласили на работу в газету «Правда», он вскоре оказался на посту корреспондента газеты в Каире, а это означало, что Евгению доверили главную корреспондентскую точку на Ближнем Востоке.
В Египте Примаков появился уже после того, как я закончил свою первую командировку в этой стране, и мы общались лишь во время моих краткосрочных приездов в Каир, но его репортажи из Египта я читал всегда с большим удовольствием, ибо были они интересны, выразительны и насыщены актуальной информацией.
В нашей прессе довольно часто звучат призывы: «Надо разобраться, с какого времени и в каком качестве Примаков начал сотрудничать с советской разведкой! Какие у него были псевдонимы и вообще что он в ней делал?» Попробую, хотя бы частично, удовлетворить любопытство журналистов. Дело в том, что руководитель корпункта «Правды», органа ЦК КПСС, по существовавшему тогда положению не мог быть привлечен к сотрудничеству в качестве агента. В то же самое время имела место разумная практика поддержания тесных деловых контактов между руководителем корпункта и резидентом КГБ. Между ними происходил постоянный обмен политической информацией. Это было необходимо, чтобы избежать ошибок при оценке той или иной ситуации. Кроме того, был необходим и обмен сведениями на разных людей, чтобы не напороться на каких-либо провокаторов или просто проходимцев. Мог быть у Примакова и псевдоним. Псевдонимы присваивались не только агентуре, но и политическим деятелям и сотрудникам различных учреждений, так как в шифрованной переписке удобнее и безопаснее было назвать псевдоним вместо указания должности и фамилии. Так что в этом вопросе любопытства всегда было больше, чем пищи для него.
Являясь руководителем двух крупнейших академических институтов — Востоковедения и Мировой экономики и международных отношений,—доктор экономических наук, а затем и академик Примаков поддерживал постоянно нор-
282
мальные рабочие контакты с КГБ и в первую очередь с разведкой. Он был инициатором многочисленных симпозиумов, совместных ситуационных анализов, на которые приглашались представители различных ведомств. В этот период возобновились и наши регулярные деловые контакты и дружеские отношения.
Добрый, отзывчивый на чужую боль Евгений никогда не мог причинить кому-либо вреда. Ему совершенно не свойственны чувства зависти, мстительности или злобы, но тем не менее на всех этапах его быстрой научной карьеры и становления его в качестве общественного деятеля появлялись какие-то завистники и недоброжелатели, сочинялись пасквили и анонимки, распространялись сплетни.
Все это не мешало Примакову, однако, работать и получать удовольствие от жизни. Уже при рождении был дарован ему свыше неистребимый заряд оптимизма.
В период, когда Примаков директорствовал в институтах, и даже несколько ранее ему поручались различные деликатные миссии в арабских странах и на Ближнем Востоке. Пробирался он и по горным тропам в восставший Иракский Курдистан, устанавливал дипломатические отношения с Оманским султанатом, уговаривал Саддама Хусейна отказаться от очередных авантюр и тому подобное. И, конечно, во всех этих миссиях именно разведка оказывала ему необходимую помощь. И несмотря на то, что прежнее тайное давно уже в наши дни стало явным, авторы дурацких статей и сейчас с наивностью благородных институток бесконечно задают один и тот же вопрос: «А не лукавит ли Примаков? Ведь вовсе не от «Правды» и не от институтов он совершал эти миссии, а от разведки!» Казалось бы, всем давно уже понятно, что поручения деликатного свойства и вообще все командировки за границу совершались в те времена по решению ЦК КПСС, а предложения по важным миссиям политического свойства вносились в ЦК КПСС Министерством иностранных дел, международным отделом ЦК, КГБ, Министерством обороны и другими ведомствами. Естественно, Евгений мог выезжать для выполнения этих поручений только в своем качестве то ли заместителя главного редактора «Правды», то ли директора института…