Серийный бабник
Шрифт:
Кира нарочно выделила голосом слова «вашим сыном» и «посторонние», намекая, что ей известна тайна появления в семье Бориса. Неизвестно, поняла ли ее Анастасия Владимировна. Но побледнела она изрядно. Даже нос у нее стал белым. А его кончик остался пламенеть отвратительным ярко-алым пятном.
Но Кире некогда было наслаждаться этим зрелищем и своим маленьким триумфом. Она уже поняла: в этом доме она не найдет для Бориса ни помощи, ни поддержки. Анастасии Владимировне и Вовику будет только на руку, чтобы Борис пропал или (что еще лучше!) был убит. Ведь тогда он не сможет претендовать на наследство своего отца. А как ни крути, Борис был сыном Виктора Алексеевича. Даже приемные дети, если они усыновлены, в глазах закона будут приравнены к родным.
Однако для того, чтобы закон встал на сторону Бориса, того еще следовало найти, спасти и доставить в безопасное место.
Сестры между тем, похоже, покорились воле матери и брата. И отошли в тень. Рина теперь рыдала так, что заслужила брезгливый взгляд матери и ненавидящий – Вовы. Кире стало жаль девушку.
– Не плачь! – подойдя к Рине, сказала она. – Свет клином не сошелся на этих тридцати тысячах. Тем более, что все психологи единодушно выступают за то, что платить вымогателям, похитителям и шантажистам ни в коем случае нельзя. Иначе они войдут во вкус. И тогда – пиши пропало.
– Так что же делать? – всхлипнула Рина.
– Попытаемся спасти Бориса. Мы же знаем, кто его похитил.
– Да! Да! – подняла Рина голову, и в глазах ее загорелась надежда. – Это верно.
– А раз знаем, что это дело рук Настиных уголовных родственников, то мы уже на полпути к победе.
На самом деле Кира сильно в этом сомневалась. Но Рина была в таком состоянии, что готова была поверить любому, кто даст ей хоть крупицу надежды.
– Мы должны их найти! – воскликнула она. – Настю и этих ее уголовников!
Но тут ожила безмолвствовавшая до сих пор Нина.
– А почему бы нам не поручить это дело профессионалам?
– Кому?
– Милиции! Все равно они толкутся в доме. Так почему бы не сообщить им то, что рассказала нам Кира?
Вопрос был хорош. Конечно, Слепокурову следовало знать, что на этот раз именно дядя Коля звонил и требовал выкуп за Бориса. Но только при одной мысли о подобном разговоре Кира холодела. Ведь тогда пришлось бы признаться и в том, откуда она знает голос дяди Коли. А из этого признания плавно вытекало следующее.
Они с Лесей не послушались доводов разума и лично Слепокурова и все же затеяли собственное расследование. А ведь он велел им держаться тихо и скромно в сторонке.
Они рисковали своей жизнью, вламываясь в логово матерого уголовника дяди Коли. Да еще выкрав оттуда плененного Костика, но не сообщили об этом в милицию. Фактически они покрыли это преступление!
И, наконец, они вновь упустили Костика, которого (не хотелось об этом даже думать) сейчас могло уже и не быть в живых.
Все эти мысли промелькнули в сознании Киры, и она решительно затрясла головой.
– Нет! Не надо милиции.
И тут ей пришла помощь оттуда, откуда она меньше всего ее ждала. Нина открыла рот и сказала:
– Тем более что милиции уже известно про Настину родню. Что они преступники. И могли участвовать в похищении Бориса.
– Кто из вас им об этом сказал?
– Я, – потупилась Нина. – Мне показалось, что это важно. А что? Разве я неправильно сделала?
– Все правильно! Молодец!
– Ну вот, и раз до сих пор нет результата, значит, ничего не сумели сделать. Наверное, мать Насти, как и сама Настя, тоже не хочет выдавать своего брата.
– Тогда будем действовать сами.
Отчасти Кире эта идея даже пришлась по душе. Тем более, что она знала как минимум еще одного человека, которого это также заинтересует. И она позвонила Лесе. Беседа с подругой была недолгой. Отключив трубку, Кира задумчиво посмотрела на Рину, которая в это время уже собиралась и судорожно пихала ногу в колготки, не замечая, что на той надет меховой тапочек с мордочкой медвежонка и нашитыми на ней ушками.
– Можешь не торопиться, – произнесла она, не дожидаясь, пока по колготкам поползут жирные стрелки. – Насти дома нет.
– А где же она? – замерла Рина, даже не удосужившись спросить, откуда у Киры такая информация.
– Родители сами в тревоге. По их словам, Настя вчера умчалась из дома, никому не сказав, куда направляется. И с тех пор ее нигде нет. Пропала.
– Какой ужас! Ее тоже похитили?
– И сдается мне, что я знаю, чьих рук это дело.
Кира и в самом деле знала, верней, догадывалась. Но догадка основывалась на личных наблюдениях и дедукции. И Кира была уверена, что она верна. Однако озвучила она свою догадку только после того, как они вчетвером заехали к Лесе домой. Да-да! Никакой оговорки. Именно вчетвером. Последним членом их маленькой команды оказался милый Сенечка – жених Нины.
Достаточно было пообщаться с этим мужчиной около получаса, как становилось совершенно понятным: он не способен на убийство. На организацию похищения тоже не способен. Да и вообще, положа руку на сердце, ни на какое решительное действие не горазд. Он был типичным «ботаником», книжным червем и прочее.
На носу у него сидели огромные очки, за толстыми линзами стекол поблескивали по-детски наивные глаза. Тощий и до ужаса вежливый и интеллигентный человек.
В принципе Виктор Алексеевич зря так протестовал против выбора дочери. Сенечку вряд ли интересовали Нинины деньги. Похоже, его вообще не интересовало ничего, кроме темы его докторской диссертации по древней истории какого-то африканского племени. Мысли его витали в далекой Африке. И Кире стало понятно: этот человек в самом деле легко мог несколько дней не осознавать тот простой факт, что если сотовый телефон невесты не отвечает, следует перезвонить ей на домашний.
И что самое ужасное, этот Сенечка явно был влюблен в Нину! Это уж вообще не укладывалось ни в какие рамки! На взгляд Киры и всех остальных окружающих Нину людей, полюбить ее мог разве что слепой. И вот нате пожалуйста! Полюбил, и почти даже зрячий. Минус восемь диоптрий в очках Сенечки погоды не делали.
А вот Лесе жених понравился.
– Скромный, тихий и порядочный! – вынесла она свой вердикт.
– Процитирую тебе классику! Паршивее этих качеств для мужчины не придумаешь!