Серийный бабник
Шрифт:
Кира даже засомневалась. Вряд ли то, что ей рассказала здешняя повариха и остальные про младшего сына Виктора Алексеевича, может быть правдой. Чтобы такой милашка был подлецом и злобным монстром?
– Нет, просто не верится, что он бросит брата в беде!
– Погоди, ты его еще не знаешь! – мрачно буркнула Нина.
Но Рина уже не слушала ни Киру, ни сестру. Она скатилась вниз с такой скоростью, что столкнулась с Вовой в дверях дома.
– Вовочка! – упала она с рыданиями на грудь брата. – Какое счастье! Скажи, ты ведь заплатишь выкуп за Борю?
Кира с удивлением наблюдала, как еще мгновение назад приятное лицо молодого человека внезапно исказилось злобной гримасой. Кончики губ поползли вниз, придавая ему брезгливое выражение. Глаза сузились, и лоб собрался в гармошку. Растерянно отстранив от себя Рину, он кинул вопросительный взгляд на Анастасию Владимировну.
Да, мать тоже приехала с сыном. И сейчас держалась очень уверенно и по-хозяйски. Похоже, она прекрасно понимала, что время ее опалы прошло. Муж погиб. Соперница при смерти и в любом случае не представляет большой угрозы. А ее обожаемый младший сын вот-вот вступит в права наследования. Насчет того, как следует поступить со старшим сыном, у нее было свое мнение.
– Рина, отстань от брата! – хорошо поставленным голосом произнесла она. – Ему необходимо отдохнуть с дороги.
– Но мама! Борис!
– Твое поведение просто недопустимо! Что это за вульгарные рыдания? Посмотри, в каком ты виде! Нос распух! Глаза красные! Ты что, простолюдинка? Не хватало еще, чтобы слуги увидели тебя в таком состоянии.
Но Рина от горя совершенно потеряла голову. И, наверное, впервые в жизни не послушалась свою мать.
– Вова! Прошу тебя, заплати выкуп!
Брат кинул на мать еще один вопросительный взгляд. И, окончательно убедившись, что она его поддерживает, холодно произнес:
– Посмотрим, что можно будет сделать. Но я ничего тебе не обещаю!
– Вова! – взмолилась Рина, которая услышала в голосе брата отказ. – Пожалуйста! Похитители настоящие злодеи. Они его убьют.
– У меня нет наличных!
– Давай займем! Нужно всего лишь тридцать тысяч долларов!
– Всего лишь! – фыркнул Владимир. – Ты хоть понимаешь, что это огромные деньги? У меня нет такой суммы наличными.
– Давай продадим твою машину! У тебя же стоит в гараже.
– Спятила? А на чем я тогда буду ездить? На папашиной развалюхе? Или на «мерсе» мачехи? Чтобы надо мной вся тусовка ржала?
– Вова, ну, пожалуйста! Сделай что-нибудь! Найди деньги!
– Даже если я их и найду, то чем потом отдавать?
– Если хочешь, вычти эти деньги из моей доли наследства! С любыми процентами!
Мгновение Владимир колебался. Но нет, корысть не перевесила в нем ненависти к старшему брату. Интересно, за что же он его так ненавидит?
– Нет! – резко произнес он. – Еще неизвестно, оставил ли тебе отец хоть что-нибудь! А своей частью наследства я не собираюсь рисковать!
О-па! Похоже, прикинула Кира, наблюдая эту сцену, либо этот Владимир законченный ублюдок, либо мамочка просветила любимого сынулю, что Борис вовсе не родной ему брат. Да если говорить до конца и честно, то и не брат вовсе. А скорей всего, оба ее предположения верны. Потому что хороший человек не пожалел бы денег на выкуп за своего близкого. Пусть бы тот и не приходился ему родным братом. Но ведь они выросли вместе под одной крышей. И речь ведь идет о каких-то несчастных тридцати тысячах долларов.
Особенно если учесть, что сам дом стоит не меньше миллиона баксов, а в гараже отдыхают три машины, каждая из которых может быть легко отдана в счет выкупа.
Рина тоже прекрасно это понимала. Но, не обладая никаким личным имуществом (у бедняжки и у ее сестры даже личных машин не было), она не могла ничем распоряжаться. Фактически при живом отце Рина была нищей заложницей его милости. Захочет, даст денег взрослой дочери. Захочет, запрет в четырех стенах. А теперь те же функции взял на себя ее брат.
Впрочем, Кира тут же одернула себя. Нечего ей жалеть Рину и ее сестру! Другие на их месте могли бы и почесаться. К примеру, оторвать свои пухлые задницы от мягких подушек и идти работать. Глядишь, заодно и похудели бы немного! Однако сейчас все это было бесполезно. Тридцать тысяч за один день не заработаешь.
Рина это прекрасно понимала. И Нина тоже. И потому она присоединила свой голос к голосу сестры, которая продолжала умолять брата, в чьих руках отныне была сосредоточена львиная доля отцовского состояния. Конечно, при условии, что Борис окончательно сгинет. При этой мысли Кира похолодела. Ой, не даст Вовик денег! Нет, не даст!
– Рина, отстань от меня! – с раздражением произнес тем временем Владимир, отцепляя от себя руки сестры. – Я хочу отдохнуть с дороги. Я устал!
В его голосе послышались неприятные визгливые нотки. Лицо окончательно исказилось в недовольной гримасе. И даже постороннему наблюдателю было понятно, что ничего он ни делать, ни смотреть не станет. И вообще, палец о палец не ударит, чтобы спасти старшего брата.
Внезапно он поднял глаза и столкнулся взглядом с Кирой. Прочитав в нем не слишком лестный отзыв о себе, Вовик побагровел и, топнув ногой, завопил:
– Это кто такая? Я же велел всей прислуге убираться к себе! Никого не хочу сейчас видеть!
Сестры принялись что-то вполголоса ему втолковывать. Видно, объясняли, что Кира – их гостья. И пригласил ее Виктор Алексеевич.
– Мне все равно, кто ее пригласил! – завизжал Владимир. – У нас в доме горе. Пусть она убирается! Мама! Скажи ей! Нам не нужны в доме посторонние!
Анастасия Владимировна выступила вперед. И поманила пальчиком Киру к себе.
– Не трудитесь! – опередила ее Кира. – Я уже ухожу! Я вижу, что вы с вашим сыном чудесно ладите. Посторонние вам в самом деле не нужны.