Серийный бабник
Шрифт:
– Спросил у меня что-то, – рассказывала она. – Уж теперь и не припомню, что именно. Но вроде того, есть ли тут кафе поблизости. А потом предложил вместе посидеть.
Так как Виктор вел себя безукоризненно, неприличных предложений не делал, рук не распускал и всячески за своей дамой ухаживал и дарил ей подарки, то Светлана время от времени соглашалась с ним встречаться. Тем более что у Виктора всегда имелись подношения – фрукты, дорогая икра и даже крабы, которые в России, почти со всех сторон окруженной морем, во время советской власти были почему-то жутким
– Это уж теперь я понимаю, что не меня он ими закармливал, а своего будущего наследника. Микроэлементы, как теперь говорят, и прочая хренотень. В таблетках-то я ничего пить бы не стала. А вкусности хомячила только так! За ушами трещало!
Подобный контроль за беременностью протекал не один месяц. Почти до самых родов Виктор был рядом со Светланой. А она только радовалась, что у нее есть такой надежный и преданный друг. Юрик-то, как уже говорилось, сразу же отвалился. Так что Светлану грела мысль, что хоть кому-то она продолжает быть интересной. Впрочем, Виктор сразу же дал понять Светлане, что брак у него прочный. И хотя жену свою он не любит, но у них две дочки. А он мечтает о мальчике, о сыне.
– Вот тогда бы мне, дуре, и смекнуть, чего он возле меня вертится! Ребенка он моего хотел заполучить. Да говорю же, доверчива я была без меры.
На взгляд Киры, тут речь шла, скорее, не о доверчивости, а о феноменальном самомнении. Но теперь это было совершенно неважно. И Кира воздержалась от своих комментариев. Вместо этого она решила выяснить, что побудило Виктора к такому поступку.
– Но я так понимаю, этому человеку был нужен только сын. Девочка его бы не устроила?
– Только сын, – подтвердила Светлана. – Ему повезло, у меня родился мальчик.
– А если бы девочка?
– Попробовал бы еще раз, – пожала женщина плечами. – С другой женщиной.
Но все эти подробности Светлана узнала примерно месяца два назад, когда к ней явилась молодая симпатичная женщина. И, представившись Людмилой, рассказала Светлане о ее сыне, которого сама Светлана никогда не видела, массу интересного. Светлана ее не прогнала, хотя вначале и не очень поверила странной гостье.
– Ведь столько лет прошло, а сын мне до сих пор снится. Других-то детей мне бог не дал. И уж как я жалела, что послушалась тогда врачиху и уступила ребенка. Отдала бы в детский дом, в любой момент могла бы разыскать и назад попытаться взять.
Кира не стала разуверять женщину. Зато сказала, что думала:
– Но ведь вы могли бы действовать через ту женщину, через врача, которая и провернула всю эту аферу. Возможно, даже вернуть сына. Или во всяком случае повидать его. Хотя бы тайком.
– Если бы! – горько воскликнула Светлана. – Умерла та женщина. Болячка какая-то к ней прицепилась. И за несколько дней сгорела.
В общем, как поняла Кира, бумаги, которые бы подтверждали, что Борис не родной сын своих родителей, а приемный, имелись только у Виктора Алексеевича. Его молодая жена каким-то образом наткнулась на них. И по вполне понятной причине они крайне ее заинтересовали. Людмила решила выяснить все до конца. Она разыскала Светлану, чье имя также было в бумагах. И навестила ее, не забыв прихватить с собой и фотографии своего мужа в молодости.
Светлана, даром что совсем спилась, но на фотографиях сразу же признала того ухажера, который осыпал ее пищевыми подарками в дни ее беременности.
– Вот тогда-то я и смекнула, чего он возле меня крутился! – горячо воскликнула Светлана, явно до сих пор возмущенная обманом. – И сразу же в Людкин рассказ поверила. И в документах мне смотреть не нужно было. Все сразу само на свои места встало. И Виктор этот странный с его мечтой о сыне. И вообще все.
И, увлекшись, Светлана стала рассказывать дальше.
– Мы с Людкой несколько раз встречались. Она ко мне приезжала и все так подробно расспрашивала. Про отца Бориса и про мою родню. А потом и Бориса ко мне привела.
– Сама?
– Я ее очень об этом просила, – ответила Светлана. – Ну, Людка – она добрая душа. Обещала. И не обманула, главное дело!
Встреча, правда, получилась трогательной лишь с одной стороны. Светлана самозабвенно рыдала. А Борис выглядел шокированным. Настоящая, биологическая мать привела его в ужас. Узнав, что по происхождению в нем нет ничего благородного от тех предков, кого он привык считать своими бабушками и дедушками, он был потрясен и унижен.
– Так и сказал мне, что не желает меня знать, – пожаловалась Светлана. – Только я его за это не виню. Бедный мой сыночек. Ни любви материнской не знал, ни ласки. Виктор и его жена приемыша любили и баловали, пока их собственный родной сынок не родился. А после уж приемыш им в тягость стал.
– Зачем же брали чужого, если своего вскоре родили?
– Да не знали, что получится у них. Врачи им приговор вынесли, что после двух дочерей других детей не будет. А потом чудо случилось, не иначе. Вот сынок у них, Борьке на горе, и родился.
Рассказ Светланы заставил Киру совсем по-другому взглянуть на взаимоотношения в семье Виктора Алексеевича. Что же, теперь по крайней мере понятно, отчего Виктор Алексеевич отказывался заплатить за Бориса шантажистам. И вообще довольно спокойно воспринял угрозу, которая нависла над его жизнью. То, чем он с легкостью пожертвовал бы для своего родного сына, показалось ему непомерно великим, когда речь зашла о приемыше.
– Что же, похитителям не повезло, – заключила Леся, выслушав доклад своей подруги о проделанной ею за сегодняшний день работе. – Они похитили не ту жертву.
– Это уж точно. Нужно им было дождаться, когда младшенький из Лондона приедет. За него бы Виктор Алексеевич и его жена последнюю рубашку отдали, а не только сто тысяч.
– Да уж! Сто тысяч для них копейки.
– Наверное, за Вовика они и миллион бы отвалили.
Задумчивость, которая прозвучала в словах подруги, Лесю неприятно поразила.
– Ладно, не будем отвлекаться, – сказала она.
– Да, не будем. Бедный Виктор Алексеевич из участия в соревнованиях выбыл.
– Из каких таких соревнований? – удивилась Леся.