Серое сердце
Шрифт:
Он внезапно помрачнел и отодвинулся от Октавии, строго глядя на неё. Кобылка замерла, не смея двинуться — а он всё смотрел, пытаясь понять, что же в этой грязной оборванке смогло его привлечь. Неужели только умение хорошо играть на паре музыкальных инструментов? Нет, в ней существовало что-то иное, что-то особенное, притягивающее короля словно магнитом. Стоит ли избавиться от этих колдовских чар? Одна его мысль — и она полетит вниз, а ему всего-то и нужно будет делать, что ничего не делать. Снять, разбить оковы этих жалостливых глазок, этих дрожащих копытц, этого ласкового голоса… Со времён падения Селестии
Но ведь он всегда сможет покончить с ней по первому же своему желанию? Холодным клинком, заклятием, своими собственными или чужими копытами. Нет ничего страшного в том, что ему пришлась по вкусу игрушка — либо она под конец наскучит ему и будет пылиться рядом с другими, или же он сломает её — и выбросит прочь. Подумав так, Сомбра направил дрожащую пони к себе и принял её к своей груди — магия рога разлилась по телам обоих, засветилась ещё более ярким светом, вспыхнула — и король вместе со своей пленницей вмиг исчезли, оказавшись далеко за пределами Мэйнхеттена.
*
Шайнинг Армор был обеспокоен тем, сколько стражи появилось на улицах Понивилля. Хотя при виде него их морды обычно принимали весьма достойный вид каменных стражей, но глаза закрыть он им не мог — и кто-нибудь из них был способен обратить внимание на возвышенности в ткани плаща следовавшей за Армором единорожки. Сомбра ни в коем случае не должен был узнать, что ещё оставался в мире аликорн — иначе всем надеждам пришёл бы печальный конец. Потому он и вёл свою любимую окольными путями, позади домов, по садам и глухим улочкам, только бы не попасться никому на глаза. По счастью, простые пони трепетали перед воинами Сомбры и с наступлением темноты попрятались по домам — а с первыми лучами солнца, когда Октавия ещё спала, постанывая во сне, а Сомбра продолжал печально водить копытом по одеялу, погруженный в свои мысли, Ми Аморе Каденс, племянница Селестии, спешила за Армором к выходу из города.
– Но куда мы пойдём?
– спросила она на бегу.
– Мы и так…
– В столицу, - не останавливаясь ответил ей Армор.
– Пора тебе увидеться с тётей.
– Но Сомбра может почувствовать меня там!
– Сомбра сейчас уехал в Мэйнхеттен. А когда вернётся, то его будет ждать очень приятный сюрприз!
– Что же, в этом наш единственный шанс, - согласилась Каденс.
– В крайнем случае, я попытаюсь одолеть Сомбру одна. Он не ждёт нападения!
Тут Армор остановился и оглянулся на неё. Каденс тоже замерла — тогда жеребец подошёл к ней и потёрся щекой о щёку.
– Ты не одна. Мы свергнем тирана вместе — и тогда на нашей земле снова воцарится мир.
Печальные глаза Ми Аморе взглянули на жеребца с такой тоской, что он отшатнулся.
– Нет, мой друг, - покачала головой кобылица и отвела взгляд.
– Миру уже никогда не воцарится на обломках двух королевств. Всё, что мы можем — это сделать нашу участь чуточку лучше, не дать злу победить в полной мере. Но мира нам уже не изведать — слишком изменились пони под властью короля Сомбры, слишком много яда проникло в их души.
– Не ты ли принцесса Любви и не твоя ли сила в том, чтобы изгонять злобу и ненависть из сердец пони, замещая их любовью?
– Шайнинг преодолел шевельнувшееся в глубинах его души чувство и взял Каденс за копыто, притянув его к груди.
– Мы можем вернуть нашу Эквестрию со всем её светом — нужно лишь только победить Сомбру, тогда пони и без нашей помощи начнут меняться. А когда они отступят ото зла, повернуть их к добру будет гораздо легче.
– Ты говоришь словами своего отца… - мягко произнесла Каденс.
– Он хорошо обучил своих детей.
– Твайлайт считает, что пони удастся заставить быть добрыми при помощи магии, - усмехнулся Шайнинг.
– Так что не говори о нас, пока полностью не узнаешь.
Тут уж принцесса рассмеялась тонким звонким смехом.
– Так чего же мы ждём? Тебе пора вновь воссоединить няню и её жеребёнка! А я уж смогу отогнать от Твайлайт дурные мысли и оградить её от плохих поступков!
Они снова поскакали по улицам — теперь-то долго бежать им не пришлось, потому что уже через минуту Шайнинг первым выскочил на перрон железнодорожной станции Понивилля. Пока находившиеся там пони склонили головы перед стражем Сомбры, белый единорог быстро пропустил укрытую плащом фигуру в последний вагон и сам нырнул за нею.
Вагон был пуст, если не считать развалившегося на переднем сиденьи пони. И это Армора удивило и обеспокоило — он заказывал место в этом поезде для одной из послушниц короля Сомбры, который организовал целую школу тёмных магических искусств. Какой пони, нарушая приказ, осмелиться разделить компанию с такими личностями, как тёмная колдунья и один из самых приближённых к королю стражей?
– Эй!
– бесцеремонно выкрикнул Армор.
– Кто вы — и что здесь позабыли?
Пони не спеша потянулся и слез на пол. Когда он развернулся к Армору мордой, тот нахмурился и вышел вперёд, загораживая собой Каденс. Сверкающий золотом меч возник в его синем магическом поле, и это вызвало улыбку на морде капитана Трикси Лунамун. Синяя единорожка прикрыла глаза и с её сиденья вверх подлетел длинный клинок с роскошной зубоятью.
– Шайнинг Армор — вы арестованы, - с нескрываемым удовольствием в голосе произнесла она.
– Трикси сопроводит вас под суд короля Сомбры!
– Какая наглость!
– вспыхнул Армор.
– В чём меня обвиняют?!
– В предательстве, - под стук колёс объявила Трикси. Поезд тронулся и в то же время дверь между вагонами распахнулась и к Трикси присоединились ещё несколько пони, закованных в чёрные доспехи и вооружённых либо короткими мечами, либо устрашающими пиками. Все до одного были единорогами - они разбежались по вагону, встав на сиденья и изготовив к бою оружие.
– Ах, так… - Армор слегка развернул меч остриём к нападавших.
– Ну же — подходите! Чтобы взять меня живым, вам самим придётся рискнуть своими жизнями!
Прежде, чем Трикси смогла ответить, мягкий голос шепнул на ухо Шайнингу:
– Этого не требуется, дорогой.
А в следующий миг волна розовой энергии буквально затопила весь вагон, исключая только то место, где стояли Шайнинг и Каденс. Сверкнули несколько вспышек лопающихся защитных экранов — и свет магии померк, оставив на полу несколько пони, влюблёнными глазами смотревших на единорога и аликорна. По-настоящему влюблёнными — магия Каденс лишила их воли, отдав в безграничное владение бунтовщикам.