Серпантины судьбы
Шрифт:
Стук в мои двери раздался за две минуты до назначенного времени. Он был одет в синие джинсы и темную футболку с яркой эмблемой Tommy Hilfiger. Черные волосы были слегка влажными. Похоже, Александр тоже прошел через душ, прежде чем прийти ко мне.
– Что-нибудь выпьете? – уточнила я, кивая в сторону бара, предоставленного постояльцам гостеприимными хозяевами.
– Нет, думаю, что мне сегодня нужно быть со свежей головой!- усмехнулся мужчина уголками губ.
– Честное слово, я не буду покушаться на вашу честь! – попыталась пошутить
Он резко выдохнул, провел ладонью по волосам:
– Я так-то шутки понимаю и принимаю. Но в вашем присутствии, Маша, теряю способность разумно мыслить. Вот, даже как последний дурак только что в этом признался, - он скорчил виноватую мордашку и пожал плечами.- И я очень надеюсь на вашу честность.
– Честность?- моя бровь удивленно поползла вверх. – Вы хотите сказать, что я успела вас где-то обмануть?
– Я буду предельно откровенен с вами. И надеюсь на взаимность. Я душу вытряс из Шмаевича, чтобы узнать, кого он мне подсунул вместо восхитительной девушки, с которой я просел прекрасное время в Париже, - улыбка Снега вышла кривой. А в моем животе внезапно проснулся рой бабочек. – И я сделал все возможное и невозможное, что бы вас найти.
– Подлец Шмаевич! Он не должен был меня раскрывать, - покачала в ответ головой.
– Вы об этом жалеете? – синие глаза выжидающе прищурились.
– Да ни за что! Это его проблемы, в конце концов.
– Тогда идем. Столик в кафе нас ждет.
Мужчина подставил мне локоть. И мы чинной парой отправились в заведение.
***
По факту это оказался скорее кабак, чем кафе. Кирпичные стены были практически метровой толщины. Маленькие окна плохо пропускали дневной свет, поэтому внутри царил полумрак. Стоящие на столах свечи освещали для желающих некое интимное пространство, создавая иллюзию, что вы в зале лишь вдвоем.
Входящих у дверей встречал бородатый мужичок, скорее, похожий на домового из сказки, чем на официанта. Он провожал гостей до свободных мест. Нам с Александром достался столик у окна, через которое ничего не было видно. На Одан уже спускались сумерки. Снег показала себя внимательным мужчиной, отодвинув для меня тяжелый стул. По нашему первому свиданию я такого не запомнила.
– Маша, что вы на меня так странно смотрите? – усмехнулся мужчина, усаживаясь на свое место.
– В Париже вы мне стул в кафе не отодвигали, - пожала я плечами, сама не понимая, зачем это озвучила.
Он криво усмехнулся:
– Сейчас столько последовательниц феминизма, что часто просо не знаешь как вести себя с понравившейся женщиной. Поэтому я руководствуюсь целесообразностью. Тот стул вы пододвинули с легкостью, а этот было не поднять.
Я просто кивнула головой, соглашаясь с ним. Меню оказалось на глаголице. И если я с легкостью на слух могла воспроизвести любой язык, то в чтении таким талантом не обладала. С глупым видом уставилась на палочки и закорючки, пока Снег деловито изучал содержимое.
– Вы понимаете, что там написано? – уточнила я. Вдруг он просто изображает умного, а потом выбор блюд доверит мне?
Но мужчина не разочаровал меня:
– Понимаю. А что здесь странного?
– Здесь все написано на глаголице, азбуке, которая в остальном мире считается вымершей. Только где-то на Балканах, я слышала, на ней пишут церковные книги.
Александр удивленно посмотрел на меню:
– Странно, но я даже не задумался об этом! Но с легкостью читаю текст. А откуда его знаю, сказать не могу, потому что не знаю.
– У каждого свои недостатки! – ответила я цитатой из популярной комедии[1].- Сделайте, пожалуйста, заказ за меня. Я вашему вкусу доверяю.
Когда подошел официант-домовой, снег заказал отбивные на косточке, овощной салат и морс из клюквы.
– Что-то еще? – вопрос был адресован мне. Я отрицательно покачала головой. Судя по тем блюдам, что стояли на соседних столах, порции были по истине исполинскими. И я боялась, что просто не осилю даже что-то одно.
Пока на кухне готовился заказ, мы потягивали вкусный травяной настой. И мужчина задал вопрос, которого я боялась и в тоже время хотела объясниться:
– Маша, скажите, как вам удалось так точно загримироваться под Ниночку Шмаевич? Я согласен, что рост у вас все-таки отличается. Но вот лицо в тот момент было точь в точь.
– В этой стране перестаешь удивляться чему-либо, даже магии, - выдохнула я. – Мой наставник сказал, что я бертроил – призрак из будущего. Следовательно с легкостью могу менять свое тело. Оно не настолько закостенело, как обычное человеческое. Это оказалось правдой. Но что это значит для меня, я не знаю.
– Маша, а какого цвета ваша кровь? – этот вопрос был уже неожиданным.
– Красная, а что? – уточнила я, не зная, откуда ждать подвоха.
– Я всегда считал, что у бертроилов она золотистая, - пристальный взгляд синих глаз казалось прожжет дыру в моем лице. Я смутилась:
– Она была золотистой, когда я была совсем ребенком. Но мне делали несколько переливаний человеческой крови. А во взрослом состоянии ее цвет помогал поддерживать секс.
– В смысле секс? – брови мужчины удивленно поползли вверх.
Я опустила глаза, не зная как смотреть на него после такого признания. Но я должна была это сказать, если мечтаю о будущем с этим мужчиной.
– Когда у меня долго не было секса, она становилась золотистой. Но банальный оргазм возвращал красный цвет. А откуда вы про это знаете? – запоздало спохватилась я.
– Дело в том, что я тоже бертроил. Узнал об этом очень давно. Но впервые вижу другого бертроила перед собой.
– Если мы с вами энергетические слепки кого-то, то где хранятся наши материальные тела? Неужели в каком-то другом измерении? – этот вопрос мучил меня с того самого разговора с Алексеем Геннадьевичем.
– Честно говоря, я об этом не задумывался. Но хочется верить, что они не лежат где-то в коме, обвешанные медицинскими трубками.