Серпентина
Шрифт:
Скайбрайт открыла все решетчатые ставни в спальне, мягкий летний ветерок проник в комнату, принося нежный аромат цветов апельсина. Дневное солнце отбрасывало косые линии на бледно-зеленые стены. Скайбрайт только начала натирать зеркало у туалетного столика, когда Чжэнь Ни коснулась ее плеча, напугав ее.
– Я могу поговорить с тобой в прихожей, Скай? – сказала госпожа.
Оставив тряпку, которой она убиралась, на столике, Скайбрайт проследовала за госпожой в просторный зал. Двери вели во дворе, но были закрыты, чтобы оставить девушек
– Да, госпожа? – сказала Скайбрайт, видя, как счастлива Чжэнь Ни, чьи щеки раскраснелись. Ее выразительные глаза словно светились изнутри.
– Я хочу, чтобы ты поговорила с Лэн, - сказала Чжэнь Ни приглушенным голосом.
Паника сковала Скайбрайт.
– О чем?
Госпожа мягко рассмеялась и коснулась рукава Скайбрайт, как она всегда делала, когда хотела заставить Скайбрайт что-то сделать.
– Не глупи. О чем-нибудь, - прошептала она. – Я хочу, чтоб ты узнала ее лучше. Ты так тиха, когда она рядом. Я хочу, чтобы вы подружились, Скай.
Скайбрайт почти вздохнула.
– Я ваша служанка, госпожа. Мне не положено говорить с госпожой Фэй…
– Сделай это ради меня, Скай. Пожалуйста? – Чжэнь Ни схватила ее за запястье и втолкнула в спальню. – Я оставлю вас двоих ненадолго, - сказала она и закрыла зверь снаружи, выйдя во двор, пока Скайбрайт не ответила.
В этот раз Скайбрайт громко и недовольно вздохнула.
Чжэнь Ни всегда делала так, как хотела.
Скайбрайт расправила плечи и прошла в спальню. Лэн сидела на краю кровати Чжэнь Ни, сжавшись. Если забыть о ее громком смехе, Лэн говорила тихо и была замкнутее Чжэнь Ни. Но она была гостем в особняке Юань. Девушки безмолвно друг друга разглядывали, а потом Скайбрайт сказала:
– Вам что-нибудь принести, госпожа? Чай? Может, фрукты или сладости?
Изогнутый рот Лэн растянулся в улыбке, и Скайбрайт пришлось отметить, что у нее красивая, яркая и открытая улыбка. Но стоило представить, как госпожа целует полные губы Лэн, краснеет, как тогда, когда она обнаружила их ранним утром, и Скайбрайт снова ощутила то смятение и шок. Она завидовала. Не тому, что госпожа решила разделить кровать с другой девушкой, а тому, что Лэн прочно поселилась в голове Чжэнь Ни. А что осталось в ее сердце для нее?
– Прошу, зови меня Лэн.
Скайбрайт напряглась. Девушка просила ее нарушить одно из главных правил поведения.
– Я не имею права обращаться к вам по имени, госпожа, - Скайбрайт склонила голову, чтобы подчеркнуть свои слова.
Тишина была неудобной.
Наконец, Скайбрайт подняла голову, увидев, что Лэн покраснела, сжимая в руках вышитую простыню Чжэнь Ни.
– Прости, Скайбрайт, - сказала она сдавленным голосом. – Я пришла из бедного дома, у нас нет личных слуг. Хорошо, что у нас есть хотя бы повар и домработница, что помогают матушке, но они не живут с нами.
– Не стоит извиняться, госпожа Фэй, - Скайбрайт изначально знала, что семья Лэн не так богата, как Юани, но не осознавала, насколько. Они неловко смотрели
– Может, мы не так и отличаемся? – сказала Лэн, смущенно улыбаясь.
«Нет», - подумала Скайбрайт и прикусила язык. Как бы ни была бедна семья Лэн, как бы ни был низок ее статус, она все равно была выше служанки. И пусть у Скайбрайт туника была богаче, а рукава были вышиты красивее, это было лишь из-за желания Чжэнь Ни. Ее госпожа баловала ее, ведь они любили друг друга, но этот разговор только показывал, как Скайбрайт отличалась от Лэн, и каждая была в ловушке собственного статуса.
Видя, что Скайбрайт не собирается отвечать, Лэн сглотнула и попробовала еще раз.
– Чжэнь Ни так высоко о тебе отзывается, - лицо Лэн смягчилось, когда она произносила имя ее госпожи. – Ты ей как сестра.
– Мы росли вместе с самого детства, - ответила Скайбрайт. – Мы и дня порознь не проводили, - ее голос оборвался, а глаза защипало от слез. Эта простая правда показала, как много изменилось для Скайбрайт и Чжэнь Ни за последний месяц. Сколько Скайбрайт потеряла. Казалось, что от нее все ускользает, ведь Чжэнь Ни влюбилась и отказалась выходить замуж. Потому что Скайбрайт узнала, что не была смертной. И она не знала, как закрыть эту брешь между ними.
– Я завидую, - сказала Лэн. – У меня лишь одна сестра, и она на шесть лет меня старше. Мы никогда не были близки, я и вижу ее раз в год.
Что Чжэнь Ни от нее хотела? Чтобы Скайбрайт прыгнула на кровать и предложила Лэн сыграть в го? Хотя Лэн была стеснительной, но Скайбрайт видела, что она пытается быть дружелюбной, но Скайбрайт не могла отвечать ей не официально, не как слуга. Служанкой она была всю жизнь, и было непонятно, зачем Чжэнь Ни хотела, чтобы она совершила невозможное и нарушила этикет, потому что ей так захотелось.
Чжэнь Ни вернулась, пощадив ее, неся в руках поднос, полный сладких булочек, соленых грецких орехов и нарезанных персиков и апельсинов. Она улыбнулась им, развернувшись, словно играла в создание пар, и ей это удалось.
– Я не помешала? – весело сказала она. – Я попросила Ориолу принести чайник чая.
Радуясь, что ей нашлось дело, Скайбрайт забрала у госпожи поднос и принялась расставлять угощения на эмалированном чайном столике.
– Чем займемся остаток дня? – спросила Чжэнь Ни, обхватив рукой плечи Лэн.
– Поиграем, - ответила Лэн. – Но чтобы и Скайбрайт участвовала.
Чжэнь Ни уткнулась пальцем в подбородок.
– Мы не можем сочинять поэзию или играть в декламацию. Го и шахматы тоже не подходят, - она надула губы, и Лэн за ней повторила. Они рассмеялись, и Скайбрайт отвернулась от них, чувствуя себя посторонней, желая, чтобы Ориола поторопилась с чаем, чтобы она разлила его, отвлекаясь. – В карты, - сообщила торжественно Чжэнь Ни. – Как только закончим с чаем, - госпожа осмотрела спальню и нахмурилась. – У нас только два стула. Я и не замечала этого. Ты можешь принести еще один, Скай?