Серпентина
Шрифт:
Чжэнь Ни опустилась, чтобы они были на одном уровне.
– Это случилось, Скай, - прошептала она. – У меня начались месячные.
Скайбрайт прижала руку к губам.
– Госпожа… - но что-то во взгляде Чжэнь Ни прервало ее слова.
– Я испачкала кровью простыню. Ты должна снять ее и постирать. Скрыть следы, - Чжэнь Ни замолчала. Скайбрайт знала ее всю жизнь, но впервые видела такой яростный взгляд. – Мама никогда не узнает.
Глава вторая :
Скайбрайт
Они с Чжэнь Ни разделили завтрак из рисовой каши и маринованных огурцов в тишине. Когда она заговорили, то делали это приглушенными голосами. Она заварила лечебный чай, чтобы облегчить боли госпожи, и сказала всем, что Чжэнь Ни страдает от головной боли и нуждается в тишине и покое.
Лес возвышался и словно склонялся в приветствии. Вскоре она зашла глубоко в лес, идя по знакомой, едва заметной тропинке к ручью. Вне особняка было хорошо, особенно, сегодня. Когда она спросила, Чжэнь Ни описала ей боли, как будто кто-то сжимает низ живота в кулак, и это вызывает такую боль, какую она никогда еще не ощущала. Скайбрайт помнила жар, которым страдала ночью ранее в лихорадочном сне, и тогда ее нижняя половина разбивалась на части и склеивалась вновь.
Она поставила корзинку на камень и встряхнула простыню, поднимая квадратный кусочек мыла. Скайбрайт пела, пока работала, наслаждаясь теплом солнечного света на своей голой шее, ее волосы были стянуты в два тугих пучка на затылке. Она отмывала пятно и думала, как там Чжэнь Ни справляется сейчас без нее, думала о том, когда у нее начнется такое же.
Четкое изображение чешуи змеи вспыхнуло в ее сознании – пошевелился раздвоенный язык – и она вздрогнула. Скайбрайт сильнее впилась в простыню, стирая ее, пока пятно не исчезло, а ее руки не загрубели.
– Хорошее утро для песен, - сказал позади нее мягкий голос – мужской голос – и Скайбрайт вскочила на ноги, поворачиваясь и выставляя перед собой кусок вспененного мыла как оружие.
Юноша улыбнулся.
– А ты быстрая, - он выхватил деревянный посох, что был длиннее, чем он, достаточной длины, чтобы он смог ударить по голове, не сделав ни шагу.
Она скривилась.
– Ты напугал меня.
– Извиняюсь, - он склонил голову.
Ему было не больше семнадцати, он был в коричневой тунике без рукавов, что открывала тонкие руки. Его глаза были почти черными. Скайбрайт сделала маленький шаг вперед. Он поднял подбородок, словно с вызовом, и она увидела красную отметину на его шее, словно его сжимали за горло, что оставило след на коже.
– Ты… он, - сказала она.
– А ты она. Девочка, что подглядывала на дереве, - рассмеялся он тепло и открыто.
–
– Искала сбежавшего кота? – предположил он.
Она улыбнулась вопреки себе. Скайбрайт никогда не разговаривала так близко с мальчиком своего возраста, разве что для того, чтобы заплатить за овощи на рынке.
– Я Кай Сен, - он поклонился, обеими руками сжимая посох, и он оказался параллелен земле.
– Скайбрайт, - застенчиво кивнула она.
Он указал на ее стирку.
– Я не хотел вмешиваться. Не против, если я немного здесь отдохну?
Скайбрайт вернулась к полосканию простыни, а он сел рядом с ней на берегу ручья. Чувствуя себя неуютно, она была рада, что он смотрел на воду. Их окружали толстые деревья, и казалось, что они – единственные люди в этом районе. Он прикрыл глаза и поднял голову к небу, словно связываясь с ним. Она погрузила простыню в воду, ударяя по ней, чтобы хоть немного пошуметь.
– Так ты подглядывала? – спросил Кай Сен, нарушив тишину.
Она заправила прядь волос за ухо.
– Госпожа попросила меня. Она всегда полна диких идей.
– И стоило карабкаться туда?
– Я увидела тебя, - она выжала простыню и поняла, что ее простое замечание могло быть понятно иначе. Она вообще-то не была такой скромной, но он действительно был самым интересным из того, что она видела с дерева. Замерев, она решила закрыться мокрой простыней.
Его темные брови поднялись, а потом он рассмеялся еще раз. Ей понравился его смех – живой и непринужденный.
– Надеюсь, залезть туда было просто, - он улыбнулся ей, его пальцы искали камешки у края воды. Его ладони были широкими и загорелыми. Она встряхнула простыню и расправила ее на камне, устроившись рядом с ним, лишь посох был преградой между ними.
– Почему ты не похож на остальных? – спросила она.
Он бросил камешек в воду, тот один раз подпрыгнул, а потом утонул.
– А ты прямолинейна.
Как она вообще может говорить с мальчиком? Как это происходит? Она не понимала. Все, что Скайбрайт знала, было то, что эта близость тревожила ее, она не могла это объяснить.
– Моя госпожа тоже так говорит.
Он бегло взглянул на нее, и она вспомнила, как он изучал ее на огромном расстоянии с площади храма, словно мог видеть ее душу.
– Твое лицо открыто, да, - уголки его рта приподнялись, когда он бросил следующий камешек в ручей. – Я не похож на остальных, потому что я не совсем монах.
– Ах, - она вскинула брови, но он не посмотрел на нее.
– Я учился и тренировался в монастыре как монах. Но мне не позволили принести обет из-за этого, - он поднял подбородок. Отметина была ярко-красной, она такую не видела никогда, из-за метки часть его горла была цвета плоти и казалась уязвимой.
– Но это лишь отметина, - сказала она.