Серые ангелы. книга 1. В аду воды нет
Шрифт:
Опять нависла пауза. Анна медленно цедила виски. Потом поставила тумблер на столик.
– А почему твои так называемые серые допускают, что бы чёрные в наглую разводили несчастных жителей славного города Красноярска? Или не только Красноярска. Как я поняла из твоего рассказа, у них полномочия этаких паладинов, полицейских с местной духовной базы? Вот и пресекали бы в зародыше уже сам факт сношений между людьми и низшими.
– Не всё так просто. Если сделка происходит на добровольной основе, серые ангелы не имеют право вмешиваться. Для них тоже существуют свои правила и ограничения.
В
– Скажи, Даниил, ты что, действительно во всю эту хрень веришь?
– Я, Аня, верю в Бога, – очень резко и нервно ответил мужчина. – Я после каждой проведённой в этих стенах недели по воскресеньям хожу в церковь и грехи отмаливаю. Свечки ставлю, исповедываюсь, причащаюсь. Ты думаешь мне, обычному юристу, легко во всё этом дерме копаться? Постоянно, точно в раскалённом цеху, находиться между всеми этими серыми, чёрными, высшими, низшими и прочими малопонятными нормальному человеку существами? Я устал, Аня, я очень устал, прежде всего, морально, – он откинулся на спинку дивана.
– В церковь ходишь? – женщина на какой-то миг пожалела о своём ерничании. – Я думала ты еврей, Даниил.
– А что, евреям запрещён вход в Божий храм? Все апостолы евреями были. Думаешь, мало моих сородичей в Спасителя уверовало?
– Думаю, мало.
– Ну, да, от общего числа евреев, наверное, действительно мало… – юрист немного успокоился.
– А зачем ты здесь работаешь, если всё так ужасно? Или тебя тоже?..
– Что тоже?
– Ну… На крючок?
– На какой ещё крючок. Серые никого ни на какой крючок не садят. Этим высшие и низшие занимаются. Каждые по-своему. А я тружусь здесь, потому что банально нужны деньги. У меня две семьи, бывшую содержу и настоящую. Четверо детей от обоих браков. Ипотека. Где я другую высокооплачиваемую работу найду в городе?
– Это да, – Анна вспомнила о рюкзаке с купюрами и предложенном ей окладе. – А что, высших серые ангелы тоже контролируют?
– В основном сотрудничают. Но если, образно говоря, белые ангелы захотят раньше времени установить рай на земле, серые уполномочены вмешаться.
– Даже так?.. А есть, кто-то, кто по положению выше тобой обозначенной четвёрки?
– Есть. Я слышал, как минимум, о двух серых архангелах. Но об этом лучше спрашивать не меня.
– Тамерлана?
– Ну почему только Тамерлана Мурадовича? – глаза мужчины вновь забегали. – Спроси Андрея Георгиевича.
– Да брат-то мой здесь причём? – вновь чуть ли не вскрикнула Анна.
– Как причём? А флешку тебе кто передал?
И в четвёртый раз оба какое-то время, молча, смотрели друг на друга. Затем женщина наполнила тумблер больше чем наполовину.
– Анечка, нам ещё работать, – мягко произнёс юрист компании. – Может, не надо по столько пить? Давай уже закончим болтать и начнём людской материал по папкам раскладывать. Чем раньше начнём, тем быстрее закончим. Так, может, начнём?
8.
– Пожалуй, ты лучшее наше творение! – Варя и Лола с интересом разглядывали «откорректированное» тело пациента лаборатории.
Андрей стоял голышом посреди просторного помещения с зеркальными стенами, вращал головой, стараясь не упустить ни одного нюанса внешних изменений, и удивлялся не меньше девушек.
– Всё пропорционально, ничего лишнего, – «Клеопатра» держала в руке некое подобие указки и по очереди прикасалась инструментом к различным частям тела мужчины. – Замечательно развитый плечевой пояс, накачанная грудь, бицепсы, трицепсы, пресс, ноги. Мы не ставили цель превратить тебя в здоровенного амбала, ну, наподобие Тимура. Если брать классификацию животного мира, то Тамерлан – это буйвол, а ты леопард. Поджарый, ловкий и не менее сильный.
– А какая задница! – Варвара выдохнула воздух, подошла вплотную сзади, прижалась к спине Андрея и взяла в руки обе ягодицы «откорректированного».
– Варя, чего творишь?
– Да пусть подержится, жалко, что ли? – вступилась за коллегу Лолита. – Она сутки тобой занималась. Мы даже спорили постоянно по поводу различия факторов изменения физической модели.
– Ладно, мне не жалко, – улыбнулся Андрей. – Подержись.
– Ну и насчёт члена, – «Клеопатра» вновь подошла спереди и аккуратно дотронулась указкой до «органа». – Наше мнение совпало. Он такой величины, какая нравится нам обеим. Не больше, не меньше. Тимур захотел елду здоровенную, мы откорректировали. Но зачем ему такой агрегат, не знаю. Мне не нравится, Варе, думаю, тоже. Смертные женщины? Возможно, находятся желающие… Впрочем, заморочки Тамерлана это только его заморочки.
– Да комплексы это его, а не заморочки. Причём с детства, – рыжая бестия продолжала прижиматься к спине мужчины.
– Короче, мы тебя сделали по образу и подобию нашего с Варварой придуманного идеала мужчины. Надеюсь, тебе наша работа нравится.
– Нравится, спасибо девчонки. С омоложением не переборщили? Лет пятнадцать-двадцать сбросили?
– Ну… – брюнетка пожала плечами. – Так ведь лучше.
– Ладно, теперь насчёт татуировок, – пациент оторвался от Вари, подошёл поближе к одному из зеркал и вгляделся в разноцветные рисунки, покрывшие его тело от ступней до шеи. – Я даже не помню, когда вы мне их набили.
– Это не татуировки, – Лолита покачала головой. – Это, можно сказать, теперь твой паспорт. У всех серых ангелов есть подобные «паспорта». Рисунки возникают сразу по окончании основной стадии коррекции. У каждого свои, и фактически каждый день добавляются новые и исчезают прежние. Но пояс и крылья на спине неизменны. Два крыла вверх от пояса, два вниз. Пояс это наша сущность. Граница мироздания, за которую серые ангелы отвечают.
– Типа, погранцов, – Андрей усмехнулся и встал так, чтобы в отражении была видна спина.
– У тебя очень большие крылья, – Варвара оценила в зеркале рисунки, покрывшие её собственную спину. – Я такие вижу впервые. Нижние опускаются на ягодицы, а верхние обнимают плечи.
– Да, я тоже обратила внимание, – «Клеопатра» смотрела на мужчину задумчиво.
– Ну что, можно, наконец, в бассейн прыгнуть? – пациент с надеждой поднял глаза на Лолиту. – Пить очень хочется.
– Ага, в аду воды нет, – громко засмеялась рыжая бестия.
– Пока нельзя, – встрепенулась Лола. – У нас осталась одна незавершённая процедура. Последняя, но очень важная.