Серые Ангелы
Шрифт:
— Хуже чем рабы?!
— Да. В этом, капитализм — самая совершенная система по эксплуатации человека человеком. Самая совершенная и самая изуверская форма рабства.
— Поясни.
Удивительно, но ранее Григорий не был так восприимчив к тезисам Василия, предпочитая болтаться в иллюзиях, навеваемых телеком или интернет-пропагандой разнообразных деятелей, апологетов «России-Которую-Мы-Потеряли».
Выходит, насмотрелся. И прорвало.
— Поставь себя на место рабовладельца. — начал Василий. — Ты имеешь рабов, каждый из которых очень дорого стоит. Реально дорого.
Нет! Так как она приносит тебе доход, а раз так, то чем лучше она будет ухожена, тем больше даст молока.
Также и раб. Голодный и избитый раб много не наработает. А значит, о нём надо заботиться. Следить, чтобы он был сыт и не болел. Также было и при феодализме — феодал заботился о своих пейзанах, чтобы они производили то, на чём он кормится, с чего имеет доход.
Но наступил капитализм. И что он сделал?
Всё просто — от отделил рабочую силу от, по сути, паразита. Но паразита всё-таки, мало-мальски заботящегося о том, на ком паразитирует. Он сделал работника «свободным». «Свободно» торгующим своей рабочей силой. Снял с паразита ответственность за здоровье и благополучие рабочей силы. Теперь сама рабочая сила обязана была о себе заботиться.
Капиталисту лишь оставалось выжать из этой рабочей силы все соки. И выкинуть на улицу, когда эта рабочая сила «придёт в негодность», заметить на ту, которая ещё здорова и не исчерпала своего «ресурса». «Ничего личного! Только бизнес».
Если при рабовладельческом строе и феодализме, паразит ещё как-то заботился о том, на ком паразитирует, обязан был заботиться, то сейчас, при капитализме, «хозяин» превратился в абсолютного паразита, заинтересованном только в прибыли и благополучии только себя.
А кто так же ведёт себя, как капиталист, в окружающем нас мире? Только вирусы, болезнетворные микробы и… рак!
Ведь раковая клетка «полностью свободна» от обязательств перед всем организмом. И блюдёт только свой интерес, высасывая «ресурс» из всего организма. Приводя к тому, что весь организм покрывается язвами, начинает гнить. Изнутри.
Что мы и видели в той Европе и Америке. С гомосятиной, с наркоманией и прочими прелестями «свободы-по-западному».
— Вся эта мерзота — заключил Василий, — лишь подтверждает давний тезис ещё тех, русских социалистов. Сталинистов, как их теперь называют. Что любое общество должно быть единым целым, и все части должны быть взаимосвязанными. Чтобы нигде не было паразитов, наживающихся на чужом труде и имеющим возможности плевать на нижестоящих. Чтобы всё общество, снизу до верху было пронизано заботой о целостности этого общества, о его развитии и совершенствовании. О прогрессе. Чтобы любая паразитическая особь, как раковая клетка в здоровом организме, как можно быстрее изолировалась и уничтожалась.
— «А это тоталитаризЬМ!» — ядовито заметил Григорий.
— Да. В терминах врагов. И, заметь, что тот самый монархизм, о котором так болеют наши идиоты-монархисты… да и те, что остались в ТОМ мире… — по сути
— Который называется «царь»…
Василий бросил испытующий взгляд на брата.
— Что, уже хочешь его грохнуть?
— Хочу! — как-то без особых эмоций подтвердил Григорий.
— Я тоже.
— Так и что? «Когда на дело»? — оживился брат.
— Когда созреют для этого люди, общество. Не раньше. А так — вон царя Александра грохнули, так на его место другой стал. Менять так всё. И так, чтобы поломать как можно меньше.
— Но ты же согласен, что нельзя заниматься «соплемотанием»? — набычившись спросил Григорий.
— Согласен. Можешь исправить — исправляй! Но… Ты же сам видел, что подстёгивать прогресс в некоторых областях опасно.
— Да. — помрачнел Григорий. — вижу.
— Но хочется! — поддел его Василий.
— Хочется! — тяжко вздохнув, повинился брат.
— Вот поэтому и будем работать так, как наметили — помочь рухнуть одному мировому паразиту, не дать возвыситься другому, чтобы дать возможность подняться Панацее.
— И победить!
— И победить. Панацее. Поэтому наши основные усилия лежат не в проталкивании новшеств науки и техники, а в изменении цивилизации. Точечными воздействиями. В тех точках, где паразит наиболее уязвим.
— Таково Кредо Прогрессора?
— Именно так!
— Эх! Жалко! — чуть помолчав и потянувшись жалостливо вымолвил Григорий.
— Чего жалко?!
— Дык… Хотелось бы чтобы те технические штучки-дрючки, что мы знаем, побыстрее…
— Не бойся! И им место будет. Там, где надо. И нигде больше. Или мы не Прогрессоры?!
Григорий хмыкнул.
Лишь с опозданием, но Василий понял, что его кололо всю речь Григория.
Он покинутую Родину называл ТОЙ страной.
Однако… Имеет ведь право!
Хоть и жалко.
Но если ЭТА реальность, в которую они ныне вляпались — реальное прошлое ТОЙ, то есть и возможность не допустить ТОГО печального итога.
Осуществить эту возможность у них есть все средства.
И, как понял Василий, они эту возможность уже не упустят. Григорий наконец-то нашёл твёрдую почву под ногами. Ощутил окружающее во всей его полноте. И теперь они, вся троица прогрессоров, плюс те, кого они приблизили всё больше и больше становятся реальной силой в этом мире.
Силой, способной сдвинуть его.
Прочь от пресловутой «Воронки Инферно».
— Казнь как провокация
— Тащполковник! Позиции заняты все готовы! — вытянувшись по стойке смирно доложил боец.
Григорий поморщился, зачем-то посмотрел вдоль улицы, потом глянул на Натин и Василия.
Прищурился. И получил два вопросительных взгляда.
— Ну… Мне пора заняться делом. Так что я вас покидаю. Воркуйте, голубки! — бросил Григорий и вальяжно помахав обоим рукой перешёл с посыльным на быстрый шаг. Недалеко стояла бричка на которой этот солдат и прибыл. Явно за Григорием.