Серые кардиналы
Шрифт:
Да, именно так. Начав с разогревающего массажа, который так любил покойный император Сяньфэн, Ли Ляньин перешел к расслабляющему, после чего начал пользоваться широко известными в Поднебесной фаллоимитаторами из полированного нефрита или яшмы. Теперь императрица не могла обойтись без верного слуги, ее пробужденное сладострастие требовало ежедневного удовлетворения. Она не могла удалить от себя Ли Ляньина, однако раздражение постепенно накапливалась в ней.
Кроме того через неделю после свадьбы Алутэ показала характер, в присутствии придворных насмешливо отозвавшись о Цыси, которая вошла во дворец в качестве наложницы.
И Цыси вскоре переходит в наступление. То, что мы знаем о ее характере, заставляет предположить, что это было именно так. После достижения наследником совершеннолетия. Цыси издает декрет, в котором сообщает, что ее регентство окончено и она передала власть наследнику. Пусть правит.
А Ли Ляньин? Пусть он теперь был не так уж и нужен Цыси, но она не могла отпустить свою собственность просто так. Отдать другой? Ну нет! Ли Ляньин был обречен. Как и наследник Тунчжи. Цыси решила одним ударом разделаться не только с императором, но и с тем, кого подозревала в предательстве. Они оба должны умереть, но так чтобы в смерти не заподозрили саму Цыси. Имя Цыси Тайхоу должно было остаться белее белого снега! Она помнила о том, что любила больше всего… Нет, это не был Ли Ляньин – больше всего и всех Цыси любила власть. И ради власти она должна была остаться вне подозрений. Месть следовало осуществить так, чтобы императрицу в ней никто даже не мог заподозрить.
Цыси сделала все возможное, чтобы породить раздор между супругами. Она распускала слухи, что император теряет здоровье в постели ненасытной жены и прилюдно умоляла его посещать благонравных наложниц, а именно юную Хуэй Фэй, душой и телом преданную императрице. У входа в покои Алутэ дежурили евнухи, которые умоляли императора не огорчать мать и ночевать в другой постели. А император был слабохарактерным и не желал вступать в открытый конфликт с матерью. Но не желал он и проводить время с ее шпионкой, поэтому вернулся к привычным походам по злачным местам.
Очень скоро о его похождениях стало известно при дворе. Цыси регулярно выслушивала отчеты лично от великого князя Гуна, но не предпринимала ничего, чтобы урезонить сына. Напротив, она всячески поощряла его похождения и с садистским удовольствием докладывала о них Алутэ. Однако невестка была по-настоящему крепким орешком, она не опустила руки, напротив, хитростью и лаской она все крепче привязывала к себе императора.
Официально после свадьбы Тунчжи приобрел высшую власть, но на деле клика Цыси старалась не допускать его к государственным делам, в ведении молодого императора были лишь церемониальные обязанности. Однако ласковая настойчивость жены сделала свое дело: он начал самолично рассматривать государственные бумаги и принимать послов.
Цыси поняла – ее время на исходе, если она не сделает решительного шага. Она была на такое способна, рискнуть, поставить все на карту, но на этот раз рядом с ней не было верного помощника. Так пусть поплатится за свою неверность!
Итак, императорская семья обедает, вкушая блюда, недоступные простым смертным. Обязательным блюдом были пельмени, мелкие цзяоцзы, которые обожала Цыси, и крупные жирные баоцзы, которыми всегда лакомился император. Тунчжи ел жадно, отчего его руки и лицо вечно были забрызганы их жирным соком,
Надо сказать, что за обедом в Китае салфетками не пользовались. Вместо них обедающим подавали маленькие квадратные полотенца, обработанные паром. Ими вытирали лицо и губы после каждого блюда. Китайцы считали, что они более гигиеничны, чем сухие столовые салфетки, принятые у европейцев.
В этот день Тунчжи прислуживал Ли Ляньин. Так приказала Цыси.
На другой день оба занемогли, евнух и принц. У них открылась какая-то странная сыпь, начался жар. Придворный врач с ужасом узнал оспу. Да такую стремительную!
В декабре 1878 г. Цзайчунь, правивший под девизом Тунчжи, опубликовал обращение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». (Согласно распространенному тогда поверью, человек, переболевший оспой, отмечен богами.) Пока врачи пытались всяческими эликсирами поддержать жизнь в измученном сифилисом теле императора, Цыси собрала Совет и без обиняков заявила, что император не может исполнять свои обязанности. Никто не смел пойти против Цыси, и Совет смиренно предложил возобновить регентство Цыси и Цыань, разумеется, до выздоровления императора.
Вообще-то в Пекине было отмечено несколько случаев оспы. Но не во дворце, а в самых дальних, самых бедных кварталах. Как же оспа попала во дворец? Конечно, судачили люди, он ее подцепил в каком-нибудь притоне! Наверняка именно Тунчжи принес заразу во дворец. Правда, странно, что одновременно заразился и Ли Ляньин. А также очень странно, что все произошло после обеда, на котором императрица почему-то заставила именно этого евнуха прислуживать сыну…
Известно, что, если горячим пропаренным полотенцем провести по лицу больного, покрытому инфекционной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то заболеет и тот, чье лицо было вытерто, и тот, кто брал салфетку в руки… Те, кто умел складывать два и два, чтобы получить четыре, получил нужную сумму. Однако предпочитали помалкивать. Вообще делали вид, что не умеют считать даже до двух, не то чтобы еще складывать какие-то числа!
Ослабленный венерическими заболеваниями организм императора не был способен долго сопротивляться болезни, и менее чем через две недели он умер. А вот Ли Ляньин смог оправиться от страшной болезни и … вернуть благоволение Цыси. И неудивительно – их слишком многое связывало кроме страсти, они нуждались друг в друге. И кто кроме Ли Ляньина мог так эффективно выполнять самые коварные планы Цыси? В общем, Ли Ляньину было суждено прожить еще 36 лет и даже пережить свою императрицу.
А императорский ли сын был орудием убийства евнуха, или евнух-предатель искупил предательство смертью путающегося под ногами и мешающего править императора – мы, вероятно, уже не узнаем. Однако Цыси придерживалась той точки зрения, что во имя желанной цели хороши любые средства.
Оставалась одна проблема – строптивая невестка Алутэ, которая объявила о своей беременности. Если бы невестка Цыси родила наследника, он бы со временем получил право занять трон. Это не устраивало Цыси. Однако еще одна смерть в императорской семье была бы вызовом знатным фамилиям. Поэтому Цыси создала совершенно невыносимую жизнь для невестки, практически арестовав ее в собственных покоях, разумеется ее верный евнух проследил за всем.