Серые мышки сексом не занимаются
Шрифт:
И я ни разу не спросил у Нины про Сафо. Может она бы и рассказала, но эта тема для меня закрылась, как ящик Пандоры и я не собирался её открывать. Зря, наверное, но увы.
Сафо мы обсуждали только в контексте “гипотетической женщины”, которая “предаёт”. У каждого Сафо была своя. Каждый приводил свои примеры. Мы собрались тут, чтобы просто пить, так будто все обожглись и должны заливать душевные раны. Только вот Костяна ждали дома жена и собака. И эта самая жена даже не названивала в истерике. Петрова всякий раз, как приходила, гладила по голове
— Сниму твою бабу в кино, хочешь? — пробубнил Льву Костян.
— Напишу ей… — пробормотал Лев, но не смог разблокировать телефон. — В пи**у, потом напишу.
И вот так трижды в день, каждый вечер. Днём мы были трезвы и бодры, даже помогали строителям. Утро проводили весьма полезно, даже плавали в остывающей реке. А вечерами становились болтливыми свиньями и поделом нам.
— Помиришься с ней, если придёт? — спросил Петров.
Мы вчетвером сидели на берегу реки вокруг костра.
Смены дислокации всегда происходили без моего участия и выглядели так, будто мы неандертальцы не говорящие, только действующие. Мы просто как-то все вставали, не сговариваясь шли и делали костёр, ну потому что… надо.
— Нет, — я помотал головой. Сегодня пили пиво и мозги были почти ясными. — Нет. Нет. Она это всё никак не объяснит. Сын! Сук… у неё СЫН есть. Петров, ты понимаешь?
— Нет. Да… Хочешь у Нины спрошу?
— Не хочу.
— И правильно… она со мной не разговаривает… — вздохнул Петров.
— Как?
— Ну так. Говорит, что мы животные, которые рубят с плеча, — он вздохнул ещё сильнее.
— Ты Нину любишь, да? — спросил я Петрова, проникаясь к нему симпатией. До этого я искренне не понимал, что он тут со мной делает.
— Пф… конечно! Она знаешь, какая крутая!? Гордая пи**ц… У неё прямо на лбу написано… НЕ ПОДХОДИ ПЕТ — (ик) — РОВ! Ниночка…
— Смешно. А ты Костян Леру любишь?
— Не-а, — ответил Костян лениво вытягивая ноги. — Неправильное какое-то слово. Что значит люблю? Она есть, и мне без неё плохо. Вот и всё.
— Ой, загнал, творческая ты личность, — вздохнул я, махнув на Ростова рукой. — А ты, Лев?
Лев поднял на меня голову и расплылся в улыбку, помахав перед лицом телефоном.
— Знаете что? — ответил Лев. — Хернёй мы тут, ребята страдаем. И разлагаемся морально.
— О-ой, — хором закричали на него все вместе.
— Налей этому парню ещё, он трезвеет, — я сделал большой глоток пиво и неприязненно посмотрел на реку. Был особый кайф жечь костёр в том самом месте, где полторы недели назад… — Сафо тут была полторы недели назад.
— Ставлю сотку, что этот тип её простит, — протянул Костян, делая глоток пива и морщась.
— Сотку чего?
— Баксов.
— Норм, — кивнул Лев. — Сотка, что она даже не будет прощения просить, потому что думает, что ты олень
— Сотка, — объявил Петров. — Что она бросит своего нигера и…
— Какого ещё нигера? Ты с “танцами” перепутал, — перебил его Костян. — Олень добрый день.
— А-а-а, не то-о-от Мигель, — Петров засмеялся. — Так вот. Бросит его и придёт сюда. Странная тема какая-то… не верю я во всё это. Странно всё это…
— Ну ты прямо поэт, — покачал головой я, допил стакан и пошёл топиться в реке.
Глава 31. Сафо
— И что ты натворила? — спросил Мигель, падая рядом со мной и сгребая в охапку.
— Ксавье спит?
— Спит, но мы задолжали ему песню, — смех Мигеля потревожил волосы на макушке, но дальше реакция не пошла. Ощущение, что у меня развился иммунитет, Ян меня привил, как от гриппа, от ощущения нежности к другим мужчинам. — Так что ты натворила?
— Я ему про вас не рассказала… это сделала Кира, — Мигель потянулся и заменил мой пустой бокал с вином на полный.
— Плохо дело. Ты, конечно… дурёха. Иначе не скажешь. Почему не рассказала?
— Сначала не подумала. Не вспомнила. Я так к вам привыкла, как будто про вас все и так знают. А потом слово за слово и я поняла, что вообще-то ты мой муж!
— Так.
— И у меня как бы есть сын.
— Так.
— А я его попрекала всем этим, понимаешь?
— Понимаю, крошка, понимаю, — вздохнул Мигель и отстранился от меня, чтобы посмотреть в глаза.
Мы сидели на крыше дома, который он снял и спасались от жары дня вечерней прохладой. Мигель по-русски говорил отлично, а выглядел как спасатель Малибу. Он сёрфингист, с крепким телом, калифорнийским загаром и выгоревшими кудрями. И Ксавье такой же. Потому Мигель и Мужчина Мечты. Лучший, но Ян чу-у-уть лучше. Даже без загара, кудрей и сёрфинга.
— Это будет непросто объяснить… Ну первым делом разведёмся, да?
Я кивнула, Мигель стал что-то тыкать в телефоне.
— Если кому-нибудь приплатить… я позвоню адвокату и всё решу. Дальше?
— Я должна придумать, как ему всё объяснить. Ну очень странно звучит моя амнезия, согласись! Ой! Упс! Муж и сын… Кира, блин…
— Мне показалось, что она всё ещё обижена за тот вечер, когда я с ней флиртовал…
— Вот! Опять-таки ты не объяснил. Мол погоди, все отношения только после краткой справки: у меня есть сын и жена, но это не проблема, а необходимость, — я с силой ударила Мигеля по колену и он охнул.
— Да я тогда тоже не подумал. Ну Сафо и Сафо… — пробормотал Мигель, выискивая в телефонной книжке контакт. — Так. Ага! Нашёл. Только у него ночь, сообщение оставлю. Блин, ну ты косячница, конечно. И сколько вы с ним вместе?
— Да не знаю я, насколько мы вместе. Ну нет, вместе конечно, но теперь уже во-первых “были”, а во вторых… Я просто его, пожалуй, люблю. А он просто, пожалуй, любит меня.
— Как интересно, — смех Мигеля будто прокатился по городу, засыпающему уже и темнеющуму. Я потянулась и закрыла ему ладонью рот.