Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия.
Шрифт:
Она склонила голову набок, сморщила свой симпатичный носик, хитро сощурилась и, хихикнув, ответила:
– К тебе, Владыка…
Хранитель сперва не понял, а потом начал хохотать, как сумасшедший. Вот уж чего он никак не ожидал, так это занять вакансию черта. Остальные, ничего не понял, с удивлением взирали на согнувшегося от смеха Владыку и сдержанно улыбались. А в это время к пещере подъехали еще девятеро волгхоров. И лишь на одном из них с чрезвычайно мрачным лицом сидела подаренная Йаарху внучка Фархата. Остальные были нагружены их вещами и массой различнейших тюков. Хранитель удивленно
– Фархат, вы же говорили мне, что волгхоры слушаются только одного хозяина. А эти, как я вижу, везут груз…
– Все верно, Владыка, – усмехнулся старик. – Эти восемь волгхоров принадлежат твоим братьям и сестрам, а девятый – моей внучке. У человека друзьями могут быть и несколько волгхоров, и если он попросит одного из них везти груз, находясь рядом с ним, волгхор будет только рад помочь тому, кого он любит.
– Спасибо, я понял, – кивнул Йаарх, с удовольствием рассматривая этих великолепных зверей.
Он давно чувствовал, что должен сделать что-то еще. Что именно, пока, правда, не понимал. Но в эту минуту вдруг осознал, что необходимо дать идущим путем Владыки какой-то отличительный знак. Почему это необходимо было сделать, он все еще не знал, давно оставив попытки осознать, откуда приходят к нему новые знания, считая их играми Духа, живущего в нем. Хранитель уже привычным мысленным усилием развернул нить Предела, свившуюся в спираль над его переносицей, вытянул щупальца Силы, зачерпнул знание о том, что хотел совершить, свернул все это в небольшой комок и сформировал в серебристый медальон на серебряной цепочке, изображавший дракона, обвившегося вокруг меча. Формулу всего сделанного он как бы записал в память, чтобы в дальнейшем создавать подобное, не затрачивая ненужных усилий.
Меч изнутри его сознания наблюдал за происходящим с большим удовольствием. У мальчишки уже многое получается инстинктивно. Пусть он пока еще не понимает, что делает, но ведь делает. Предыдущему Хранителю понадобилось три года, чтобы только суметь притронуться к Пределу, а этот за три недели уже манипулирует им, как сам того хочет. Пускай учится… Только сказал:
«Неплохо, парень! Очень неплохо… Ты уже используешь Предел для материализации!»
«Откровенно говоря, – ответил ему Йаарх, – я бы сам очень хотел знать, как у меня это все получается, откуда приходят ко мне все эти знания. А то я похож на ребенка, которому показали, как пользоваться сложной игрушкой, а он и рад…»
Потом повернулся к князю хралов и протянул ему медальон со словами:
– Возьмите это, Фархат. И запомните – любой пришедший к вам с таким же медальоном, мой вассал или друг. И ваш брат поэтому.
Старый воин с благоговением принял медальон и повесил его себе на шею. Потом спросил:
– А вдруг придет враг, укравший медальон?
– Не придет, – довольный собой, ухмыльнулся Йаарх. – Никто, кроме владельца, не сможет даже взять его в руки, если не захочет этих рук лишиться…
– Благодарю, Владыка! – еще раз поклонился ему князь.
– И еще одно! – мрачно и внимательно посмотрел в глаза Фархата Хранитель. – Запомните, с этого дня все обычаи, связанные с жестокостью и насилием над другими отменяются!
– Все? – на лице старика отразилось недоумение.
– Абсолютно все!
Князь поклонился.
– Повинуюсь, Владыка.
Меч только фыркнул про себя. Неужели же парень до сих пор не понимает, что жестокость для него – абсолютно естественная вещь для хралов. И разница в понимании смысла слов может привести к весьма странным и непредсказуемым результатам. Впрочем, Совмещающего Разности это не касалось и он промолчал.
А Йаарх в это время оглядел своих спутников и по известной уже формуле создал еще двенадцать медальонов. Оказывается, раз сотворенное заклинание навсегда оставалось в памяти, как значок запуска программы. И нужно было лишь подставить параметры, чтобы получить требуемое. Хранитель усмехнулся: глянь-ка, а знание программирования помогает овладеть магией.
Все присутствующие с благодарностью приняли медальоны. Лишь внучка Фархата с шипением разъяренной кошки оттолкнула руку Йаарха, но стоявший рядом князь тут же ударил ее по руке, и девушка все же взяла медальон, с ненавистью смотря на Хранителя.
«Похоже, у тебя враг в собственном стане, дружище», – прокомментировал происходящее Меч.
«С чего бы это она на меня так взъелась?», – удивился Йаарх.
«Да не хочет, видимо, быть рабыней…»
«Так я ее сейчас деду верну, и пусть себе делает, что ей хочется. Я же ей еще ничего плохого не сделал»
«Жалко дуру, – отозвался Серый Меч. – Если ты ее вернешь, то ее по твоему отъезду сразу же на кол посадят»
«Я же запретил подобное!», – возмутился Хранитель.
«Ты запретил, дорогой мой, жестокости… А посадка на кол не принятой рабыни здесь жестокостью отнюдь не считается. Да и тысячелетние обычаи не так-то просто отменить одним приказом. Брось, предать нас по-крупному она просто не сможет. А мелкие пакости? Да пусть ей… Не обращай на дуру внимания и все»
«Ладно, черт с ней», – махнул рукой Йаарх и тут же забыл о глупой девчонке.
– Господин Йаарх, – услышал он вдруг голос капитана Свирольта, который вертел в руках полученный медальон, явно не зная, что с ним делать. – Но я не могу принять его, я ведь не ваш человек, я человек короля Морхра.
– Неважно, капитан, – улыбнулся ему Хранитель. – Он вас ни к чему не обязывает. Но с ним никто из моих друзей никогда не причинит вам вреда.
Свирольт поклонился и молча надел медальон на шею. Йаарх огляделся вокруг и с удивлением обнаружил, что пока был занят, вокруг собралась огромная толпа людей. Но вели себя они, впрочем, как-то очень уж странно. Женщины бросали на него быстрые взгляды и перехихикивались между собой, а мужчины просто молча, с откровенным восторгом в глазах, взирали на него.
– С чего бы это они? – недоуменно спросил Хранитель у Аральфа.
Тот покраснел до ушей и промямлил:
– Н-ну…
– Я вижу, ты знаешь. Так говори! – приказал ему Йаарх.
– До них, наверное, – смущаясь, пробормотал оруженосец, – дошли слухи о ва-ших… э-э-э… ночных подвигах, Учитель…
– Каких подвигах?.. – несказанно удивился Хранитель.
– Н-ну это… – продолжал смущаться Аральф. – Как сказать… Н-ну, когда эти двадцать пять с вами закончили, вы были… э-э-э… ну это, еще в боевом состоянии… Еще не было даже темно и… э-э-э… им, наверное, стало любопытно…