Серые Рыцари
Шрифт:
Чем ближе он подходил к машинному отделению, тем грязнее и теснее становился коридор. Под ногами клубились облака из охлаждающей системы. Вонючий маслянистый воздух забивал нос; почти сразу же пересохло в горле. Дыхание Йамбе стало натужным и сиплым… Он слишком стар для всего этого.
Внезапно ожил канал вокса. Треск помех прервался мужским голосом — низким, сильным и уверенным.
— Капитан Йамбе, — произнес он. — Сколько топлива на твоем корабле?
Йамбе остановился. Вокс-передатчик был только у Лестина. Значит, тот, кто говорил, поймал Лестина, а парень направлялся на корму. Кто
Йамбе развернулся и побежал обратно тем же путем, которым пришел. Затем свернул в служебный туннель, отходящий из коридора и слишком узкий, чтобы продвигаться по нему с той скоростью, с какой хотелось…
Надо где-то спрятаться. Короткоствольное ружье в руках показалось слишком тяжелым и бесполезным; капитан едва удержался, чтобы не бросить его. Должен быть какой-то выход. «Перевозчик» — большой и захламленный корабль. В нем полно огромных грузовых отсеков, где можно затеряться. Однажды Йамбе поймал там безбилетника, водившего за нос экипаж в течение семи месяцев…
Он должен спрятаться. И выжить.
Йамбе ощупью стал отыскивать вход в отсек, где находился единственный корабельный челнок. Это большое низкое помещение располагалось между двумя реакторами. В нем стоял потрепанный трансатмосферник, которым пользовались для перелетов между кораблями на стоянках в орбитальных доках. Низкий квадратный челнок был таким же старым и грязным, как и весь остальной корабль, но если Ранл не забыл заправить его топливом, как было приказано, Йамбе запустит его и откроет шлюз отсека, чтобы выбраться с корабля.
Спастись при помощи одного только челнока невозможно. В нем нет ни воды, ни продовольствия. Запас воздуха рассчитан всего на семь часов, да и энергетические батареи настолько изношены, что для обогрева кабины придется жечь прометий. И дальность действия передатчика на челноке не оставляет надежды на обнаружение каким-нибудь кораблем.
Зато Йамбе мог бы сам выбирать, как ему умереть. Спрятаться на корабле и попытаться перехитрить захватчиков — или убежать на челноке и погибнуть от холода и удушья. Или просто застрять в шлюзе…
Йамбе почти добрался до челнока, как вдруг из-за машины вышел человек. Едва капитан попытался поднять оружие, как непонятно откуда вылетело серебряное лезвие и, вонзившись в руку, пригвоздило ее вместе с ружьем к бедру. Белая вспышка шока перед глазами Йамбе сменилась алой пеленой боли. Он рухнул на колени. Кончик лезвия царапнул по кости, но выходить не собирался.
Идущий ему навстречу мужчина обладал высоким ростом и превосходным телосложением. Даже в потрепанном и запачканном скафандре он умудрялся выглядеть величественным. Его резкое, продолговатое лицо и череп были гладко выбриты, и всю кожу покрывала густая сеть татуировок. Большие темные глаза словно видели Йамбе насквозь; и на мгновение капитан даже забыл о боли в руке и ноге, о теплой струйке крови, стекающей на пол.
— Сколько топлива, — повторил мужчина тем же самым низким и звучным голосом, что слышался по вокс-каналу, — имеется на твоем корабле?
— Убирайся, бандит! — огрызнулся Йамбе.
Только отчаяние удерживало его от обморока. Он не хочет здесь умирать. Он не умрет. Он собирался бросить корабль на Эпсилон Октариус и отправиться на поверхность, чтобы начать новую жизнь, подальше от космоса. Он не должен погибнуть!
Человек что-то бросил в Йамбе — что-то теплое и ужасное; оно шмякнуло капитана по голове и свалило его на грязный металлический пол. Боль тотчас вонзилась в мозг горячей иглой, а когда пятна перед глазами рассеялись, Йамбе увидел, что рядом с ним лежит отрезанная голова Лестина с отвисшей челюстью и открытыми глазами.
— Сколько топлива на твоем корабле? Твой человек сказал, что он этого не знает.
Йамбе поднял голову. В глазах захватчика зияла полная пустота. На секунду капитану показалось, что он заглянул в варп, в бесконечность Хаоса, сводящую людей с ума.
— Достаточно, — заикаясь, пробормотал Йамбе. — Достаточно, чтобы добраться отсюда до Эпсилон Октариус. Если требуется больше, надо запустить второй реактор.
— Хорошо, — бросил мужчина, а потом перевел взгляд куда-то за голову Йамбе. — Убери его.
Йамбе оглянулся. Сзади кто-то стоял, хотя капитан и не слышал ничьих шагов. Это была женщина в черном блестящем облегающем костюме, под которым были видны тугие мускулы, словно кольца змеи, обвивавшие тело. Глаза с золотистыми крапинками смотрели на капитана с презрением.
— Я не могу здесь умереть… — заговорил капитан, но это не помешало ей поднять длинный блестящий меч и одним ударом рассечь Йамбе пополам.
Аларик не мог ощущать состояние Шлейфа, как это делала Лигейя, но ему хватало и донесений, стекавшихся в крепость на Трепитосе. Промышленный мир Магнос Омикрон был объят гражданской войной, в которой верные Императору адепты сражались с толпами последователей нечестивого проповедника. На Вулканис Ультор было введено военное положение. По приказу кардинала Рекобы подразделения тяжелой балурианской пехоты непрерывно патрулировали улицы и ограждали богатые кварталы верхнего города от банд культистов, роящихся в трущобах.
Немногочисленные корабли военной флотилии Шлейфа беспрестанно курсировали между мирами и уничтожали каждый грузовой корабль, если его капитан не мог вразумительно перечислить груз и всех членов экипажа.
Апокалиптические бедствия обрушились на многие миры. Как только распространились первые слухи, граждане Империума наводнили соборы. Проповедники совершали многолюдные молебны во имя спасения и всепрощения. Молящиеся приходили в экстаз: временами собрания благочестивых имперцев невозможно было отличить от сборищ культистов Гаргатулота.
Аларик начал осознавать, насколько силен Тысячеликий Принц. Один лишь слух о его существовании вызвал неизмеримые страдания и ужас.
Возможно, вся необходимая Аларику информация содержалась в архиве Трепитоса. Но молодой капитан Серых Рыцарей был не в состоянии пересмотреть все бесконечные кипы бумаг на полуистлевших полках. Весь штат подчиненных инквизитора Клаэса не раз уже пытался это сделать, но и они потерпели неудачу. Аларику оставалось работать лишь со свежими донесениями из миров Шлейфа да с той небольшой частью документов по истории системы, что была разобрана и тщательно рассортирована.