Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

Гейзевей Э.

Моряки вообще народ суеверный, и изображение эдельвейса на рубке их лодки было не единственным проявлением власти госпожи Удачи над сердцами подводников. Так, на подлодке «U-48» Герберта Шультце при следовании в открытом море придерживались только курсов, выражаемых числами, кратными семи.

Когда Шультце на его посту сменил старший лейтенант Генрих Блейхордт, он был озадачен тем, что должен давать рулевому указания о градусной величине курса, совершенно отличной от той, которую называл ему рулевой, подтверждая, что он понял указание. Однажды, доведенный до бешенства этой шуткой, он уже был готов преподать сумасшедшей команде

хороший урок немецкой военно-морской дисциплины, когда кто-то разъяснил ему, что на этой лодке установилась странная традиция подавать команды рулевому, называя только числа градусов, кратные семи. Поэтому, когда он назвал рулевому число градусов, не кратное семи, тот в ответ назвал ближайшее число, кратное семи, чем так изумил командира. Стоит отметить, что Блейхордт был вынужден все-таки приспособиться к этой необычной практике. И на других подлодках также цепко держались за свои магические формулы и колдовское варево, когда хотели задобрить судьбу и перетянуть удачу на свою сторону.

31 октября «U-124» встретила одиночное английское грузовое судно «Батлэнд». Произведя торпедную атаку из надводного положения уже в темное время суток, Шульц поразил его одной торпедой, попавшей в носовую часть судна, которое затонуло всего за тридцать секунд, причем его погружение в пучину сопровождалось мощными взрывами. По-видимому, взорвались котлы.

А уже на следующий день он атаковал «Эмпайер бизон», также отправив на дно.

Океанский буксир с желтой трубой и одной мачтой стал объектом продолжительной погони в ноябре. Лодка, заметив его, начала преследование, но он внезапно изменил курс и исчез.

Шульц скомандовал погружение, чтобы определить его местоположение с помощью шумопеленгатора по звуку гребных винтов. Уже вскоре буксир был обнаружен, но затем снова исчез, когда подлодка попыталась приблизиться к нему.

Последним признаком его присутствия оказался радиоперехват подаваемого им радиосигнала: «Субмарина показалась снова», за которым последовало сообщение о местонахождении подлодки. В конце концов буксир все-таки исчез.

Израсходовав почти полностью запасы дизельного топлива и продовольствия, Шульц лег курсом на Лорьян. Лодка и команда были в прекрасном состоянии и возвращались в базу с отпускным настроением.

Были изготовлены маленькие флажки с наименованиями потопленных судов, чтобы поднять их при входе в бухту Лорьяна.

Командир, как это было принято в то время, сидел в своей каютке над дневником похода и официальными письменными докладами о ходе патрулирования. В то же время его офицеры старательно строчили свои специальные донесения. Никто не хотел рисковать задержкой на борту ни на минуту. В таком деле не должно быть никаких случайностей.

Достигнув заранее установленной точки, Шульц сообщил в штаб о своем прибытии, а затем двинулся в точку встречи с тральщиками, которые должны были обеспечить его проводку через минные заграждения в базу.

Лодка почти достигла точки рандеву, идя туда в подводном положении из-за частых налетов английской авиации. Патрулирование прошло успешно; экипаж остался цел и невредим. Время было ночное, все с увлечением играли в карты и шахматы.

Внезапно со стороны носа лодки раздался звук ударов и трения металла о металл. Привыкшая к тысячам различных звуков команда не сразу обратила внимание на эти звуки. Но все-таки звук был какой-то особенный — точно металлическим предметом ударяли

по наружной поверхности лодки. Этот зловещий звук заставил всех замереть в тревожном ожидании чего-то ужасного.

Туз пик выпал из не знающих страха пальцев Хагемана прямо на палубу, не замеченный его партнером. Ожесточенная партия ската между ним и Лео Раудзисом была в полном разгаре. А вот мысли Артура Пипенхагена витали где-то за тысячи миль отсюда.

В кают-компании была тотчас забыта изощренная шахматная стратегия Хардегена, и он так стиснул своего слона, что побелели костяшки пальцев.

Ганс Виганд с испугу забыл об одном из первых уроков, полученных им на подлодках месяцы тому назад, и вскочил, резко выпрямившись, со своей койки, и набил на голове здоровенную шишку.

Торпедист Вернер Беме наливал себе в чашку горячий кофе. Перелив через край, он ошпарил руку, причем, пока кофе лился ему на руку, он даже не почувствовал боли.

Невысказанное никем слово пронеслось как пронзительный крик по всей лодке: «Мина!»

Минреп мины медленно, со скрипом проползал по корпусу лодки. Господи, Боже мой! Подорваться на мине, когда до дома всего час хода! Холодный пот покрыл лица людей, когда они услышали этот зловещий скрипящий звук трения стального троса мины. Все боялись даже вздохнуть. Взрыв мог разнести их на куски в любую секунду.

Ужасный скрип постепенно перемещался в сторону кормы, и каждое мгновение этого процесса казалось бесконечным и невыносимым. Но внезапно звук оборвался. Тишина. Робкий шепот вопроса «Спасены?» прошелестел по лодке, за которым последовало дикое возбуждение: «Спасены!»

Глава 5

Еще будучи вахтенным офицером на германской подводной лодке во время Первой мировой войны, адмирал Карл Дениц предвидел неизмеримо высокое значение подводного флота в деле установления контроля над морями.

В противоположность тем, кто полагал, что возникновение гидролокации окончательно обречет подводный флот, Дениц был убежден, что настоящий век боевых субмарин еще впереди.

Возникновение гидролокаторов и проводка судов под охраной кораблей военно-морских сил нанесли непоправимый ущерб боевой деятельности субмарин в Первой мировой войне, однако ни одна из этих мер не была достаточно действенной, чтобы изощренный ум Карла Деница не нашел способа их обойти.

Конечно, гидролокатор представлял большую опасность для субмарины, однако Дениц не верил в то, что это был достойный противник для субмарины, управляемой умелой рукой командира.

Различия в температуре и солености разных слоев морской воды приводили к искажениям и рассеиванию ультразвуковых импульсов гидролокаторов, поэтому гидроакустику-оператору было очень непросто обнаружить местоположение субмарины с достаточной точностью. Тем более, что для повреждения ее прочного корпуса требовалось, чтобы глубинная бомба взорвалась на расстоянии не более нескольких метров от него.

А когда эсминец набирал скорость, преследуя субмарину, перед его форштевнем возникало некоторое пространство, недоступное для проникновения импульсов гидролокатора. По этой причине в самый решающий момент преследования терялся контакт с субмариной, поскольку за этот небольшой промежуток времени, если командир субмарины своевременно уловил его, он мог внезапно увернуться от преследователя, что окажется незамеченным для последнего.