Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943
Шрифт:
— Стреляем еще одной, — сказал Мор. — Он почему-то не тонет.
Он снова сообщил установочные данные для стрельбы и стал наблюдать, как танкер постепенно входит в перекрестие прицела перископа.
— Торпеда, пуск!
Третья торпеда попала между машинным отделением и задней мачтой. При этом взорвались емкости танкера. Весь корабль был охвачен пламенем. Огненные струи горящего топлива били во все стороны, превращая поверхность моря в огненный ковер.
Мор поднял лодку на поверхность, и лица вахтенных, наблюдавших с мостика за этой трагедией, были освещены отблесками огня. Языки пламени вздымались на высоту до 200 метров, а клубы дыма — на высоту до 800 метров. По мере того как пожар разгорался
— Оба дизеля — малый вперед! — скомандовал наконец Мор, прервав колдовское очарование, под которое все они подпали, наблюдая за дико играющими языками пламени, прыгающими в темноте ночи. — Попробуем подойти поближе, чтобы прочитать название судна.
Лодка медленно двинулась в сторону горящего танкера, однако не смогла подойти близко из-за опаляющего жара. Танкер буквально плавал в море огня.
Наблюдая за горящим танкером, Кестер заметил спасательную шлюпку и два спасательных плота, находящиеся вблизи горящего судна, причем и эти спасательные средства были охвачены огнем. Он заметил также четыре едва заметные точки в воде, находящиеся вне зоны огня. Наблюдая за ними, он терялся в догадках в течение нескольких секунд. Но затем вздрогнул всем телом от ужаса, поняв, что это люди, отчаянно пытающиеся уйти подальше от огня. Его прошиб холодный пот, перехватило дыхание…
Кляйн, который тоже наблюдал за этим огненным кошмаром, разыгрывавшимся прямо перед ним, также заметил плавающих в воде людей, и с содроганием отвернулся от этой сцены. «Боже мой, — подумал он, — и откуда у них берутся люди, готовые ходить в море на танкерах?»
— А вот оно, — пробормотал Мор. — Это английский танкер «Бритиш ресорс», порт приписки Лондон.
Лодка продолжала движение на запад, и ее вахтенные еще долго могли видеть отсветы горящего танкера на облаках, пока они совсем не померкли.
12 марта восточнее мыса Гаттерас их курс пересекло небольшое грузовое судно.
Мор выпустил в него одну торпеду из надводного положения, и пораженное ею судно в течение трех минут пошло на дно. Даже не подав в эфир сигналы бедствия.
Лодка приблизилась к спасшимся с судна людям, успевшим спустить на воду две шлюпки и несколько спасательных плотиков. Они рассказали Мору, что это было судно «Сэйба», шедшее с Ямайки в Нью-Йорк с грузом бананов.
Оставив спасшихся на волю волн и ветра, лодка снова повернула на запад. На рассвете она пересекла 200-метровую изобату, держа курс в сторону 40-метровой Диамантовой отмели, когда Мор прямо по курсу примерно в 4 милях от них заметил парусный корабль. Он погрузился и позволил пройти вблизи лодки, не далее чем в 600 метрах, четырехмачтовой шхуне. Он решил, что трехсоттонная шхуна не стоит торпеды, а довольно сильное волнение делало невозможным использование палубного орудия. Он проводил шхуну глазами, поставив лодку в положение, удобное для перехвата других судов, идущих по путям регулярного морского сообщения.
Ему не пришлось долго ждать, пока вахта заметит судно в балласте, следующее на юг. Мор потопил и это небольшое судно, также атаковав из надводного положения, выпустив в него всего лишь одну торпеду.
Он умело избежал встречи с эсминцем, подошедшим достаточно близко к лодке. Затем вернулся, чтобы атаковать еще одно грузовое судно, также следующее в южном направлении. И на этот раз это был выстрел из носового торпедного аппарата с дистанции всего лишь 400 метров, поразивший судно в среднюю часть, прямо под штабеля грузов на его палубе, после чего оно быстро перевернулось через левый борт и ушло под воду.
Внезапно появившийся самолет заставил их погрузиться. Сброшенные им бомбы взорвались совсем рядом с лодкой. Глухие раскаты взрывов глубинных бомб были слышны на большой дистанции от лодки, когда она повернула в сторону 40-метровой изобаты, чтобы перезарядить торпедные аппараты.
Когда они снова всплыли, вахта заметила еще одно судно, и лодка снова заняла позицию для торпедной атаки. Это был танкер «Акме» водоизмещением 6878 тонн под командованием капитана Сигизмунда Шульца, следующий в балласте из Нью-Йорка в Корпус-Кристи, штат Техас.
В дополнение к крадущейся за ним подлодке, которую судовая команда не могла видеть, судно сопровождалось достаточно большой компанией других судов. Греческий танкер «Кассандра Лоулидис» и два сухогруза шли в кильватере, следуя на юг. Впереди были видны два танкера и еще два сухогруза. Эсминец США «Дикерсон» и катер береговой охраны «Дион» также находились всего лишь в 4 милях от лодки.
В 5.55 по местному времени «Акме» потряс взрыв торпеды, попавшей в корпус под машинным отделением, образовав пробоину диаметром от 30 до 40 футов и убив при взрыве 11 человек машинной команды, часть которой во время взрыва находилась в машинном отделении, а часть — в кормовых жилых помещениях. Через полчаса оставшиеся в живых члены экипажа танкера были подобраны катером береговой охраны.
Поспешивший к месту взрыва эсминец прошел всего лишь в миле от «U-124», так и не заметив ее. Мор определил, что это эсминец типа «Кэмбелл», который, скорее всего, оказался здесь, проводя патрулирование линии 20-метровой изобаты. Подлодка, все еще не обнаруженная им, осторожно отошла подальше от места совершения ею атаки в сторону больших глубин. Место потопления танкера к этому времени уже кишело кораблями.
Итак, топить американцев оказалось делом простым и даже приятным. Однако Мор не позволял себе слишком этим увлечься, ведь, если бы его обнаружили и атаковали на этом мелководье, ему вряд ли удалось уцелеть. Ему просто не хватило бы скорости, чтобы уйти от преследования эсминца, а на таком мелководье он не смог бы уйти от преследования даже самого неопытного командира эсминца.
Однако, поскольку за ним никто не охотился, Мор развернул лодку в сторону танкера «Кассандра Лоулидис», располагавшегося позади «Акме». Он подошел к нему почти вплотную и выпустил сразу две торпеды. Обе они поразили цель в 7.15, и танкер затонул.
— Эсминец!
— Полный вперед! — едва успел скомандовать Мор. — Самый полный!
Им было крайне необходимо как можно быстрее достичь больших глубин, чтобы спастись погружением на большую глубину.
— Очистить мостик!
Как только они достигли зоны больших глубин, лодка погрузилась в режиме срочного погружения. И это не было проявлением излишней торопливости, поскольку самолет противника уже заметил их и сбросил то ли глубинную, то ли авиабомбу, взрыв которой вызвал дождь стеклянных осколков от поврежденных приборов в центральном посту и посбивал с ног всю команду. Но никаких серьезных повреждений, а тем более разгерметизации прочного корпуса не произошло.
Спустя несколько минут команда лодки все еще могла слышать взрывы глубинных бомб, однако на достаточно большом удалении от лодки. Люди вопросительно посматривали друг на друга. Неужели бомбы предназначались им? Однако чуть позже все заулыбались. Если они предназначались им, то эти «ами» оказались мазилами.
С наступлением рассвета лодка снялась с места, прошла до 60-метровых глубин и залегла там на грунт, остановив электродвигатели. Такой прием стал рутинным в практике Мора, к которому он уже неоднократно прибегал во время этого похода: оставаться в погруженном и без движения состоянии в течение дня, чтобы, во-первых, сэкономить топливо, а во-вторых, обеспечить полноценный отдых личному составу, всплывая для охоты в прибрежных водах только в ночное время.