Серый кардинал
Шрифт:
— Х-хы! — выдохнул Клюев, выравнивая дыхание. — Чуть не влипли. Уж я этих козлов знаю: сначала бы душу вышибли, а потом стали бы разбираться. Да и разбираться незачем, что мы, что кавказцы были бы названы «участниками мафиозной разборки» и пополнили бы победоносную статистику бойцов за покой и безопасность граждан России. Но вот что меня еще занимает, Николаич: как это они так быстро возникли, менты? Да не простые, а ОМОН.
— Случайность? — предположил Бирюков.
— Случайность, знаешь ли, только тогда имеет право так называться, когда один раз бывает. А две случайности подряд — это уже чудо. Я, конечно, на открытие не претендую, но мне кажется, что это именно так. Больше двух случайностей сразу — это привычка.
— А если это была запланированная операция по захвату рэкетиров? Ну, вели их, а в момент нападения повязали?
— Вот так, значит?.. Нет, слишком уж рискованная затея: там столько народу могло оказаться, а у кавказцев «пушки». Так бандитов не вяжут, ты уж мне на слово поверь.
Клюев еще вглядывался какое-то время в сгущавшиеся сумерки, прорезаемые светом зажегшихся фонарей. Потом он сказал:
— Ладно, «зелень» при нас осталась. Попади мы в лапы к тем мудакам, были бы голыми. А как же: «У преступников изъята крупная сумма в валюте и несколько «стволов» оружия. Зубров организованной преступности повязали, Евгения К. и Валерия Б. А раз нас все же не повязали, будем считать, что вообще ничего не случилось, и заглянем в одно уютное заведеньице.
— На которое тоже «наедут», как только мы там появимся, — в тон ему продолжал Бирюков.
— Николаич, старина, да ведь это менее вероятно, чем попадание двух снарядов в одну воронку. Хватит с нас одного чуда за вечер. Этого даже для телебоевика за глаза.
В небольшом ресторане «Юбилейный» они распили две бутылки шампанского в компании привлекательных девушек Лады и Марины, пожелавших продолжить вечернюю программу. Клюев мягко, но вполне определенно дал понять, что у «мальчиков» несколько иные планы на сегодня. Похоже, что Клюев кого-то искал, он достаточно долго шептался с официантом в «Юбилейном».
Следующим был «Интурист». Здесь Клюев нашел то, что искал, вернее, того, кого искал. Три амбала, как по команде, поднялись из-за стола, едва Клюев направился к скучающему бородачу. Но бородач, толстый мужчина в кофте из фиолетового бархата сделал охране отмашку. Бирюков сел за один из множества пустующих столов, Клюев целенаправленное перемещение к тучному бородачу продолжил. Если Влад старался походить на популярного телеведущего, то бородач чем-то напоминал Бирюкову Шуфутинского. Итальянские полуботинки на толстой подошве, швейцарский «Ролекс» на мощном запястье, массивный золотой перстень с печаткой на толстом волосатом мизинце правой руки. Псевдо-Шуфутинский выглядел так, как хотел выглядеть. Он встретил Клюева с выражением усталой снисходительности на лице. Но маска скучающего жуира в момент слетела с него, стоило только Клюеву сообщить:
— На Влада «наехали», Боб.
— Шо ты мне тюльку травишь? — речь Боба не отличалась правильностью, она не была испорчена высокой литературой, равно как манеры — воспитанием. — Откуда ты знаешь?
— Да уж знаю, — наставительно произнес Клюев. — Потому как сам недавно оттуда. «Черные» наехали. Похоже, Чечня. С «пушками». Его не предупреждали, он тебе ничего не говорил?
Толстый Боб что-то промычал. Нельзя было понять, знал ли Боб о том, что Владу кто-то угрожает, нет ли. Но это значения не имело — Боб все равно не смог бы вовремя прикрыть Влада. Он просто не хотел этого делать. Его делом было «застолбить» Влада и ему подобных первым, а если и не первым, то любыми путями избавиться от тех, кто начал брать дань с «клиента» раньше него. Если же на его подопечных кто-то «наезжал» — по незнанию, сдуру, от излишней самоуверенности и наглости — Боб круто «разбирался» с вторгшимися на его территорию. Естественно, потери потерпевшим он не компенсировал.
— Послушай, Боб, мне очень не понравилось, что там слишком уж скоро менты «нарисовались». Да не простые менты, а вроде бы как ОМОН. Такого не бывает, чтобы они сразу на место происшествия прибывали, да еще когда их никто не звал, — Клюев в упор смотрел на переносицу Боба.
— Ну, не бывает... А тут так получилось, — Боб заворочался в кресле всей огромной тушей.
— Хреново получается, доложу я тебе. У меня такое впечатление, что если бы нас там не оказалось, да мы этим джигитам звездюлей не навешали, то менты и не стали бы туда соваться.
— ?!... — Боб заворочался еще интенсивнее.
— А в таком случае, насколько я понимаю, у тебя возникают дополнительные неудобства. Выходит, менты «черных» прикрывают? А ты тогда где же? — Клюев спрашивал вроде бы очень простодушно, недоумевая, как же так кто-то умудрился обставить Боба. Он добросовестно играл роль злополучного мальчика из анекдотов: «Дядь, а дядь, у тебя ремешок на фуражке для чего? — Чтобы фуражку ветром не унесло. — А-а... А я думал, чтобы ты хлебалом не щелкал.»
— Мои проблемы — это мои проблемы, — проворчал Боб, напоминая сейчас Клюеву медведя, которому спящему наступили на причинное место.
— Кто с этим спорит? — все с тем же простодушием согласился Клюев. — Вот только теперь у меня проблемы появятся, дополнительные. А я их не искал.
— Так что же ты хочешь — пенсию? это Боб так сострил.
— Зачем пенсию? — пожал плечами Клюев, выходя из роли анекдотного мальчика. — Я ведь тебе, получается, какую-никакую услугу оказал, не позволив «черным» выпотрошить Влада. У тебя с ментами дружба великая и трогательная. Узнай у них, по какой причине там возник большой одесский шум, похожий на работу. Что они думают о двух посетителях, подравшихся с кавказцами. И вообще...
Боб выпучил на него свои постоянно налитые кровью буркалы. Клюев взгляда не отвел, смотрел как бы сквозь Боба, любуясь чем-то позади него.
— Ладно, — проворчал не меньше, чем через полминуты Боб — разберусь, узнаю.
— Заранее благодарен, — сухо сказал Клюев. Он подумал, до чего же они одинаковы, эти рожи — подобное мрачновато-чванное выражение приходится видеть и у чиновника в горжилуправлении, и у таксиста, и у гаишника, и у сантехника. «Ты, думаешь, козлина, что ты умнее меня? Ни хрена подобного! Я-то похитрей, да поумней тебя буду!», — вот такой, что называется, подтекст, вот такое предлагается междустрочное прочтение.
— Поговорил о хорошим человеком? — криво усмехнулся Бирюков, когда Клюев уселся напротив него.
— Да, Николаич. Боря Альтшуль, — экземпляр поучительный. Его пример — другим наука. Боря мастером спорта был по вольной борьбе. В весе до ста килограммов. Не Медведь, не Ярыгин, но, по слухам, мастером он был приличным, без дураков — ты ведь знаешь, что в борьбе и боксе иногда «квадрат» не на ринге и на ковре добывался, а в тиши кабинетов или в жаре саун. Если «квадрат» для карьеры очень уж нужен был. А у Бори никакой карьеры не получилось, с образованием у него дела не ахти были — мальчик из нетипичной еврейской семьи, рос хулиганом, неучем. Как действующий спортсмен, Боря по тем временам очень поздно карьеру завершил — за тридцать ему уже было. Подался он то ли в мясники, то ли в еще какой подобный бизнес. Так бы и прозябать Боре в лучшем случае завмагом. Но! Проявил Боря в очередной раз характер и вышел в Шервудский лес, отбирать презренный металл у богатеньких. Крепкий зверюга Боря, естественный отбор все и разрешил, как надо, — теперь Боря центр держит, да еще два-три района опекает. Менты у него на побегушках, с «конторой» он вроде бы еще в застойные времена дружбу завел. Старые связи остаются, смена тотального режима на демократию — все равно что смена вывески: раньше был массажный салон, теперь он называется борделем, поскольку смелость в высказываниях и суждениях появилась, свобода слова.