Серый лис Империи
Шрифт:
— Ана, — у меня ком застрял в горле, я сжала ее ладони. Но Ана покачала головой и улыбнулась мне.
— Это не отчаяние, — заверила она меня. — Я больше не хочу терять ни секунды. Просто быть счастливой. Он меня такой делает.
— Ана… — я выдохнула, не зная, что еще сказать.
— Не волнуйся за меня, Айрис, — попросила Принцесса. — Да, я осознаю, что никогда не жила сама, но это ничего, понимаешь? Я научусь. К тому же мы не в лачугу перебираемся. У Тэвьяра поместье.
— Откуда? — Буркнула я с подозрением, а потом вспомнила. Тяжело вздохнула. — Похоже, я зря отказывалась
Тэвьяр, слушавший весь наш разговор, лишь ухмыльнулся.
— Я хочу попробовать, — Ана по-прежнему продолжала убеждать меня. — Пусть всё будет так, как будет. Пожалуйста, позволь мне просто пожить так, как мне хочется.
— Я не хочу тебе мешать, Ана, — заверила я. — Но ты — Принцесса. Что скажет Императрица?
— Я уже написала ей письмо, — заверила девушка, на что я скептически скривилась.
— Ну да, ей этого будет достаточно, — заметила я.
Ана рассмеялась.
— Их не будет еще около месяца, — напомнила она. — За это время я освоюсь и привыкну. А когда матушка вернется, я приглашу её в гости. Всё будет хорошо. И не волнуйся, Дамиан забрал тебя к себе. Он всё знает, мы решили, что так будет лучше. Тебе ничего за это не будет.
— Ты думаешь, я о себе пекусь? — Снова вздохнула я.
Ана снова улыбнулась.
— Спасибо тебе за всё, Айрис, — поблагодарила она. — Последний год был полон открытий и неожиданностей. Но одно я поняла: Дворцовая жизнь не для меня. Я всегда была там лишней. Обузой.
— Да нет же, — качала головой я в ответ.
— Это не обида, — Ана стала серьезной. — Результат моих действий.
— Каких еще действий? — Я это так спросила, чисто чтобы продолжать сыпать аргументами.
Но Ана…
— Ты ведь не знаешь, что я сделала, — продолжала она, — за что Император меня возненавидел.
Хотела ли я на это отвечать? Возможно. Но так и не решилась. Всё бы звучало не так. Поэтому… слушала. Ана грустно улыбнулась.
— Ты ведь знаешь, что Талир чуть не утонул в детстве, — напомнила мне Ана.
Это было сложное откровение, мне и хотелось, и не хотелось слушать это одновременно. Кивнула, вспоминая то, о чём говорила Ана. Кстати, об этом: возможно ли, что этот случай как-то связан с Ривианом? Позже об этом подумаю.
— Но тебя ведь и на свете еще не было, — заметила я.
Ана продолжала мне грустно улыбаться.
— Мне было семь, и я была избалованной девчонкой, — стала рассказывать мне Ана. — Но Талира всегда любили больше остальных. Братья смирились, им не нужно было столько внимания. Но не мне. Я жаждала большего. И… я совершила непозволительное. Я чуть не утопила Талира.
Ана так просто это рассказала, что я еще пару секунд ждала продолжения. Что она сделала?
— Я заманила его в ванну и толкнула, — просто рассказывала она. — Наблюдая за тем, как он тонет. Воды он, понятное дело, боялся. Вот и тонул. А я наблюдала. Решив, что если избавлюсь от него, меня родители будут любить больше.
Я не знала, что на это ответить. Теперь… наверное, многое становилось понятным. Или нет. Но… что? Зная Ану… Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к тому, что я узнала. Ана выпустила мои ладони и смотрела на меня отстраненно.
— Теперь ты знаешь, за кого ты так боролась, — заключила она, будто бы совсем закрывшись.
Я заглянула в её голубые глаза и незаметно вздохнула.
— Ты рассказала мне это, чтобы я тебя отпустила? — Догадалась я. — Мол, «смотри какая я нехорошая на самом деле»? (Ана молчала, подтверждая мои догадки). Ана (я снова взяла её ладони, а она так глянула на них, будто я собиралась причинить ей боль), не могу сказать, что это прекрасное воспоминание. Но очевидно одно: ты сожалела. Откуда я знаю? Но ведь ты же не пыталась больше топить братьев. Ты раскаивалась и пыталась добиться прощения Императора.
— Я знаю тебя немного, согласна, — кивнула сама себе, — но то, что я уже узнала, мне этого достаточно. Я поклялась защищать тебя, и я не отступлюсь от этого только потому, что когда-то в семь лет ты поступила плохо. Это неважно.
— Но это важно, — Ана не хотела сдаваться, снова высвобождая свои ладони. — Я плохой человек.
Я медленно улыбнулась, Ана разволновалась, совершенно не понимая моей улыбки.
— Ана, плохих людей никто не любит, — заметила я. — А тебя любят очень многие. Императрица, твои братья, я. Тэвьяр.
Глаза Аны стали такими большими, заблестели от слез, она часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы.
— Я понимаю тебя, — сравнивала с самой собой, когда уезжала из Академии во Дворец, — иногда очень хочется сбежать от действительности в другое, светлое будущее. Это вполне ожидаемо. Объяснимо. Но ты должна помнить: как бы быстро ты не бегала, от себя убежать невозможно.
Красивое лицо Аны стало по-детски обиженным, из глаз всё-таки полились слезы. Я снова сжала её ладони.
— Я не желаю тебя обидеть, — покачала головой. Ана надулась, совсем как семилетняя девочка. — Я не осуждаю тебя. Ни в коем случае. И… (ком застрял в горле, но я заставила себя улыбнуться) я отпускаю тебя.
Она разревелась мгновенно, будто из всего, что я ей рассказала, могла бы сказать, это испугало её больше всего. Она обняла меня, я осторожно погладила ее по волосам, успокаивая.
— Но вы должны мне показать, где будете жить, — наказала я. — И пиши письма. А если вдруг что понадобится — ты обязана меня позвать. Поняла?
Тэвьяр ухмыльнулся, видимо, вспомнил Сайласа. Ана нервно рассмеялась и отстранилась. Я достала из кармана платок Мара, тот, что он дал мне когда-то давно, и я носила его с собой, протянула ей. Ана утерла слезы, заметив, что платок необычный. Её понимающие глаза добрались до меня, она улыбнулась.
— Постираю и верну, — пообещала она.
А потом я проводила их к поместью. Да, Ана не солгала, это действительно был дом со слугами. Я минуту-две разглядывала его, пока слуги забирали коня, провожали Принцессу внутрь, желая угостить теплым напитком. Снаружи, и правда, было холодно. Но мы с Тэвьяром продолжали стоять снаружи. Я — потому что смирялась, Тэвьяр — потому что поддерживал меня.
— Я не ожидал, — признался он, когда мы остались вдвоём на тёмной, холодной улице. На удивление я совсем не ощущала холода. — Я ко всему был готов, но не к этому. Но… как я мог ей отказать?