Серый маг
Шрифт:
«Да что тут творится? — изумился Оглобля. — Охотятся друг за другом? И капюшоны, видать, в моде… Дурь какая-то! Нет, пора и честь знать…» Воин разозлился, снова вцепился волей и Ветром в паутину заклинания. Надавил, застонал от натуги… и тут же рухнул прямо в холодную лужу. Перевернулся и встал на колени, тряхнул головой. Не выдержал и громко завыл от боли в оттаивающих мускулах…
На какое- то время Витар даже потерял сознание. А когда очнулся, мысли о мести как-то отошли на задний план. Первым порывом стало — убраться подальше от зловещего дома. Оглобля поднялся на ноги, отступил к воротам. И тут события, как водится, сделали крутой поворот… Мир растворился в яростной вспышке, двери и половина стены особняка взорвались. Оранжевые клубы огня ударили в ночь тугим кулаком.
Сквозь рев огня и удары прорвался дикий вопль. Плотную завесу дыма рассекла яркая голубоватая молния. С шипением лизнула калитку, превратила в лужицу расплавленного металла. А следом прямо из огня вырвался тот самый незнакомец, который зашел в дом получасом раньше. Посох в правой руке сиял нестерпимым белым светом. Удивительно узкий меч в левой горел багровым, рассыпал искры. Капюшон теперь болтался на спине. А ветер трепал коротка темные волосы, осыпал щеки пеплом…
Человек ловко приземлился на четвереньки, резко развернулся и взмахнул посохом. Оглушительно свистнуло, затрещало. В воздухе родился огненный шар, устремился в затянутый дымом провал. Навстречу рванулся сгусток первородной Тьмы, потушил пламя. Незнакомец пригнулся и неуловимо быстро сместился за фонтан. А на том месте, где с только что сидел, возник Хозяин. С пальцев чернокнижника сорвались туманные клубки, выстрелили вдогонку по чародею. Но еще в полете встретились с извилистыми зелеными змейками, отклонились далеко в сторону. В небо взвился огненный смерч, прошелся по улице и повыбивал стекла. Грохот, крики и скрежет металла слились в грозную какофонию…
Наверное, Витар должен был радоваться: злобный колдун отвлекся, можно тихо прыгнуть за ограду. Или, по крайней мере, устрашиться — размах сражения весьма впечатлял. Но вместо того Гар испытал великое изумление. Еще около минуты лежал у ворот. Открывал и закрывал рот, не силах поверить и принять простой, в сущности, факт. Слип ком уж неожиданно, чересчур нелепо. Но глаза не врали, губы беззвучно шептали имя…
— Эскер! — непритворно ахнул Оглобля.
Глава 7
Тьма давила на грудь, мешала дышать. Крепчайшими цепями сковывала руки и ноги, оплетала тело. Мириады безликих теней кружились в затейливом танце. Что-то нашептывали, куда-то звали. Птиц старался не прислушиваться. Но разум помимо воли ловил слова. И тогда в завесе черноты появлялись светлые окошки, возникали образы: какие-то люди, знакомые места, разговоры, сражения. Чаще иного проносились изображения величественного круглого зала полутемной комнаты, заваленной книгами. Порой показывались люди в удивительных куртках, мантиях и с посохами в руках. И тогда Ирн испытывал боль. Непонятная горечь жгла, как кислота, тоска вскрывала броню самообладания. «Потерпели поражение… исчезли… растворились в веках…» Хотелось закричать. Но парень не мог, так как не чувствовал губ.
В какой- то момент стало чуть легче. Мрак окутал ласковым саваном, утащил на дно безвременья. И Птиц почти с радостью поддался, утонул в приятной прохладе. Но едва расслабился, по нервам стегануло плетью. Яркая вспышка поглотила ночь. А когда свет рассеялся, парень очутился в уже знакомой комнатушке. Вдохнул запах старины и пыли, прошелся вдоль стеллажей с фолиантами. В углу — небольшое ложе. Рядом стол, заваленный множеством непонятных безделушек: камешки, глиняные фигурки, деревянные бляхи. На вешалке тяжелая куртка с капюшоном, к стене прислонен резной посох с оголовьем синего камня. Сумрак и тишина…
Парень прикоснулся к одной из книг. Развернул и приподнял брови в изумлении. Страница чистая, но в углу надпись его же почерком: «Тиэ ларти синульвир! Тиэ эмбе лад кирэ…» Лекарь повторил фразу шепотом. И сразу почувствовал головокружение, страшный холод. Раздался громкий хлопок. В углу за небольшой конторкой возникла Дыра, черное бельмо в пространстве. Послышалось шипение, бесплотный голос:
— Иди… иди к нам…
Порыв ледяного ветра ударил в лицо. Ирн закрылся рукой от острых, как стекло, снежинок, попятился в ужасе. Схватил стул и швырнул в провал. Но из бездны вырвался дымный язык, испепелил дерево еще в полете. Силуэты комнаты заколебались, пол превратился в зыбучие пески. Послушник провалился по колено. Взвыл, рванулся к двери. И тут в мозгу вспыхнула фраза, которую только что прочел: «Сделай выбор! Сделай и получи по заслугам…»
В душе проклюнулось тусклое удивление. «Я же не настолько хорошо знаю эльфийский, — подумал Птиц. — Или знаю? И какой, к Мрону, выбор?… Стоп!»
Ноги завязли почти по бедра. Монолит на поверку оказался мягким, как болотная жижа. Тьма потянулась вслед за Ирном, приняла форму клыкастой пасти. Но послушник не обратил внимания. Толкнул дверь, поколебался. Вместо коридора, как и ожидалось, плескался серебристый туман… Выбор?! Хм… Интересно, как бы поступил бродяга?…
Опора неожиданно исчезла, парень ухнул в пустоту. Заорал, замолотил руками по воздуху. Но хвататься было не за что, вокруг простиралось сероватое Ничто. Свист ветра, мороз… Лекарь интуитивно сплел пальцы должным образом толкнул под ноги Воздушную подушку. А вдогонку послал универсальное заклятие, развеивающее чужие чары. И ту же понял — зря. Волшебство обернулось снопом искр, по лоснуло по глазам. Мир взорвался дождем стеклянные осколков. И в каждом скользили отражения людей, каких-то событий…
Птиц присмотрелся к одному. Осколок угодливо подплыл ближе, заполнил полвселенной. Появились весенний лес, холмы, маленькая деревушка у подножия высокой всхолмья. Над головой бледное небо и яркое полуденное солнце, чуть в стороне старая ветряная мельница. У входа толпа людей, вооруженная вилами и топорами. Лица злые рты оскалены. А на траве лежали двое: хрупкая миловидна* девушка в белом свадебном платье и высокий мужчина Одежда в крови, лица бледные… Парень напряг зрение, ахнул в величайшем потрясении. Ибо узнал в мертвом незнакомце самого себя!..
Бешеный рев заполонил мироздание. Осколки вспороли тело, резанули по живому. И каждый оставил частицу чего-то нового. Лекарь захрипел, не в силах противостоят: боли. Вспышка — воспоминание! Вспышка — еще кусочек памяти. Своей? Чужой? Да кто ж разберет…
Очередной осколок резанул Тьмой. Целый океан спокойного Ничто. Пустота, отсутствие мыслей и тревог, безвременье. Но затем последовали проблеск света и боль — возрождение. На фоне сероватого пятна возникла фигура человеке облаченного в черную мантию. И голос… скрипучий бес страстный голос: «Мне нужны твои знания и помощь. Взамен дам новое тело, жизнь. Что скажешь?…» Губы с трудом преодолели онемение, язык мазнул по зубам. В груди разрослись изумление, надежда пополам с тревогой. Но прежде, чем мозг сумел проанализировать ситуацию, в горле возник звук: «Согласен». «Отлично! — с легким удовлетворением произнес незнакомец. — Значит, повезло, что набрел в Астрале именно на твою душу. Тебе придется кое-куда сходить и забрать определенную вещь. Однако учти, обмануть не получится. Я заблокирую твое ядро, на какое-то время сотру память и приставлю соглядатаев. Если все пройдет успешно, ты получишь шанс исправить ошибки предыдущего существования…»
Голос отдалился, слился с монотонным гулом. Образ лопнул как мыльный пузырь. Пытка возобновилась. Но когда снова пришла долгожданная Тьма, в тишине родился первый звук: «кап… кап-кап…» Поток горячего воздуха овеял кожу. Погладил лоб и щеки, потрепал разбитые губы. В ноздри ударили запахи пыли, сырости, паленого металла.
«Господи! — мелькнула мрачная мысль. — Чтоб я еще к демону в лапы сдавался… лучше женюсь. Муки сильнее, зато без проклятой мистики».
Виски укололо, к горлу поднялась тошнота. Голова сделалась словно бурлящий котел, под черепом зуд и жжение. Тело и вовсе налилось свинцом. Руки и ноги ужасно тяжелые, в мышцах тянущая боль. Но хуже — гадкое ощущение неопределенности. В разуме пустота, обрывки образов и воспоминаний.