Серый пилигрим
Шрифт:
— Готово, господин! – солдат, наконец, отворил все замки и приоткрыл тяжелую створку ворот.
— Отступаем! – срывающимся голосом воскликнул Эстерано, первым бросаясь к проему. Барта он тащил за собой, вцепившись в него, как клещ.
С северной окраины поселка донесся гулкий топот конников и грохот выстрелов. Почти сразу, будто отозвавшись эхом, раздались выстрелы на южной окраине. Часть толпы бросилась врассыпную, но основная масса отступила к площади – туда, где выстроились рядами фургоны, которые можно было использовать как прикрытие. Караванщикам уже нечего было терять – роковой шаг сделан. Теперь либо они перебьют всех имперцев
— Наши! – радостно воскликнул кто-то из имперцев.
— Отступаем! – повторил Эстерано, перед тем как скрыться в темноте склада.
Когда они заскочили туда, Барт невольно пригнулся, вжимая голову в плечи. Имперец потащил его за собой по проходу между штабелями каких-то ящиков. Следом один за другим потянулись солдаты.
— Всем быть у выхода! – выкрикнул Эстерано.
Замкнутое пространство склада наполнилось топотом тяжелых сапог, бряцаньем оружия, сдавленными проклятиями солдат, грохотом опрокидываемых ящиков.
— Всем зарядить пистоли! – скомандовал имперец. – Сгруппироваться! По моей команде бросаемся вперед! Нужно помочь нашим! Свет! Где факелы, Хорм вас дери?!
Будто в ответ прямо рядом с ними полых нула яркая вспышка, от которой Барт на время полностью ослеп. Он и не понял толком, что случилось, только почувствовал, как на него брызнуло чем-то теплым, а имперец, отпуская его руку, начал заваливаться набок, ему под ноги.
Где-то над самым ухом гулко щелкнула тетива арбалета, кто-то толкнул его в плечо, опрокидывая на ящики.
— Засада!! – заорал кто-то из солдат.
— Прячься, парень! – рыкнули Барту в самое ухо. Голос был знакомый.
Твинклдот, протирая слезящиеся глаза, нырнул в узкий проход между двумя штабелями ящиков. Вовремя. Вспыхнули факелы. Мимо, перепрыгнув через труп Эстерано, пролетел имперец, на бегу замахиваясь тяжелым кордом. Еще миг – и он схлестнулся с двумя бандитами, вооруженными топорами. Схватка была короткой – пока один из головорезов оттянул имперца на себя, второй зашел сбоку и оглоушил солдата по загривку, прикрытому только кольчужной бармицей. Когда тот рухнул на четвереньки, оба пару раз приложились сверху, целясь в неприкрытые кирасой участки. Топорами подручные Марко орудовали ловко, как заправские дровосеки. Вот только вместо деревянной чурки была человеческая спина. Барт зажмурился, чтобы ничего не видеть, но звук ударов врезался в уши, и его не смог заглушить даже гвалт разразившейся схватки. Мерзкий, страшный звук.
Запахло гарью. То ли просто кто-то неудачно обронил факел, то ли бандиты нарочно подожгли склад, но все вокруг начало быстро заволакивать едким белым дымом. Барт, прикрывая нижнюю часть лица полой плаща, вертел головой, не решаясь покинуть свое убежище. Вокруг сновали черные тени, кто где – понять невозможно. Он чувствовал себя перепуганным котенком, забившимся под лавку во время потасовки в кабаке.
— Бартоломью! – крепкая рука буквально за шиворот выволокла его из закутка.
— Господин Леонард! – обрадованно воскликнул юноша прежде, чем маг успел зажать ему рот ладонью.
— Ну как, весело? – жутко хихикнул Серый.
В глазах его бесновался сумасшедший огонек, лицо блестело от пота. Боги, сколько же скумы он в себя влил?
— С вами все хорошо, дон Леонард? – обеспокоенно спросил Барт. – Как рана?
— Хреново рана, – отозвался пилигрим. – Но давай позже поболтаем. Здесь становится жарковато. Уходим!
— Куда уходим-то? – спросил Барт, подавив в себе желание ухватиться за полу его балахона, чтобы не потеряться. – Обратно в лаз?
— Он перекрыт, – мотнул головой маг. – Наружу!
Снаружи сейчас наверняка не меньший кавардак, подумалось Барту, но спорить он не стал. Стараясь не отставать, бросился за Серым, петляя между поваленными беспорядочными грудами тюками и ящиками, перепрыгивая через валяющиеся на полу трупы и шарахаясь от выскакивающих навстречу силуэтов – тут уж некогда было разбираться, имперец перед тобой или кто–т о из бандитов. Для Барта и вовсе сейчас не было никакой разницы – он до одури боялся и тех, и других.
Наружу удалось проскочить быстро. Из ворот валили клубы дыма. Сейчас это было кстати – дым послужит хоть какой-то маскировкой. Серый потянул Барта влево, утаскивая за угол склада, в относительно безопасное место.
На площади разразилось целое побоище. Конных имперцев, пришедших на подмогу с окраин поселка, осталось немного, едва ли дюжина. Толпа караванщиков окружила их и, орудуя вилами и дрекольем, по одному выбивала из седла или расстреливала из арбалетов. Лошади истошно ржали, вставая на дыбы, шарахаясь от редких звуков пистольных выстрелов.
— Подмога!! – завопил кто-то. – С западной заставы имперцы идут!
С того места, где стояли Барт с Серым, был хорошо виден приближающийся отряд – еще дюжины полторы конных – вероятно, остатки патрулей. Серый рванулся вперед, им наперерез.
— Вы куда?! – вскричал Барт, чуточку не успев ухватить его за край плаща. Следовать за магом он не стал, благоразумно укрывшись в тени стены. Серый же, выскочив на дорогу, замер, сгорбившись и чуть расставив руки в стороны.
Барту показалось, что даже шум битвы на некоторое время стал тише. Многие в толпе, так же как и он, обернулись в сторону приближающегося отряда и одинокой фигуры в длинном плаще, преградившей ему путь.
Всадники, кажется, даже поначалу сбавили темп, но, увидев, что Серый один, снова пришпорили лошадей. До них было едва ли больше сотни шагов, и расстояние стремительно сокращалось.
Серый сгорбился еще больше, вывернул руки ладонями вверх, словно собираясь приподнять что-то невидимое. Топот копыт приближающихся всадников раздавался все громче, уже можно было различить гербы на их кирасах и плюмажи из конского волоса, развевающиеся на издалека узнаваемых яйцевидных имперских шлемах.
Ко гда несущиеся во весь опор конники были в двух десятках шагов от него, пилигрим, наконец, выпрямился, вскидывая вверх руки – медленно, с яростным натужным ревом, будто отбрасывая что-то тяжелое. Между ним и всадниками, кажется, из самой преисподней, вспарывая мерзлую землю, вырвались жуткие кривые копья, похожие на острые костяные пальцы, облитые горящей багровым пламенем лавой. Их было много, несколько десятков, они полностью перегородили дорогу. Лошадь имперца, скакавшего впереди всех, с ходу распорола брюхо об одно из них и завязла, перекинув наездника через голову. Имперец, кувыркнувшись, упал прямо на этот страшный частокол. Несмотря на кирасу, раскаленные копья прошили его насквозь, как зубцы вилки кусок хорошо вываренного мяса. Остальные всадники попытались осадить лошадей или вывернуть их вбок. Кому-то это удалось, кого-то лошадь сбросила наземь, кто-то так и не смог совладать с животным и тоже со всего маху налетел на шипы. Нашлась пара глупцов, попытавшихся взять этот барьер с разбега.