Серый тлен забвения
Шрифт:
Войдя в отель, я молча прошагал мимо портье, который удостоил меня только мимолетного, ничего не выражающего взгляда, и, поднявшись на третий этаж, вошел в свой номер. Обставлен он был весьма скромно, однако этот факт совершенно меня не беспокоил. Я никогда не стремился к роскоши, особенно, если это касалось снятых всего на несколько дней комнат.
Усталость, которую я чувствовал ранее, в одно мгновение усилилась, стоило мне перешагнуть порог. Оказавшись в безопасности здесь, в месте, где я мог запросто отгородиться от внешнего мира, мне хотелось лишь отдыхать.
Я положил камеру на стол и, сбросив одежду, направился
Прежде чем лечь спать, я около получаса провел перед ноутбуком, снова проверяя маршрут своего дальнейшего путешествия, просто читая о древних замках, любуясь их фотографиями. Так уж вышло, что подобный образ жизни стал для меня больше, чем просто увлечением.
Обратив мимолетный взгляд к лежавшей на столе камере, я даже не подумал прикоснуться к ней. Всему свое время. Кроме того, я был, пожалуй, слишком измотан этим странным днем, и теплый душ лишь немного привел меня в чувство.
Погасив свет, я рухнул на кровать. В номере было на удивление тихо. Из открытого окна в комнату проникал прохладный воздух, наполненный сладковатыми запахами цветов, влажной листвы и не успевших остыть после жаркого дня каменных стен отеля. Где-то слышался треск цикад, но я быстро перестал обращать на него внимание. Этой ночью я спал, словно младенец.
На следующий день, сразу же после пробуждения, я решил проявить получившиеся снимки. Воспоминания о том, что произошло вчера, заполнили мой разум. Забыв о завтраке, я желал только одного – найти хоть что-то, увидеть любое, пусть даже самое ничтожное подтверждение тому, что все это было на самом деле. Сердце стучало так, что его вот-вот должны были услышать даже случайные прохожие. Сознание захлестнули невесть откуда взявшиеся страх и торжество. Я отчетливо понимал, что вместе с пленкой держу в своих руках возможное доказательство своей вменяемости, и в то же время откровенно боялся того, что мог на ней увидеть.
Ждать пришлось около трех часов, и я нисколько не преувеличу, если скажу, что тогда они тянулись для меня целую вечность. Я пробовал бродить по городу, но его красоты казались мне уже не слишком живописными. Все, что я видел, почти сразу же стиралось из моей памяти. Перед глазами стоял лишь замок с его мрачными стенами, витиеватыми коридорами и утопавшим во тьме подземельем. Я не мог понять и до конца поверить в то, что вчера увидел, однако это не мешало мне испытывать леденящий страх каждый раз, когда я вспоминал о своей попытке спастись из мрака старой заброшенной темницы.
Наконец, фото были готовы. Я забрал светлый запечатанный конверт и почти бегом добрался до небольшой кофейни, находившейся неподалеку от отеля, где я остановился. Часть столиков здесь располагалась прямо на улице, откуда открывался вид на изгиб реки, несущей свои темные воды вдоль томящегося под ярким солнцем города. Возможно, из-за жары поблизости никого не оказалось. Другие люди предпочитали прятаться в прохладной тени длинного медленно выцветавшего навеса. Впрочем, мне это было только на руку.
Дождавшись, пока приготовят мой кофе, и убедившись, что никто больше не станет отвлекать меня, дрожащими от волнения руками я вскрыл конверт.
Вид замка на снимках напоминал мне огромное древнее существо, уже умирающее, при этом все еще с необъяснимой и абсолютно бессильной яростью хватающееся за каждый вздох. Это было великолепно. Я побывал во многих местах, однако подобное ощущение оставляли только единицы из них. Снимки действительно вышли очень неплохими. Никогда бы не сказал, что смог хотя бы частично постичь искусство фотографии, в конце концов, как я уже упомянул, профессионалом я не являлся. Но порой, несмотря на все мои неудачи, мне удавалось уловить некий особый дух этого занятия. Сейчас он проявлялся почти во всех моих фото. При взгляде на них где-то глубоко в моей душе разливалась легкая эйфория.
Я неспешно осмотрел каждое, нехотя откладывая в сторону одно за другим, стараясь как можно более отчетливо запомнить запечатленные на них образы. Пусть ответов, которые я искал, найти мне так и не удалось, они полностью поглотили мое внимание.
– Достойно ли я получилась? – Раздался рядом со мной тонкий детский голос.
Подняв взгляд, я увидел сидящую за моим столом девочку. Она беззаботно расположилась прямо напротив меня. На вид ей было около восьми лет, хотя наверняка определить я этого не смог. В ком я точно не разбирался, так это в детях. Ее серое, утратившее цвет платье, подол которого, как и рукава, оканчивались светлыми кружевами, хранило некий особый шарм благородного покроя, но выглядело при этом крайне изношенным. Темные волосы, имевшие необычный пепельный оттенок, густыми прядями окутывали плечи. Небрежно усевшись на стуле и опираясь руками на его подлокотники, девочка с улыбкой смотрела на меня. Во взгляде ее голубых глаз присутствовало что-то невообразимо странное. Но что он таил в себе, я пока не понимал.
– О чем ты? – Осторожно переспросил я.
– Разве я выразилась неясно? Или, быть может, мой вопрос кажется вам слишком сложным, сударь? – Произнесла она с нескрываемой издевкой.
– Сударь? – Я вдруг рассмеялся. – Откуда ты только знаешь подобные слова?
– Не вижу ничего постыдного в вежливости. Хотя мне, по сути, все равно. Замечу, что вы все еще не ответили на мой вопрос. Так фотографии получились удачными?
– Да, вполне. – Сказал я, все еще улыбаясь. – Но тебя на них… – Переведя взгляд на один из снимков, я оцепенел.
Чуть дальше, в глубине помещения, выглядывая из-за расколотой покосившейся колонны, на меня смотрела моя новая знакомая.
– Быть того не может. – Только и удалось прошептать мне.
Взяв следующую фотографию, я внимательно всмотрелся в нее. Искать долго не пришлось. Девочка сидела сверху, на широкой деревянной балке, с любопытством взирая прямо в объектив.
Это ужаснуло меня. Она была везде, почти на каждом фото. Неужели я оказался настолько слеп, настолько поглощен своими мыслями, что не смог заметить ребенка, идущего за мной прямо по пятам в совершенно безлюдном месте? Неужели замок так увлек меня? Настораживало и еще кое-что. Разве возможно было просмотреть все снимки и не увидеть постороннего человека, присутствующего почти на каждом из них?