Серый туман
Шрифт:
– Я мастер спорта по самообороне, - процедил он сквозь сжатые зубы. На скулах заходили желваки.
– В последний раз предлагаю - разойдемся миром. На хрена вам такие проблемы?
– Ну, козел!
– изумленно просипел главарь.
– Ладно, мы тебя еще достанем. Рожу твою я хорошо запомню… Уходим, живо!
В этот момент Татьяна, наконец оправившаяся от шока, отчаянно закричала.
Автоматическим движением руки главарь вспорол ей глотку и сонную артерию. Татьянин крик захлебнулся, и ошеломленный паренек непроизвольно сделал шаг в ее сторону. В этот же момент нож, брошенный одним из бандитов с земли, вошел ему под ребра.
– Е…ть тебя в рот!
– выругался главарь, отталкивая от себя тело девушки, безжизненно оседающее на землю.
– Вот теперь точно рвем когти. Че развалились, вставайте! Шустрый, обыщи этого урода. Лысый, проверь бабью сумку. Да живее, живее!
Невдалеке взвыла полицейская сирена.
– Ну что ты будешь делать, сплошная невезуха!
– пробормотал главарь, машинально стряхивая кровь с рукава свитера.
– Все врассыпную, встречаемся у Зинки. Кто ментам попадется - я не отвечаю.
Он сошел с дорожки и растворился в окружающих тенях. Его товарищи, охая и постанывая, тоже бросились в стороны, под прикрытие спасительной темноты. Через пять секунд под фонарем остались лежать только два тела.
Словно еще одна сумеречная тень возникает машина Хранителя. Сирена, очень похожая на полицейскую, неслышно втягивается в крышу, тает перепонка двери. Хранитель наклоняется над трупом паренька, прижимает палец к виску.
– Еще жив, - вслух комментирует он.
– Сильное внутреннее кровотечение, но пока можно спасти. Робин, как там девушка?
"Состояние клинической смерти. Смерть коры головного мозга в пределах четырех минут. Требуется срочная реанимация. Фарлет, ты решил?"
– Да, - тяжело вздыхает Хранитель.
– Вытаскиваем парня. Жалко девчонку. Не закричала бы в последний момент… Может, ее - тоже? Случайность ведь…
"Сам понимаешь, что случайность ни при чем. Но у тебя еще есть время переменить решение. Три минуты до разрушения личности. Напоминаю, что ты сам намечал парня в Хранители. Я бы не рекомендовал жертвовать им… Две с половиной минуты."
– Ох, Робин, и без тебя знаю, что намечал. Просто никак не привыкну к такому выбору. Не впервые ведь, но всегда - как в первый раз…
"Две минуты до разрушения личности женщины. Состояние кандидата резко ухудшается. Рекомендую не отклоняться от заранее намеченного плана."
– То есть свалить выбор на тебя и успокоить тем самым совесть?
– грустно усмехается Хранитель.
– Спасибо хоть за это… Впрочем, ты прав. Реанимируй парня, пока не поздно.
"Хранитель Фарлет выбор сделал. Выбор принят" - беззвучная речь машины бесстрастна.
– "Регистрирую смерть коры головного мозга пострадавшей. Запущено копирование долгосрочной памяти. Запущена скрытая реанимация кандидата."
Над телом паренька сгущается темное облако, накрывает его с головой.
"Фиксация крупных сосудов. Возврат крови в кровеносную систему. Коррекция ножевого канала. Введение адреналина…"
– Без протокола, Робин, и так тошно, - морщится Хранитель.
– Вещдок сделал?
"Требуемый предмет синтезирован и находится в приемном боксе уже семь минут. Установить на местности?"
– Разумеется, - кивает Хранитель. Он думает о чем-то своем.
Легкий хлопок, и по земле катится мятый бумажный листок. Ветерок подхватывает его и, словно развлекаясь футболом, метко забрасывает между двумя полуприжатыми к земле ветками шиповника.
– Что у тебя там?
– машинально интересуется Хранитель.
"Справка об освобождении на имя Перебойщикова Жака Петровича."
– Главарь, что ли?
– Хранитель засовывает руки в карманы и медленно идет к машине.
– Не забудь меченого сохранить, он еще понадобится.
"Я ничего не забываю," - кажется, в реплике проскальзывает сарказм.
– "Хотелось бы только напомнить, что именно меченый - убийца кандидата. Если бы не он, мы могли бы спасти девушку."
– Зануда же ты, Робин, - качает головой Хранитель.
– Не волнуйся, он у меня свое получит, мало не покажется. Как там?
"Две минуты до окончания процесса скрытой реанимации. Сорок секунд до конца копирования долгосрочной памяти потерпевшей. Вызов в полицию ушел, ожидаемое время прибытия - восемь минут."
Хранитель садится в водительское кресло, затягивая за собой дверь, задумчиво чертит пальцем на серой поверхности приборной панели.
Какое-то время машина неподвижно висит над землей, потом неслышно растворяется в сером тумане. Вдалеке нарастает вой полицейской сирены.
Паренек, скорчившийся на земле, с трудом разлепляет глаза, со стоном ощупывая рукоятку ножа, торчащую на два пальца ниже сердца.
Часть первая. Мертвая зыбь
1
За окном шел дождь.
Олег подошел к окну и устало оперся на подоконник. Туман стелился по земле, затягивая все вокруг мутной пеленой. Опять дождь, опять осень, опять слякоть… И почему бы нашим славным народным ученым не придумать метеогенераторы? Уже лет пять как трубят о выдающихся прорывах, премии получают. Солидные премии, даже того, что родное государство оставляет, хватает на приличную жизнь. Почти как у меня. Или у Пашки. Он задумчиво продефилировал от окна обратно к креслу. Кресло было черное, кожаное, вращающееся. Министерство получило такие совсем недавно, под лимиты развития. Олег задумчиво усмехнулся, в очередной раз представляя себе вытянутое лицо снабженца-конкурента из Соцбыта, давнего противника в баталиях по выбиванию всех и всяческих дефицитов. Впрочем, лично они никогда не встречались, так что в своих мыслях Олег позаимствовал ему лицо из голосерии "Их ищет полиция", которую он видел недавно на доске объявлений. Вот еще взяли моду в последнее время - на досках объявлений бандюг разных вешать. Профкому стенгазету присобачить некуда, а они туда же… Можно подумать, солидные министерские чиновники все враз кинутся на улицу уголовников отлавливать. Нет, полиции за это деньги платят, вот пусть они и пашут. Нас охраняют. А если не справляются, пусть пашут больше… Звякнул телефон.
– Шустрик?
– раздался в трубке насмешливый голос.
– Привет доставалам. Чем занимаешься?
Бирон прекрасно знал, что Олег не переносит эту кличку. Как в школе прилепили, так и не переносит. Ладно. Война так война.
– А-а, Бегемот!
– фальшиво-приветливым тоном воскликнул Олег, поднеся микрофон трубки поближе ко рту, чтобы чуткая техника немного напрягла барабанные перепонки у собеседника.
– Ну, здравствуй, дорогой! Гиппопотамчик ты наш, сколько лет, сколько зим! С чем на этот раз пожаловал?