Серый туман
Шрифт:
– Какое вам дело до моего развода?
– лицо Ольги начала заливать краска.
– Это моя личная жизнь, которая не имеет ничего общего с вашим коллективом! Я уже не раз говорила…
– И напрасно!
– сбить Зинаиду Валентиновну с мысли удалось бы только бульдозером, да и то не факт, что машина вышла бы победителем.
– Моральный облик члена коллектива имеет непосредственное отношение ко всем остальным. Я уже не говорю про ваши внебрачные, беспорядочные, не побоюсь этого слова, половые связи…
– Слушайте, вы!
– Ольга схватила собеседницу за руку и сжала ее так, что тетка побелела от боли, беспомощно разевая рот, словно рыба на берегу.
– Зарубите на своем длинном носу раз и навсегда: я сама в состоянии разобраться в своих отношениях с Семеном. Я сделаю так, как надо мне, а не вам, ясно? Если мы считаем, что брак для нас необязателен, это наше личное дело, не ваше!
Девушка с силой оттолкнула от себя хватающую воздух Зинаиду Николаевну, и неверными шагами побрела куда-то по коридору. Неожиданно на ее глаза навернулись слезы, но отчаянным усилием воли она отогнала их. Не увидит эта старая кляча ее слез, ни за что!
– Оля, стой! Подожди!
– донесся до нее голос Семена. Он догнал ее и пошел рядом, взяв за руку.
– Что случилось? Куда ты так бросилась?
Ольга нерешительно посмотрела на него, открыла рот и вдруг, резко остановившись, разрыдалась.
– Оля, Оленька, да что с тобой?
– затормошил ее Семен.
– Скажи мне, что произошло?
– Се… ня… - сквозь всхлипы выговорила Ольга.
– Скажи, ты… ты тоже… так думаешь? Как они все?
– Как?
– удивленно переспросил Семен.
– Как они все думают? Погоди, ну-ка, иди сюда… - Он увлек ее за собой в нишу, где били питьевые фонтанчики, и заключил в объятия. Ольга попыталась вырваться, но хватка у Семена оказалась железной.
– Вот теперь говори, родная.
– Они… они все меня ненавидят!
– отчаянно выкрикнула Ольга сквозь слезы.
– Они… я разведенка! Мне это не говорят в лицо, но я вижу, вижу! Пусти меня, ты такой же, как они! Вам, мужикам, лишь бы развлечься, а на нас наплевать! Пусти!…
– Ч-ш-ш-ш!
– Семен приложил палец к ее губам.
– Я понял, милая. Все в порядке, - он нежно поцеловал ее в щеку, затем в губы.
– Все хорошо, все нормально, любимая, все будет хорошо, только не плачь, прошу тебя, Оленька, не плачь!
Девушка тонула в волнах его голоса прижавшись к его плечу, не понимая, что он говорит, но купаясь в тихих спокойных интонациях. Постепенно слезы прекратились, и она подняла на него заплаканные глаза. Семен улыбался, глядя на нее, и она как-то сразу поверила, что все будет хорошо.
– Оленька, голубка, я понимаю, что тебя мучит, - прошептал он ей.
– Что, опять эта старая грымза нудела про твой развод?
– Он достал из кармана платок и начал вытирать ей слезы с лица.
– А ты все еще думаешь, что бросила его в трудный момент, и все такое? Да забудь! Глупости, честное слово! Ты ни в чем не виновата.
– Да?
– неуверенно спросила Ольга, с надеждой глядя на него.
– Да, - опять мягко улыбнулся ей Семен.
– Он - взрослый человек, сам в состоянии построить свою жизнь. Хочет пить - пусть его, но ты-то при чем? Посещение загса не делает женщину рабой бессловесной! Ну, есть и такие, кто на самом деле думает, что ты неправа. Да тебе-то что? Поверь, большинству наплевать, и не мотай себе нервы!
– Неожиданно он рассмеялся.
– Но сейчас на тебя действительно все смотрели круглыми глазами, такой уж ты фортель выкинула. Это ж надо, директора комитета Перепукиным назвать, да еще и перед всем начальством!
– Он опять рассмеялся.
– Нет, на язык к тебе лучше не попадаться…
Неожиданно его лицо стало грозным.
– А что ты там такое говорила про Кислицына, а? Что-то про то, как он выглядит? Ну-ка, признавайся, что у тебя с ним, а не то укушу! Р-р-р!
– Он грозно оскалил зубы.
Ольга не удержалась и фыркнула. Потом еще раз, еще, и наконец тихонько рассмеялась.
– Ох ты, кавалер, - она ткнула его кулачком под ребра.
– Я же говорю, все вы, мужики, одинаковы, об одном только и думаете. Ладно уж, скажу тебе правду, - она перешла на шепот.
– У нас с ним… - она встала на цыпочки и поднесла губы к семенову уху, - ничего не было!
Семен облегченно рассмеялся.
– Ну вот, так-то лучше, - он крепко обнял ее, затем слегка оттолкнул.
– Если человек смеется, то в ближайшее время не помрет. А то плач, слезы, вселенская обреченность… Ладно, давай умываться, и пошли быстрее, а то опоздаем.
– Куда?
– удивилась Ольга, шмыгнув напоследок носом.
– Как куда?
– удивился Семен в свой черед.
– У тебя сегодня весь день какой-то склероз. В кино нам через полчаса, забыла? В обрез времени. Или я зря за билетами отстоял? Давай в темпе!
– Ага, - кивнула Ольга и нагнулась к фонтанчику, набирая воду в пригоршню.
– Только, знаешь, я все равно проголосую за Кислицына. Назло всем. Он такой душка!
Тимур незаметно выскользнул из зала. Воздух в коридоре, застойный и холодный, после духоты маленького переполненного помещения казался едва ли не амброзией. Тимур отошел к окну, вытащил сигарету и закурил, украдкой засунув спичку за трубу под подоконником.
– Манкируешь указаниями начальства?
– раздался сзади насмешливый голос.
Тимур от неожиданности подпрыгнул на месте, затем резко развернулся и ударил туда, где, по его расчетам, находилось брюхо шутника. Однако Дмитрий оказался стреляным воробьем, и поэтому кулак Тимура пронзил пустоту, а сам он чуть не сверзился с подоконника.
– Ка-акие мы горячие, - ухмыльнувшись, протянул Дмитрий.
– Подумаешь, в штаны наложил от страха, с кем не бывает… - Он опять увернулся от Тимура и примирительно поднял руки вверх.
– Ладно, ладно, извини, больше не буду.
Его лицо приняло обычное дурашливое выражение мальчишки-озорника.
– Не будешь… - сердито проговорил Тимур.
– Сам дурак, и шуточки у тебя дурацкие. Я сигарету сломал от неожиданности, так что с тебя причитается.
– Ладненько, - легко согласился тот, - только я сегодня не при деньгах, так что не одолжишь мне еще одну сигаретку, для ровного счета? Завтра отдам. Или послезавтра. В общем, как куплю, так и отдам, а?
– Ага, купишь ты, - все еще сердито проворчал Тимур.
– Знаю я тебя, зимой снега купить не удосужишься. Ладно, на!
– Он вытащил из пачки еще две сигареты, одну протянул Дмитрию, другую сунул в рот.
– Ты-то сам чего не на собрании?